Пустарнаков, Владимир Павлович

Владимир Павлович Пустарнаков
Дата рождения:	7 ноября 1924(1924-11-07)
Место рождения:	Дедово, Фёдоровский район
Дата смерти:	19 июля 2000(2000-07-19) (75 лет)
Место смерти:	Уфа, Башкортостан, Россия
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Учёба:	Художественная школа для демобилизованных воинов участников Великой Отечественной войны в г. Москве.
Награды:	Республиканская премия имени Салавата Юлаева Республиканская премия имени Салавата Юлаева
Звания:	Заслуженный художник БАССР

Владимир Павлович Пустарнаков (7 ноября 1924, Дедово, Фёдоровский район, БАССР — 19 июля 2000, Уфа) — советский российский живописец. Заслуженный художник БАССР (1977). Член Союза художников с 1964 года. Заслуженный художник РБ (1995). Лауреат Республиканской премии имени Салавата Юлаева (1993).

Участник Великой Отечественной войны, награждён боевыми наградами.

Биография

Владимир Павлович Пустарнаков родился 7 ноября 1924 года в селе Дедово Фёдоровского района БАССР.

В 1946—1947 годах учился в средней художественной школе для демобилизованных воинов участников Великой Отечественной войны в г. Москве.

С 1948 г. жил и работал в г. Уфе.

С 1948 по 1959 год преподавал рисование и черчение в школах. С 1962 г. работал в Башкирских художественных мастерских Художественного фонда РСФСР.

Умер 19.07.2000 года в г. Уфе.

Работы

Первый снег, к. м., 1959. Башкирский пейзаж, х. м., 1962. Мальчик с саблей, х. м, 1963. Натюрморт «Окно», х. м., 1964. Долина Агидели, х. м., 1964. Серый день, х. м., 1964. Пастбище, х. м., 1967. В предгорьях Урала, х. м., 1967. Рассвет, х. м., 1971—1974. Пулеметная рота, х. м., 1971—1974. 1943-й год, х. м., 1974. Триптих «Родина», двп. м., 1974—1977: За власть Советов; 1942-й год; 1946-й год. Окончание сенокосных работ, х. м., 1977. Строительство Тобольского острога, двп. м., 1976—1978. Первостроители, двп. м., 1976—1978. Жена декабриста, двп. м., 1976—1978. В. И. Ульянов (Ленин) в Сибирской ссылке, двп. м., 1976—1978. Гидростроительные работы, двп., 1976—1978. Роспись интерьеров фасада Дворца моторостроителей, Уфа, 1967—1969, техника мозаики, фрески (совместно с ф. А. Кащеевым, А. А. Кузнецовым Р. Нафиковым, Л. Я. Крулем, С. А. Литвиновым).

Выставки

С 1957 года — участник республиканских, декадных, зональных, региональной, всероссийских, всесоюзной и зарубежной выставок.

• Республиканские, Уфа, с 1957 все, кроме молодёжных 1972 и 1977 гг.
• Зональные выставки «Урал социалистический»: Свердловск, 1964; Пермь, 1967; Челябинск, 1969; Уфа, 1974.
• Декадная выставка произведений художников БАССР, Москва, Ленинград, 1969.
• Выставка произведений художников БАССР, посвященная 100-летию со дня рождения В. И. Ленина, Ульяновск, 1970.
• Выставка произведений художников 3-х зон, Москва, 1971.
• Выставка произведений художников автономных республик РСФСР, Москва, 1971.
• Выставка произведений художников БАССР в дни декады башкирского искусства в Kapa-Калпакской АССР, Нукус, 1976.
• Всероссийская художественная выставка «Советская Россия», Москва, 1977.
• Всесоюзная художественная выставка «По ленинскому пути», посвященная 60-летию Великого Октября, Москва, 1977.
• Выставка произведений художников БАССР в ГДР, г. Галле, 1975.

Награды

• Орден Отечественной войны I степени (1943)
• Орден Отечественной войны II степени (1985).
• Лауреат Государственной премии РБ им. Салавата Юлаева (1993).

Литература

• Справочник «Художники Советской Башкирии». Автор-составитель Э. П. Фенина, Башкирское книжное издательство, Уфа-1979
• БСЭ, т. 3, раздел «Башкирская АССР». Изд. «Советская энциклопедия», Москва, 1970.
• Г. С. Кушнеровская: Изобразительное искусство Башкирской АССР. Изд. «Советский художник», Москва, 1974.
• Э. П. Фенина: "Буклет «В. Пустарнаков». Башкирское книжное изд., Уфа, 1969.
• Журнал «Художник», 1967, № 10.
• Журнал «Дружба народов», 1970, № 1.
• Журнал «Искусство», 1970. № 2. Кочетов, О. Воронова: «Искусство Башкирии».
• Журнал «Искусство», 1978, № 1.

Ссылки

• [www.shrb.ru/painting/pustarnakov.htm]

Отрывок, характеризующий Пустарнаков, Владимир Павлович

– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.