Пупинис, Викентий Иосифович

Иеромонах Викентий Иосифович Пупинис s.j.
Vincent Pupunis
Имя при рождении:	Vincent Pupunis
Род деятельности:	Иеромонах, католической церкви византийского обряда, член ордена иезуитов, участник Русского апостолата, работал в общинах Русского зарубежья в странах: Австрия Австрия, Италия Италия, Бразилия Бразилия, Сальвадор Сальвадор, священник Благовещенского храма в Сан-Паулу, издатель «Друзьям и знакомым, газета (Сан-Пауло)»
Дата рождения:	1920(1920)
Место смерти:	Рим, Италия
Отец:	Иосиф Викентьевич Пупинис

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Викентий Иосифович Пупинис (1920 — Рим, Италия) — по национальности литовец, иеромонах католической церкви византийского обряда, член ордена иезуитов, участник Русского апостолата, работал в общинах Русского зарубежья в странах: Австрия, Италия, Бразилия, Сальвадор, основатель прихода в Зальцбурге, священник Благовещенского храма в Сан-Паулу, издатель «Друзьям и знакомым, газета (Сан-Пауло)».

Биография

Иезуит литовского происхождения, имел опыт в лагерях русских Ди Пи в Австрии, в 1950 основал русский католический приход византийского обряда в Зальцбурге, с 1956 устраивал летние лагеря для русских детей, планировал создать интернат, в 1958 организовал встречу в Вене для русских женщин, разбросанных по Австрии. Участник II съезда русских католиков при Восточно-христианском очаге в Брюсселе в 1956 .

В 1969 – 1979 служил в Бразилии. Руководил интернатом св. Владимира в Сан-Паулу (ул. Морейра де Коста, 495, в районе Ипиранга). В 1969 основал и руководил газетой «Друзьям и знакомым, газета (Сан-Пауло)», его сотрудниками были Александр Б. Кириллов, Валентина Ивановна Левашко и Виктор М. Толстинов. Адрес редакции: DIZ . C.P. 42-333. Sào Paulo, Brasil.

В 1972 ездил в Литву, встречался с родственниками, как турист посетил Ленинград, Москву, в праздник преподобного Сергия 8 октября 1972 был в Троице-Сергиевой лавре. На обратном пути через Австрию заезжал в Трофайах, где прежде работал в лагере для русских.

В 1974 - посещал русских в Сальвадоре.

В 1979 отозван в Рим, жил в Руссикуме, привлекался к приему делегаций Русской православной церкви Московского патриархата, его вспоминает епископ Уфимский Анатолий (Кузнецов), описывая поездку в Италию 1985.

Публикации

Русские в Сальвадоре // Друзьям и знакомым, газета (Сан-Пауло), № 4, 1974. с. 2 – 4.

Источники

• Колупаев В. Е. Русские черты в Бразилии во второй половине XX века // Ежегодник историко-антропологических исследований за 2011/2012 / РУДН, Межвузовский научный центр сопоставительных историко-антропологических исследований. М: «ЭКОН-ИНФОРМ», 2012. c. 48 — 60. ISBN 978-5-9506-0928-2

Ссылки

• Колупаев В. [zarubezhje.narod.ru/suppl/Sp_122.htm Иеромонах Викентий Пупинис (Католическая Церковь) // РЕЛИГИОЗНЫЕ ДЕЯТЕЛИ И ПИСАТЕЛИ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ]
• Колупаев В. [zarubezge.ru/frrostislav311.php Бразилия // Католические общины византийского обряда и русская диаспора]

Отрывок, характеризующий Пупинис, Викентий Иосифович

Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.