Пуни, Цезарь

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Пуни и Пуньи

Цезарь Пуни / Чезаре Пуньи итал. Cesare Pugni
Основная информация
Дата рождения	31 мая 1802(1802-05-31)
Место рождения	Генуя, Сардинское королевство
Дата смерти	14 (26) января 1870(1870-01-26) (67 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Профессии	композитор
Жанры	балет

Це́зарь Пуни́, урождённый Че́заре Пу́ньи (итал. Cesare Pugni; 31 мая 1802, Генуя, Сардинское королевство — 14 [26] января 1870, Санкт-Петербург, Российская империя) — итальянский композитор, работавший в театрах Милана, Парижа, Лондона и Санкт-Петербурга. Автор 312 балетов, 10 опер, 40 месс, а также симфоний, кантат и других сочинений.

Биография

В 1822 году окончил Миланскую консерваторию по классу композиции. В 1825—1834 годах работал в театре «Ла Скала», где были поставлены такие его балеты, как «Осада Кале» (1827), «Агамемнон» (1828), «Аделаида Французская» (1829), «Макбет» (1830).

С 1834 по 1843 год работал в Париже, с 1843 по 1850 год — в Лондоне, в качестве композитора балетной музыки при Королевском театре в Хеймаркете. Здесь были поставлены такие его балеты, как «Аврора», «Ундина» (впоследствии ставившаяся как «Наяда и рыбак»; оба — 1843), «Эсмеральда» (по роману Виктора Гюго «Собор Парижской богоматери»), «Маркитантка» (оба — 1844), «Розида, или Сиракузские рудокопы» (1845), «Катарина, дочь разбойника» (1846), «Метаморфозы» (1850). В этот же период ряд его балетов был поставлен в Париже, а некоторые — в других городах, в том числе, и в Санкт-Петербурге.

Пуни сотрудничал с хореографами Жюлем Перро, Артуром Сен-Леоном, Полем Тальони, которые создавали свои балеты специально для таких звёзд того времени, как Карлотта Гризи, Мария Тальони, Фанни Черрито, Фанни Эльслер, Люсиль Гран.

Начиная с 1851 года Цезарь Пуни — композитор балетной музыки при петербургских императорских театрах. Здесь он сотрудничал, в первую очередь, с Артуром Сен-Леоном и Мариусом Петипа, также недолгое время имел дело с братом последнего, Люсеном, работавшим преимущественно в Париже. В петербургском Большом театре были поставлены его балеты «Война женщин» (1852), «Армида» (1855), «Парижский рынок» (1859), «Дочь фараона» (1862, балетмейстер Мариус Петипа), «Сирота Теолинда», «Метеора», «Севильская жемчужина» (все — 1862, балетмейстер Артур Сен-Леон), «Царь Кандавл» (1868) и другие.

В 1864 году в сотрудничестве с Сен-Леоном Пуни создал первый балет на русскую национальную тему — «Конёк-Горбунок» по сказке П. П. Ершова, где использовал популярные русские мелодии.

Похоронен в Санкт-Петербурге на Выборгском римско-католическом кладбище.

Творческое наследие

Музыка Пуни отличается свежестью, гибкостью мелодического рисунка, метрически чёткими формами, пластичностью, яркой танцевальностью.

В том числе благодаря этим качествам, некоторые балеты композитора до сих присутствуют в репертуаре балетных театров. Так, «Эсмеральда» если не целиком, то во фрагментах, продолжала существовать в советское время и на московской и на ленинградской сценах (возобновление Василия Тихомирова, 1926 и Агриппины Вагановой, 1935 и 1948 соответственно). В качестве примера классического балетного наследия сохранился pas de quatre «Фрески» из балета «Конёк-Горбунок». Уже в XXI веке балетмейстером Пьером Лакоттом были заново поставлены «Дочь фараона» (Большой театр, 2000) и «Ундина» (Мариинский театр, 2006).

Семья

Сын композитора, Альберт Пуни (в православии Андрей Пуни), был виолончелистом Мариинского театра.

Внуки:

• художник-авангардист Иван Альбертович Пуни, эмигрировавший во Францию и артист балета, балетмейстер, педагог, соавтор первого учебника по характерному танцу, пионер кино и мультипликации
• Александр Викторович Ширяев, танцевавший в балетах своего деда, а также возобновивший некоторые из них (совместно с Мариусом Петипа) на сцене Мариинского театра.

Литература

• Пуньи, Цезарь // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Борисоглебский М. В. (сост.). Материалы по истории русского балета, т. 1. — М., 1938
• Guest I. The romantic ballet in England. — London, 1934
• Edgecombe, R. S. Cesare Pugni, Marius Petipa, and 19th Century Ballet Music // Musical Times, Summer 2006.
• Petipa, Marius. The Diaries of Marius Petipa. Trans. and Ed. Lynn Garafola // Studies in Dance History — 3.1 (Spring 1992).
• Guest, I. F. Cesare Pugni: A Plea For Justice // Dance Research, 1993, Vol. 1, no. 1, pp. 30—38.

Ссылки

• Пуни, Цезарь: ноты произведений на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Пуни, Цезарь

– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.