Пань Лянь
| Пань Лянь | |
| 潘濂 | |
 | |
| Род деятельности: |
служащий торгового флота |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Место смерти: | |
Пань Лянь (кит. упр. 潘濂, пиньинь: Pān Lián; англ.: Poon Lim; 8 марта 1918, Хайнань, Китай— 4 января 1991, Бруклин, США) — китайский моряк, известный тем, что выжил спустя 133 дня пребывания в Атлантическом океане[1].
Содержание
Биография
Родился на острове Хайнань в Китае. В 1942 году служил вторым стюардом на британском торговом судне Ben Lomond. В ноябре 1942 года судно направлялось из Кейптауна в Голландскую Гвиану. Оно было вооружено, но двигалось без охраны и довольно медленно.
23 ноября 1942 немецкая подлодка U-172 обнаружила судно и торпедировала его в точке 0°18′ с. ш. 38°27′ з. д. / 00.30° с. ш. 38.45° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=00.30&mlon=-38.45&zoom=14 (O)] (Я). По различным оценкам и источникам, из 55 членов экипажа удалось спастись 11 морякам. Одним из них был и Пань Лянь.
Обнаружив, что судно тонет, Пань Лянь надел спасательный жилет и прыгнул за борт до того, как взорвались котлы, довершившие начатое торпедой.[2] Проведя два часа в воде, он обнаружил стандартный восьмифутовый спасательный плот и забрался на него. На плоту находилось несколько банок с печеньем, сорок литров питьевой воды, немного шоколада, сахар, несколько фальшфейеров, пара дымовых шашек и электрический фонарик.
Первоначально Пань Лянь питался продуктами с плота, но вскоре пришлось прибегнуть к другим источникам. Он собирал дождевую воду, используя тент плота, а также занялся рыбалкой. Так как Пань не очень хорошо плавал, то привязывал себя к плоту верёвкой, закреплённой на запястье.
Провода из фонарика он превратил в рыболовный крючок, конопляные волокна верёвки он использовал как леску, а из выдернутого из плота гвоздя он сделал крючок для крупной рыбы. Для разделки рыбы он использовал самодельный нож, изготовленный из одной из банок с печеньем. После чего вялил рыбу на верёвке, натянутой над плотом. В один из дней сильный шторм обрушился на плот и испортил накопленные запасы рыбы и воды. Чуть живой, Пань Лянь смог поймать птицу и напиться её кровью.
Сначала он вёл учёт дням, завязывая узлы на верёвке, но потом решил, что это бессмысленно, и стал считать только месяцы, ориентируясь на полнолуния.
Спасение
Район океана, где находился Пань Лянь, не был пустынным. Несколько раз его обнаруживали. Сначала мимо проходило грузовое судно. Как позднее утверждал Пань Лянь, на судне видели его, но не стали брать на борт из-за того, что он китаец. Затем он был обнаружен патрульной эскадрильей самолётов ВМФ США, которые также заметили его и сбросили сигнальный буй, но вскоре разразился шторм. Также он видел несколько немецких подводных лодок.
В начале апреля 1943 года он обнаружил, что уже близко от земли, так как изменился цвет воды, это была уже не чистая океанская вода, а с заметным влиянием вод из устья Амазонки. 5 апреля 1943 года его обнаружили три бразильских рыбака, которые доставили его в Белен спустя три дня.
К моменту обнаружения Пань Лянь потерял в весе всего 9 килограммов и был способен передвигаться самостоятельно. Он провёл четыре недели в бразильской больнице, после чего британский консул переправил его в Великобританию через Майами и Нью-Йорк.
После окончания войны Пань Лянь решил эмигрировать в США, но не прошёл по квоте на китайских иммигрантов. Однако, благодаря своей известности и помощи сенатора Уоррена Магнусона, он получил специальное разрешение и в конце концов в 1952 году получил гражданство. Он продолжил морскую службу и вышел в отставку в 1983 году с должности шеф-стюарда.
Рекорды
Всего Пань Лянь провёл на плоту 133 дня. Когда ему сообщили, что никто никогда ранее не держался так долго, он ответил: «Я надеюсь, что никому и никогда не придётся побить этот рекорд»[3].
И хотя позднее 3 мексиканских моряка провели 10 месяцев на неуправляемом судне[4], по времени пребывания на плоту и в одиночестве рекорд Пань Ляня остаётся непобитым.
Награды
Король Георг VI наградил Пань Ляня медалью Британской империи[5], а в руководства Королевского флота по технике выживания вошли рекомендации Паня.
См. также
Напишите отзыв о статье "Пань Лянь"
Примечания
- ↑ [select.nytimes.com/gst/abstract.html?res=FB0D13F63C59147B93C7AB178ED85F478485F9 Tells of 132 Days on Raft], United Press in New York Times (May 25, 1943). Проверено 24 апреля 2008.
- ↑ [www.uboat.net/allies/merchants/2462.html «S.S. Ben Lomond, Allied Ships hit by U-boats»]
- ↑ [www.fact-archive.com/encyclopedia/Poon_Lim Poon Lim]
- ↑ [www.turkishweekly.net/news/37070/mexican-trio-back-after-10-months-lost-at-sea.html Mexican trio back after 10 months lost at sea]
- ↑ [pqasb.pqarchiver.com/chicagotribune/access/471732632.html?dids=471732632:471732632&FMT=CITE&FMTS=CITE:AI&date=Jul+17%2C+1943&author=&pub=Chicago+Daily+Tribune&desc=Poon+Lim+Awarded+Medal+for+133+Days+on+Life+Raft&pqatl=google Poon Lim Awarded Medal for 133 Days on Life Raft.], Chicago Daily Tribune (17 июля 1943). Проверено 24 апреля 2008.
Отрывок, характеризующий Пань Лянь
На другой день Анатоль уехал в Петербург.Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
