Пул (денежная единица)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Пул — медная монета Золотой Орды, чеканившаяся в XIII—XV веках. В настоящее время разменная денежная единица Афганистана, равная 1/100 афгани.[1]





Происхождение

По мнению Ивана Спасского, происхождение названия монеты можно отнести ко временам Римской империи, когда в один из денежных кризисов порча серебряной монеты привела к такому её обесцениванию, что в обращение пошли мешочки с монетами. Их название — фоллис (лат. follis) — перешло к византийской медной и, несколько видоизмененное (фулюс, фельс, фелс), попало в монетные системы Ближнего Востока и оттуда в джучидское монетное дело.[2]

Место выпуска. Внешний вид

Первые медные пулы были выпущены в 50-х годах XIII века на существовавшем до монгольского завоевания монетном дворе города Булгара с именем умершего халифа ан-Насир лид-Дина. В дальнейшем их чеканка производилась на более чем 20 монетных дворах разных частей Золотой Орды, крупнейшими из которых были Сарай, Гюлистан, Крым, Азак, Хорезм.

Внешне медные, как и серебряные монеты Золотой Орды оформлялись весьма однообразно, причем чеканенные в разных городах, они выглядели, за редкими исключениями, по-разному и были легко отличимы друг от друга. Золотоордынские пулы, как и монеты всех монгольских улусов, имели мусульманский облик. Легенда на монетах писалась с использованием арабского алфавита. Преобладали надписи на тюркском, персидском, арабском и уйгурском языках. В медном чекане, обеспечивающем местную сферу денежного обращения, мусульманские запреты на использование изображений большой роли не играли. Медные пулы несут на себе образы животных (например, льва, барса), птиц, всадника и др.

На монетах XIII — начала XIV веков помещалась тамга дома Бату как символ единства правящего рода. Тамга могла помещаться и на стороне, где было имя хана, и на противоположной.

Техника чеканки

Золотоордынские пулы чеканились на заготовках, изготовленных из разрубленных частей прута, откованного или вытянутого до определённого диаметра. После этого прут разрубался по разметкам и полученные таким образом заготовки плющились и отжигались перед наложением штемпеля. Толщина заготовки оказывалась неодинаковой. Один конец, на который приходился обруб, — толще, противоположный, на который приходились более сильные удары молотка — тоньше. В XIV веке вначале изготовлялись «чурки» — обрубленные с обеих сторон куски проволоки. После расплющивания места обрубов обрезались ножницами, что хорошо видно при осмотре края монет. Изображение наносилось путём чеканки штемпелями, которые изготавливались из стальных прутьев круглого сечения необходимого диаметра. Известны находки заготовок на Селитренном, Царевском и Водянском городищах в Нижнем Поволжье[3].

Обращение пул

Стоимость меди в пулах была ниже их номинальной стоимости, то есть имел место их принудительный курс. В провинциальных городах Золотой Орды этот принудительный курс устанавливался, очевидно, местными властями и действовал только в нём. Поэтому местный провинциальный чекан не выходит в массовых количествах за пределы своего города. Будучи частично знаком стоимости, пулы не могли храниться долго. При такой практике постоянных смен меди в обращении они быстро теряли свою стоимость, если их не сдавали в казну. Поэтому-то очень мало кладов медных пулов, потому-то так часто теряли люди эти монеты. Это объясняет большое количество находок медных пулов в культурном слое золотоордынских городов.

Русское пуло

В подражание джучидским пулам в XV — начале XVI века аналогичные медные монеты чеканились в Москве, Твери, Новогороде и Пскове. При этом место чеканки обозначалось на самой монете: «пуло московское», «пуло тверское» и т. д. Денежные знаки имели незначительную ценность (60—70 пул равнялись 1 денге) и использовались для мелких расчетов.[2][4]

См. также

Напишите отзыв о статье "Пул (денежная единица)"

Примечания

  1. [www.numizm.ru/html/p/pul.html Нумизматический словарь]
  2. 1 2 Спасский И. Г. [www.arcamax.ru/books/spassky01/spassky32.htm Русская монетная система].— Л., 1962
  3. Пачкалов А. В. Следы монетного производства на средневековых памятниках Нижнего Поволжья. Проблемы археологии Нижнего Поволжья. Волгоград, 2007. С. 187—191.
  4. [www.numizm.ru/html/p/pulo.html Нумизматический словарь]

Источники

  • Федоров-Давыдов Г. А. Денежное дело Золотой Орды. -Москва: ПАЛЕОГРАФ, 2003.
  • Хромов К. К. К вопросу о технологии чеканки джучидских монет // Материалы XIII Всероссийской нумизматической конференции. -Москва, 2005.

Литература

Отрывок, характеризующий Пул (денежная единица)

– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.