Пульст, Гюнтер

Гюнтер Пульст (нем. Günther Pulst; 26 марта 1918, Брауншвейг — 5 января 1991, Бонн) — немецкий офицер-подводник, капитан-лейтенант (1 января 1945 года).

Биография

28 июня 1938 года поступил на флот кадетом.

Вторая мировая война

В декабре 1939 года назначен на эскадренный миноносец «Вольфганг Ценкер». 1 мая 1940 года произведен в лейтенанты. Участвовал в операции «Везерюбунг» — вторжение в Норвегию, в ходе которой «Вольфганг Ценкер» был потоплен.

После окончания операции переведен инструктором в военно-морскую школу в Мюрвике. В апреле 1942 года поступил в подводный флот.

В качестве 1-го вахтенного офицера совершил 2 похода на подлодке U-752. 12 мая 1943 назначен командиром подлодки U-978 (Тип VII-C), на которой совершил 2 похода (проведя в море в общей сложности 124 суток). Повредил всего одно судно водоизмещением 7176 брт, которое, правда, потом не восстанавливалось.

21 декабря 1944 года награждён Рыцарским крестом Железного креста.

После второго похода привел свою лодку в Норвегию, где 8 мая 1945 года сдался британским войскам.

В 1948 году освобожден. В сентябре 1957 года Пульст поступил на службу в Бундесвер (в качестве вольнонаемного чиновника) и в 60-х годах занимал пост финансового контролера НАТО в Париже. В марте 1983 года вышел на пенсию. Был награждён Федеральным крестом за заслуги (1980 год) и американской медалью «За выдающиеся гражданские заслуги».

Ссылки

[uboat.net/men/pulst.htm Günther Pulst на uboat.net]

Отрывок, характеризующий Пульст, Гюнтер

Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.