Пуля

Пу́ля (предположительно от польск. kula — ядро) — снаряд (поражающий элемент) стрелкового оружия. Пулями также называют небольшие снаряды, которые использовались в пращах и старинной механической артиллерии. Две главные особенности пуль — большая дальность стрельбы и высокая поражающая способность — обусловлены одним физическим явлением — инерцией.

В XIX веке, до появления пуль Минье к дульнозарядным винтовкам, пули были шарообразными. Поскольку пули к дульнозарядным винтовкам должны быть несколько меньше диаметра ствола (в противном случае заряжание ружья было бы очень затруднительно), то они помещались в ствол вместе с пыжом, который служил в качестве обтюратора. С появлением казнозарядного оружия пули стали делаться чуть большего диаметра, чем ствол, для того, чтобы пуля могла войти в соединение с нарезкой.

Вариантом пули является так называемый «флешет» — стрелообразный снаряд, который использовался американской армией в качестве боеприпаса к военному гладкоствольному оружию (дробовику) во время конфликтов в Корее и Вьетнаме. Такие армейские боеприпасы в настоящее время запрещены международными соглашениями.

Также запрещены пули типа «дум-дум» несмотря на их популярность среди охотников.

Пули к боевым патронам

Пули к боевым патронам делятся на обыкновенные и специальные. Основным видом пули является обыкновенная пуля. К специальным относятся бронебойные, зажигательные, трассирующие. Обыкновенные и бронебойные пули воздействует на цель лишь механически, поражая их силой удара. Также существуют экспансивные (разворачивающиеся) и разрывные (взрывающиеся) пули, но их применение в боевых действиях для поражения живой силы запрещено Гаагской конвенцией 1899 года. Однако такие пули неоднократно применялись в боевых действиях и после принятия Гаагской конвенции, а в ограниченных масштабах используются и в настоящее время. Например, пули типа МДЗ (мгновенного действия зажигательная) и их иностранные аналоги являются de facto разрывными, они [i2.guns.ru/forums/icons/forum_pictures/004394/4394311.jpg применяются] для стрельбы из пулемётов по низколетящим самолётам и вертолётам, эпизодически — по иным целям. Обычные дробь и картечь тоже формально относятся к категории экспансивных пуль, соответственно, de jure боевые дробовики тоже запрещены к применению по живой силе.

Устройство обыкновенной пули простое: обычно такие пули состоят из свинцового сердечника, заключённого в оболочку из более твёрдого материала (например, мельхиора, латуни или стали, покрытой слоем томпака). В головной части иногда располагается стальной сердечник для увеличения пробиваемости.

В бронебойных пулях сердечник изготавливается из твёрдых сплавов. Свинцовый сердечник по-прежнему сохраняется для увеличения массы и плотности монтажа.

В зажигательных и трассирующих пулях находятся дополнительно специальные химические составы. Воспламенение трассирующего состава при выстреле происходит от пороховых газов, для этого используется вспомогательный воспламенительный состав.

Чем больше длина пули, тем больше её поперечная нагрузка (отношение массы к единице площади поперечного сечения), тем выше сохранение энергии на траектории, отлогость траектории, кинетическая энергия.

Со временем был установлен тип пули несколько облегчённой, остроконечной. Траектория полёта таких пуль из-за уменьшенной массы, а, значит, поперечной нагрузки, и из-за повышения за счёт этого начальной скорости, оказалась более отлогой в начале и более крутой в конце.

Остроконечные пули, обладающие большей скоростью полёта, оказали способность распространять силу удара по кругу в стороны, повышая тем самым своё поражающее действие (разрушающее действие). Иногда, для увеличения поражающего действия пули, центр её массы смещают к хвостовой части.

С этой целью, например, в английской пуле Мк-VII (1914) сердечник сделан не целиком из свинца, а с алюминиевой или фибровой головной частью, а в японской пуле, из-за неодинаковой толщины стенок оболочки, основная масса свинцового сердечника оказалась сосредоточена в хвостовой части. Наконец, тяжёлый сердечник может не занимать головную часть пули, оставляя её пустотелой, а, значит, лёгкой (пуля к патрону 5,45×39 мм). При встрече с препятствием, особенно в той части траектории, где она уже заметно отклонилась от линии бросания, такие пули проявляют способность, в силу явления прецессии («водит носом»), резко менять своё положение и проникать в препятствие не головной частью, а боком. Для повышения останавливающего действия используются и другие способы.

Пули к охотничьим патронам

Пули к охотничьим патронам обычно двухэлементные — оболочка и свинцовый сердечник. Классическая пуля калибра 7,62 мм с остроконечной оболочкой называется FMJ (full metal jacket). Для охоты используются и экспансивные пули. Они позволяют увеличить эффективность поражения цели. У полуоболочечной пули SP (soft point) оболочка открыта спереди, а закрыта сзади. Из оболочки выглядывает свинцовый сердечник. У экспансивной пули HP (hollow point) оболочка также открыта спереди, но свинец не выглядывает наружу, а остаётся на некоторой глубине. Экспансивные пули при попадании в цель раскрываются, очень быстро отдавая энергию жертве, при этом наносят тяжёлые повреждения, разрывая мышцы и разрушая кости.

Малокалиберные пули типа .22LR (калибра 5,6 мм) лишены оболочки, а полностью изготовлены из свинца. Такими пулями охотятся на мелкого зверя: соболя, белку и т. п. Они же используются для стрельбы в соревнованиях по биатлону и пулевой стрельбе. В этом калибре также существуют экспансивные пули.

Вышеупомянутые пули служат для нарезных охотничьих винтовок и карабинов. Для гладкоствольных ружей применяется множество вариантов калиберных и подкалиберных пуль, в основном безоболочечных из свинца и его сплавов (хотя существуют и исключения — «бессвинцовые» пули из меди и латуни, подкалиберные стальные пули). Некоторые из этих пуль стабилизируются в полете аэродинамически и имеют конструкцию с тяжелой головной частью и легкой удлиненной хвостовой (иногда пластиковой и имеющей оперение) — стрелочные пули. Другие имеют расположенные под углом к продольной оси ребра или вырезы на наружной поверхности и/или в сквозном внутреннем канале, предназначенные для закручивания пули вокруг продольной оси набегающим потоком воздуха (турбинные пули). Встречаются также комбинации этих двух типов (стрелочно-турбинные), нестабилизированные пули (простейшая — шар), пули с ведущими поясками, предназначенные для стрельбы из ружей со сверловкой «парадокс» — нарезной участок у дульной части гладкого ствола (по Закону об оружии РФ при длине нарезной части до 14 см оружие считается гладкоствольным). Многие калиберные пули имеют тело меньшего диаметра, чем канал ствола, и довольно тонкие и легко обминаемые под диаметр канала пояски, обеспечивающие фиксацию пули в стволе и надежную обтюрацию без чрезмерного сопротивления её движению. Подкалиберные пули используются в обтюрирующем пластиковом контейнере. Лучшие образцы при правильно подобранном оружии обеспечивают эффективную дальность боя до 150 и даже 200 метров при кучности, сравнимой с кучностью охотничьего нарезного оружия.

Пули к снайперским винтовкам

Снайперские пули изготавливаются с особой точностью, с точным соблюдением геометрической формы, имеют высокую кучность боя, и чаще всего ничем не окрашены во избежание изменения весового баланса.

Существует огромное количество типов и подтипов снайперских боеприпасов, а во многих странах мира есть лаборатории, специально разрабатывающие боеприпасы данного типа.

Разновидности пуль

Шарообразные

Шарообразная пуля (англ. round; англ. ball, сокр. B) — традиционная пуля в виде шара из чистого мягкого свинца. В настоящее время такой тип пуль используется для стрельбы из охотничьего гладкоствольного оружия и современных реплик дульнозарядного оружия.

Бронебойные

Бронебойная пуля (англ. armour piercing, сокр. AP) — пуля с сердечником из сурьмянистого свинца или со стальным сердечником в свинцовой рубашке. Пули со стальным сердечником имеют бо́льшую пробивную способность. Например, отечественные семейства пистолетных патронов (7,62-мм патрон ТТ, 5,45-мм патрон ПСМ, 9-мм патрон ПМ) включают патроны с пулями со свинцовым и со стальным сердечником.

Оболочечные

Оболочечная пуля (англ. full metal jacketed, сокр. FMJ) — пуля со сравнительно твёрдой оболочкой вокруг сердечника, препятствующей срыву пули с нарезов и способствующей сохранению пулей своей формы при прохождении сквозь преграду (улучшенное пробивное действие пули). Такая пуля может иметь как круглый, так и заостренный носик. Большая часть современных пуль являются оболочечными.

Оболочечные экспансивные

Экспансивные (разворачивающиеся, англ. expanding full metal jacketed, сокр. EFMJ) пули, например, пуля Extended Range предусматривают существенное увеличение диаметра при попадании в ткани с целью повышения останавливающего действия и / или уменьшения глубины проникновения. Такие пули широко применяются в полицейском и охотничьем оружии, но запрещены к применению в армейских образцах. Экспансивные пули условно разделяются на деформирующиеся (неразрушающиеся), полуразрушающиеся и разрушающиеся.

Комбинированные

Комбинированная пуля (англ. SOST, от Special Operations: Science and Technology) — пуля, сочетающая в себе одновременно функции экспансивных и бронебойных: обладает полым наконечником и твёрдым сердечником, обеспечивающим одновременно повышенные убойное действие и проникающую способность. Современные боевые пули, состоящие на вооружении США, относятся к комбинированному типу.

Легко разрушаемая

Легко разрушаемая (с так называемой контролируемой баллистикой; англ. Glaser Safety Slug — наименование компании-разработчика) пуля — пуля, наполненная дробинами (обычно свыше 30 дробин; свыше 200 дробин для пули калибра .38 Special) и тефлоновой жидкостью, закрытая пластиковым колпачком, для стрельбы по незащищённым людям в условиях, когда необходимо полностью исключить рикошеты и пробитие насквозь (например, в салоне самолёта). При попадании в цель пуля разрушается, образуя в теле мишени конический поток мелкой^{[сколько?]} дроби, наносящий сильные повреждения. При попадании в твёрдые предметы пуля легко разрушается, не давая рикошетов.

Black Top Glaser Safety Slug — модификация пули, способна пробивать лёгкие преграды, сохраняя высокое раневое воздействие.

Оболочечные с плоской головной частью

Оболочечная пуля с плоской головной частью (англ. jacketed flat point, сокр. JFP) — пуля, за счет плоской головной части обеспечивающая меньший рикошет и большее останавливающее действие.

Полуоболочечные с экспансивной выемкой

Полуоболочечная пуля с экспансивной выемкой (англ. hydra-shock) — пуля с сердечником из двух частей (резиновой головной части и свинцовой) и томпаковой оболочкой с глубокими продольными надрезами. Пуля сконструирована так, чтобы экспансивность полностью проявлялась в мягких преградах. При пробитии, например, фанеры пуля практически не раскрывается.

Высокоскоростные с высоким останавливающим действием и малой проникающей способностью

Высокоскоростная пуля с высоким останавливающим действием и малой проникающей способностью (фр. très haute vitesse, сокр. THV) — лёгкая (полая головная часть) высокоскоростная пуля, за счёт особой формы (англ. reverse ogive — обратная огибающая) при попадании в тело мишени распространяющая ударную волну не вперёд, а в стороны, быстро тормозящаяся с передачей значительной энергии телу мишени (увеличение останавливающего действия). Сильно заострённая головная часть также увеличивает бронепробиваемость: улучшается проходимость бронетканей за счёт раздвигания волокон без разрыва, бронепластин — за счёт раскалывания точечным приложением ударного действия.

Пули THV разработаны во Франции. Подобными пулями снаряжаются патроны к пистолетам и револьверам калибра от 7,65 до 11,43 мм. Используются исключительно специальными подразделениями, в частности силами НАТО в качестве специального боеприпаса, продажа гражданским лицам не предусмотрена.

Пули для пневматического оружия

Пневматическое оружие производится малого и среднего калибра. К малым калибрам относятся калибры 4,5; 5; 5,5 и 6,35 мм; к средним — 7,62; 8 и 9 мм. Очень редко встречается пневматическое оружие других калибров, например, 11,43; 12,7; 14,7 и 22 мм. В англоговорящих странах принято указывать калибр оружия в сотых (США) или тысячных (Великобритания) долях дюйма без ведущего нуля в начале. Взаимный перевод калибров из одной системы мер в другую обычно даёт приблизительное значение, так как здесь сказывается не только округления преобразования, но и исторически сложившиеся обозначения калибров, допуски измерений и допуски при изготовлении. Таким образом, калибрам 4,5; 5; 5,5 и 6,35 мм соответствуют обозначения .177, .20, .22 и .25. Калибр ствола и калибр пули обычно не совпадают на несколько сотых долей миллиметра. Длина пули наиболее популярного калибра 4,5 мм обычно находится в пределах от 5 до 9,5 мм, что необходимо учитывать при выборе пуль для оружия с магазинной подачей или поднимающимся пулеприемником.

Для стрельбы из пневматического оружия используют дротики, шарообразные стальные пули, свинцовые пули, алюминиевые пули, пластиковые пули с подкалиберным сердечником и некоторые другие. Дротики и шарообразные стальные пули предназначены для гладкоствольного оружия, а свинцовые, алюминиевые и пластиковые пули — для нарезного.

История

Пуля появилась одновременно с ручным огнестрельным оружием. Для первых образцов такого оружия (ручных бомбард) в качестве пуль использовались кусочки свинца (иногда — железа или иного металла) соответствующего размера. Форма пуль обычно приближалась к сферической, однако это не считалось обязательным. Диаметр первых пуль мог быть существенно меньше калибра оружия. Частично это было связано с низким уровнем развития техники, частично — с отсутствием глубоких познаний в баллистике у мастеров того времени. С распространением огнестрельного оружия в европейских армиях, пули стали изготавливаться почти исключительно из свинца, им стали стараться придавать правильную круглую форму. В XVI столетии в европейских мушкетах пуля весила до 52 г, калибр её доходил до 21,6 мм. С уменьшением калибра мушкета уменьшался и вес пули, потому что она всё время оставалась шаровой, — к концу XVII столетия в Европе установился тип пехотного, гладкоствольного ружья, калибром 16-18 мм (в России — 17,78 мм), пуля к нему весила около 25,6 г. Диаметр пули все ещё не совпадал с калибром оружия. В России официально считалось, что для заряжания требовался зазор от 5 до 7 точек (1,27-1,78 мм), но на практике это требование могло соблюдаться лишь для нового оружия: при длительном использовании ствол заряжаемого с дула ружья неизбежно истирался шомполом, и его калибр постепенно увеличивался (особенно остро эта проблема стояла в России, где солдаты чистили стволы толчёным кирпичом). При растирании ствола зазор между пулей и стенками ствола увеличивался, что отрицательно сказывалось на меткости и дальности стрельбы.

К нарезным ружьям, появившимся в XVI веке (штуцера и карабины), была принята сферическая пуля почти одинакового диаметра со стволом. При заряжании такая пуля обёртывалась «пластырем» (кусочком плотной ткани) и загонялась в ствол шомполом, ударами по нему молотком. В нарезном оружии того времени приходилось использовать уменьшенный заряд пороха, так как при нормальном заряде круглая пуля из мягкого свинца просто срывалась с нарезов. Это приводило к очень крутой траектории полёта пули и уменьшало точность стрельбы (однако даже в этих условиях меткость стрельбы из штуцера намного превышала меткость стрельбы из гладкоствольного ружья). Слишком медленное заряжание и большая стоимость производства нарезных стволов было причиной, что оружие данного типа не слишком широко распространилось в войсках.

В начале XIX века, после того, как развитие промышленности привело к удешевлению нарезного ствола, в европейских армиях стали всерьёз рассматривать вариант массового вооружения пехоты нарезными ружьями (винтовками). Начали появляться различные проекты нарезных ружей, в которых пуля не загонялась в ствол молотком, а свободно входила в него и лишь потом расширялась до нужного диаметра, чтобы плотно входить в нарезы ствола.

Одним из первых (в 30-х годах XIX века) такое ружье предложил Дельвинь. В его ружье шаровая пуля свободно входила в ствол и ложилась на уступ каморы, сделанной в казённике, затем она немного сплющивалась несколькими ударами шомпола, при этом раздавалась в стороны и вжималась в нарезы ствола.

В 40-х годах XIX века во Франции Тувенен предложил так называемое стержневое ружьё. В винтовках этого типа в казённик был ввинчен острый стержень. Пуля вытянутой формы свободно входила в ствол и натыкалась на стержень (у пули имелось специальное углубление в торцевой части), затем несколькими ударами шомпола пуля деформировалась (при этом её задняя часть, надетая на острый стержень, расширялась и заполняла нарезы ствола).

Преимуществом этих конструкций была скорость заряжания. Однако извлечь такую пулю без выстрела (например, при осечке и необходимости перезарядить ружьё) было практически невозможно.

Некоторыми государствами была принята сферическая пуля с пояском, вставляемым при заряжании в два диаметрально противоположных нареза ствола. Пуля свободно входила в ствол при заряжании. Основной недостаток данной конструкции состоял в том, что при износе ствола пуля могла застрять в нарезах. В России к оружию данного типа относился так называемый «литтихский штуцер» (заказанная льежским оружейникам из Бельгии копия английской «брюнсвикской винтовки» обр. 1837 года — см. Brunswick rifle) калибром в 17,78 мм. Однако им вооружались лишь некоторые гвардейские полки, а также унтер-офицеры в части пехотных полков. В результате, русская армия встретила Крымскую кампанию практически без нарезного оружия, при том, что войска противников (Англии и Франции) были вооружены винтовками.

В 50-х годах XIX века Клод Минье предложил пулю так называемого расширительного типа, которая настолько упростила заряжание нарезного ружья, что им скоро вооружили всю европейскую пехоту. Пуля Минье имеет сзади коническую выемку, в которую вставляется коническая железная чашечка, не доходящая до дна выемки; при выстреле чашечка, будучи значительно легче пули, получает большее ускорение и доходит до дна выемки, расширяя пулю и вгоняя её в нарезы, ранее, чем пуля продвинется по каналу на весьма малое расстояние. В России пуля Минье с чашечкой была принята к 7-линейным нарезным ружьям. В дальнейшем чашечки (сложные и дорогие в производстве) были исключены для большинства систем оружия, использующих принцип Минье. В Англии дорогостоящую железную чашечку заменили керамической пробкой.

В России с переходом к 6-линейным нарезным заряжаемым с дула винтовкам оставлена пуля с чашечкой, весом в 8 золотников. При переделе 6-линейных заряжаемых с дула винтовок в заряжаемые с казны и принятии металлического патрона оставлена расширительная пуля Минье с чашечкой, калибром равным диаметру канала по нарезам (5,3 линии).

На поверхности пули располагались желобки, глубиной в 0,8 мм, в которые помещался свинец, выдавливаемый при врезании пули в нарезы. Ввиду того, что на службе ружейные стволы получали расстрел, ограниченный в те времена допуском в 0,8 мм, для обеспечения врезания пули в нарезы ствола наибольшего калибра (6,3 линий) к пулям применена чашечка.

В дальнейшем выяснилось, что относительно тонкая и длинная пуля (длиной не менее 2-х калибров) при выстреле сжимается и хорошо заполняет нарезы, в таком случае отпадает необходимость в пуле Минье сложной формы. Пули такого типа получили название «сжимательных».

В 70-х годах XIX века в России на вооружение принято ружье системы Бердана, калибром в 4,2 линии (10,67 мм), со свинцовой продолговатой пулей сжимательной системы, длиной 2 калибра.

Свинцовые пули по способу изготовления бывают литые и штампованные. Литые пули получаются отливкой расплавленного свинца в металлические формы — изложницы; последние по причине усадки свинца (уменьшение в объёме при застывании) имеют линейные размеры на 0,5 точки большие, нежели нормальные размеры пули. Усадка свинца зависит от чистоты его, температуры нагрева расплавленного свинца и изложниц; внутри пули могут образоваться раковины, свищи и другие пороки; в силу таких обстоятельств литые пули выходят разнообразными по весу, что отражается неблагоприятно на меткости стрельбы. Штампованные пули изготовляются из свинцовых цилиндриков определённых размеров и веса на особых штамповальных машинах; при этом способе допуски в весах пули могли быть уменьшены втрое по сравнению с первым.

К современным винтовкам приняты оболочечные пули, состоящие из свинцового сердечника и металлической пульной оболочки, материалом для которой служат: мельхиор, сталь, сталь плакированная никелем и медь.

Пули охотничьи

Пули охотничьи — употребляются при стрельбе из ружей как нарезных (см. Винтовка, Штуцер, Экспресс-штуцер), так и гладкоствольных (см. Ружье охотничье); в первом случае преимущественно употребляются пули цилиндрические с поясками или без них: сплошные, со стальной головкой, разрезные (коническая часть которых распиливается вдоль один раз или крест-накрест, тонкой пилкой), с пустотой (в верхней части; пустота эта заливается стеарином или воском или же закрывается длинным пистонообразным колпачком) и разрывные. В разрывных пулях пустота начиняется или порохом, который взрывается пистоном, помещённым в головке П. (а иногда также и в начале пустоты), или разрывным составом: равными количествами серы и бертолетовой соли; 3 частями бертолетовой соли и 1 частью серы; 1 частью серы, 1 частью бертолетовой соли и 1/2 части антимония; все эти составы взрываются сами собой без пистона, при ударе пули в цель. Пуля c пустотой, а отчасти и разрезные, при ударе, разворачиваются и наносят смертельные раны, с раздроблением костей. Разрывные пули употребляются вообще редко и только для стрельбы по наиболее крупным и опасным зверям. Из гладкоствольных ружей стреляют почти исключительно сферической пулей, причем, для стволов сверловки чок-бор, употребляют пулю, свободно проходящую сквозь суженную часть канала. Для устранения вредного, в отношении меткости, вращательного движения сферической пули, к ней придают иногда особый стержень, длиной до 3 см. В XIX в. получила значительное распространение коническая пуля системы Жевело, с выемкой в донышке, вставляемая в специальную нарезную гильзу (см.), придающую пуле вращательное движение, сохраняемое ею на дистанциях до 40—60 шагов. От обыкновенных пуль отличаются составные пули (Пули-жеребьи), состоящие из нескольких отдельно отлитых частей, которые разлетаются при выходе из ствола и наносят тяжкие раны. Все вообще охотничьи пули делаются или из чистого свинца или, для придания твердости, с прибавлением ртути (1/5 части на 3 части свинца), (В XIX в. из типографского гарта, то есть старого негодного шрифта 1/3 части на 2 части свинца) или олова (1 часть на 9 частей свинца). Чаще всего пули отливаются в пулелейках, снабженных резаком для срезки литника (лишнего свинца); лучшие пули штампуются машинным способом, чем достигается большое однообразие их по весу и наружному виду; на донышках пули оттискиваются иногда инициалы имени охотника для устранения споров о том, чья пуля убила зверя.

См. также

• SOST (пуля)
• Бронебойная пуля
• Дротик
• Дум-дум
• Зажигательная пуля
• Минье пуля
• Пуля с цельнометаллической оболочкой
• Трассирующий снаряд
• Экспансивная пуля
• Баллистический коэффициент

Литература

• Жук А.Б. Справочник по стрелковому оружию. — С. 645-646.
• Журне M. Мемуар о стрельбе из охотничьих ружей. — СПб., 1895.
• Сабанеев Ср.Л. Охотничий календарь. — М., 1892. — С. 403 и сл..
• Безобразов С. О пуле с пустотой и приборе для её производства // Природа и Охота. — 1885. — Вып. XI.
• Блавдзевич И. Разрывные пули // Охотник. — 1888. — Вып. 35.
• Н.К. Разрезная пуля // Природа и Охота. — 1881. — Вып. II.

Фильмография

• «С точки зрения науки: Пули (Баллистика)» (англ. Naked Science: Bullets) — научно-популярный фильм, снятый National Geographic в 2006 г.

Ссылки

• [guns-air.ru/puli-dlya-pnevmaticheskogo-oruzhiya-boepripasy-dlya-pnevmatiki/ Пули для пневматического оружия]

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Пуля

– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».


Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?