Пуррман, Ганс

Ганс Марсилиус Пуррман (нем. Hans Marsilius Purrmann; 10 апреля 1880 , Шпайер — 17 апреля 1966, Базель) — немецкий художник, график, теоретик искусства и коллекционер.

Жизнь и творчество

Г.Пуррман начал изучать живопись в мастерской отца, затем он поступил в Школу прикладного искусства Карлсруэ, с 1897 — учится в Мюнхенской академии художеств, у Франца фон Штука. Здесь художник знакомится с Паулем Клее, Василием Кандинским и Альбертом Вайсгербером. С последним Пуррмана связывали дружеские узы долгие годы.

После кратковременного пребывания в Берлине в 1905 году, где к Пуррману пришёл первый успех как живописцу и где он, благодаря помощи Макса Либермана, вступает в Берлинский сецессион, художник в 1906 уезжает в Париж. Здесь он встречает своего друга Альберта Вайсгербера и художника Рудольфа Леви, знакомится с Оскаром Моллом и Теодором Хойсом, будущим президентом ФРГ. Будучи принят в художественных салонах французской столицы, Г. Пуррман в доме у Гертруды Стайн заводит также знакомство с П. Пикассо и А. Матиссом. Став одним из учеников Матисса, Г. Пуррман участвовал в работе академии Матисса, будучи её администратором. Благодаря помощи Матисса у Пуррмана сформировался свой, особенный художественный стиль, в котором также угадываются влияния таких мастеров, как Сезанн и Ренуар. Впоследствии в его живописи улавливается и воздействие экспрессионизма, кубизма и абстрактной живописи.

В 1912 году Пуррман женится на художнице Матильде Фольмёллер, с которой до начала Первой мировой войны живёт в Париже. Вернувшись в Германию, семья Пуррман с 1916 по 1935 год проживает в Берлине, в 1923—1928 годах — Риме. С 1921 они каждое лето проводят на Боденском озере, где снимают домик. В этот период художник пишет серию ярких, красочных пейзажей.

После прихода в Германии к власти национал-социалистов произведения Г.Пуррмана были причислены к дегенеративному искусству. В связи с его участием в 1935 в мероприятиях, связанных с похоронами Макса Либермана в Берлине, Пуррман был вынужден покинуть Германию. Поселившись со своей супругой во Флоренции, художник становится управляющим Вилла Романа, превратив её в культурный центр эмигрировавших из нацистской Германии деятелей искусства, среди которых были Генрих Штейнер, Эми Рёдер, Рудольф Леви, Хейнц Баттке и др.

В 1943 году умирает Матильда Фольмёллер-Пуррман, и мастер впадает в серьёзный творческий и психологический кризис. После падения правления Муссолини и оккупации значительной части Италии немецкими войсками он уезжает в Швейцарию, и с 1944 живёт в городке Монтаньола, в кантоне Тичино. Здесь он дружит с писателем Германом Гессе, художником Гюнтером Бёмером и др.

Вернувшись временно в 1950 году в Германию, Г. Пуррман становится членом ряда послевоенных художественных объединений (Пфальцский сецессион, Немецкий союз художников). В стране проходят многочисленные выставки его работ, он участвует в выставке современного искусства documenta в Касселе. В то же время Пуррман остаётся верен выработанному ещё в молодости индивидуальному стилю в живописи — и в Монтаньоле, и во время своих частых путешествий по Италии он пишет многочисленные пейзажи, натюрморты и портреты, полные ярких красок и тщательно выписанные. Творческое наследие мастера охватывает около 1400 масляных полотен, более 400 акварелей, многочисленные произведения графики и 4 скульптуры.

Г. Пуррман был также известен как страстный собиратель предметов искусства — картин, гравюр, гобеленов и антиквариата. Одним из шедевров его коллекции было полотно А. Матисса «Золотая рыбка» (1911, ныне в музее Метрополитен Нью-Йорка). Графическое собрание из коллекции Г.Пуррмана с 1963 года выставлено в музее Кайзерслаутерна.

Сочинения

Полное собрание литературных работ Г.Пуррмана в:

• Göpel, Erhard und Barbara: Leben und Meinung des Malers Hans Purrmann, Wiesbaden 1961:
• Aus der Werkstatt Henri Matisses (1922)
• Van Gogh und wir (1928)
• Dem sechzigjährigen Max Slevogt (1929)
• Henri Matisse (1930)
• Über Henri Matisse (1946)
• Erinnerungen an meine Studienzeit (1947)
• Die Einheit des Kunstwerks (1949)
• Wandel ist der Künste Weg (um 1950; 1958/59 überarbeitet)
• Erinnerungen an den Maler Rudolf Levy (1951)
• Kunst ohne Publikum. Offener Brief an einen Pfälzer Maler (1953)
• Versuch über Cézanne (um 1958/59)
• Landschaften und Stilleben (1960)
• Das verlorene Menschenbild (1961)

Литература

• Böhmer, Gunter: Das Tagebuch von Gunter Böhmer PURRMANIANA. Stuttgart 2000
• Glaser, Kurt: Hans Purrmann. In: Kunst und Künstler 16, 1918, S. 453—464
• Hausen, Edmund: Der Maler Hans Purrmann. Berlin 1950
• Verfemte Kunst. Bildende Künstler der inneren und äußeren Emigration in der Zeit des Nationalsozialismus. Bearb. von W. Haftmann, mit Beitr. von L. Reidemeister u. Geleitwort von H. Kohl. Hg. B. Roland. Köln 1986
• Hesse, Hermann: Alter Maler in der Werkstatt. In Freundschaft Professor Hans Purrmann gewidmet In: Die Zeit, 27. Mai 1954 (Gedicht)
• Kiesel, Carl M.: Ein deutscher Maler sammelt französische Graphik. In: Kat. Ausst. Kaiserslautern, Sammlung Purrmann 1963, S. 1-3
• Kinkel, Hans: Hans Purrmann in Montagnola. Ein Bildbericht. St. Ingbert 1973
• Leisen, Adolf: Hans Marsilius Purrmann (1880—1966). Ein biografischer Gang durch das Purrmann-Haus. In: Speyer. Das Vierteljahresheft des Verkehrsvereins 40, 2000 (H. 1). S. 15-27
• Lenz, Christian: Die Kunst Hans Purrmanns. Einführung in das malerische Werk. In: * Lenz/ Billeter 2004, S. 21 ff.,
• Roland, Berthold: Hans Purrmann und seine Vaterstadt — Zweifel und Zuneigung. Rede zur Verleihung des Hans Purrmann Preises 1969
• Volkmann, Karen: Die Skulpturen Hans Purrmanns. In: Kat. Ausst. Bremen 1995/96, S. 34-43

Награды

• 1950: почётный гражданин города Шпейера
• 1951: член-корреспондент Баварской академии художеств
• 1955: награждён прусским орденом Pour le Mérite
• 1957: художественная премия земли Рейнланд-Пфальц
• 1961: командор Ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой»
• 1961: медаль Стефана Лохнера от города Кёльн
• 1962: награждён французским Орденом Академических пальм
• 1962: награждён Баварским орденом «За заслуги»
• 1964: награждён Орден «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия» со Звездой
• 1965: город Шпейер учреждает художественную премию Ганса Пуррмана

Галерея

• [www.purrmann.com/ Hans Purrmann. О Г.Пуррмане. Его избранные полотна] (сайт архива Г.Пуррмана)

Отрывок, характеризующий Пуррман, Ганс

А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.