Обыкновенная пустельга

Обыкновенная пустельга
Самец
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Птицы Подкласс:  Новонёбные Отряд:  Соколообразные Семейство:  Соколиные Подсемейство:  Falconinae Триба:  Falconini Род:  Соколы Вид:  Обыкновенная пустельга
Международное научное название
Falco tinnunculus (Linnaeus, 1758)
Охранный статус
Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/106003590 106003590 ]
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Обыкнове́нная пустельга́ (лат. Falco tinnunculus) — птица из отряда соколообразных семейства соколиных, наиболее распространённая хищная птица Центральной Европы после канюка. Птица 2007 года в Германии и 2006 года в Швейцарии, символ СОПР (Союз охраны птиц России) 2002 года. В последнее время птица всё больше и больше облюбовывает города и прилегающие к ним территории, поселяясь в непосредственной близости к человеку. Обладает способностью к трепещущему полёту.

Образ жизни

Во время охоты пустельга висит в воздухе, часто трепеща крыльями и высматривает добычу. Заметив мышь или крупное насекомое, она стремительно падает вниз. За день взрослая пустельга съедает около десятка грызунов.

Острота зрения обыкновенной пустельги выше человеческой в 2,6 раза. Человек с таким зрением мог бы прочитать всю таблицу для проверки зрения с расстояния 90 метров. Кроме того, эта птица видит ультрафиолет, а значит, и метки мочой, отставленные грызунами (моча ярко светится в ультрафиолете и чем свежее, тем ярче), вблизи от которых почти наверняка находится грызун.

Этимология названия

Научным названием tinnunculus обыкновенная пустельга обязана своему голосу, напоминающему звуки «ти-ти-ти-ти», окраска, высота и частота которых варьируют в зависимости от ситуации. Латинское tinnunculus переводится как звучный либо звенящий.

В восточнославянских языках (кроме украинского, в котором эта птица носит название «боривітер» с прозрачной этимологией) пустельга происходит от слова «пустой», вероятнее всего потому, что птица непригодна для соколиной охоты. По другой версии, название «пустельга» птица получила от способа охоты на открытых пространствах (пастбищах) и происходит от основы «пас» (звучало примерно «пастельга») и имело значение «высматривающая».

Оперение

В оперении пустельги выражен половой диморфизм. Ярким признаком, отличающим самцов от самок, является окраска головы. У самца голова светло-серая, в то время как самка однородного буро-коричневого цвета. Кроме того, на бурой спине самца можно различить маленькие чёрные пятнышки, отчасти ромбовидные. Верхние кроющие перья хвоста самца, задняя часть спины (поясница) и рулевые перья (собственно хвост) также светло-серые. На конце хвоста имеются отчётливые чёрные полосы с белой каймой. Подхвостье светлое кремового цвета с лёгким рисунком из коричневатых полос или пятен. Подчревная область и испод крыла почти белые.

Взрослые самки отличаются тёмной поперечной перевязью на спине, а также коричневым хвостом с большим количеством поперечных полос и чёткой каймой на конце. Нижняя часть тела более тёмная, чем у самцов, и сильнее испещрена пятнами. Молодые птицы напоминают своим оперением самок. Однако их крылья короче и круглее по форме, чем у взрослых. Кроме того, верхушки маховых перьев слётков имеют светлые каёмки. Восковица и кольцо вокруг глаз у взрослых птиц жёлтые, а у птенцов имеют окраску от светло-голубой до светло-зелёной.

Хвост у птиц обоих полов закруглён, так как внешние рулевые перья короче средних. У взрослых птиц концы крыльев достигают конца хвоста. Ноги тёмно-жёлтые, когти чёрные.

Телосложение

Размеры тела и размах крыльев пустельги сильно варьируют в зависимости от подвида и конкретной особи. У представленного в Европе подвида Falco tinnunculus tinnunculus самцы достигают в среднем 34,5 см в длину, а самки 36 см. Размах крыльев самца составляет в среднем почти 75 см, а у самых крупных самок — 76 см.

Нормально питающиеся самцы весят в среднем 200 г, самки в среднем на 20 г тяжелее. Самцы, как правило, сохраняют постоянный вес в течение года, а вес самок заметно колеблется: больше всего самки весят в период кладки (более 300 г при нормальном питании). При этом наблюдается положительная корреляция между весом самки и результатом насиживания: тяжёлые самки делают большие кладки и успешнее взращивают потомство.

Полёт

• Common-Kestrel-5.jpg

  Самка обыкновенной пустельги в трепещущем полёте, крылья и хвост максимально развёрнуты веером

• Common-Kestrel-2.jpg

  Обыкновенная пустельга в трепещущем полёте, крылья максимально вытянуты

• Common-Kestrel-3.jpg

  Планирование

• Falco tinnunculus with rodent am.jpg

  Обыкновенная пустельга с грызуном

Пустельга хорошо известна своим зрелищным трепещущим полётом. Она использует его для поиска добычи, зависая на месте на высоте 10—20 м и высматривая подходящий объект охоты. Взмахи крыльев при этом очень быстрые и частые, хвост развёрнут веером и немного опущен вниз. Крылья двигаются в одной широкой горизонтальной плоскости и одновременно перемещают большие массы воздуха. Заметив потенциальную добычу, например, полёвку, пустельга пикирует вниз и хватает её, притормаживая уже у самой земли.

Быстрый облёт охотничьих угодий — маршрутный полёт — достигается с помощью стремительных взмахов крыльев. При благоприятном ветре или в процессе поедания добычи пустельга может также планировать.

Звуковые сигналы

Исследования показали, что у самок имеется 11 различных звуковых сигналов, а у самцов свыше девяти. Среди них можно выделить несколько образцов, которые варьируют по громкости, высоте и частоте звука в зависимости от ситуации. Кроме того, как у самок, так и у самцов варьирует при этом птенцовый сигнал выпрашивания корма. Особенно хорошо слышен этот тип сигнала в брачный период — его издают самки, когда выпрашивают корм у самцов (один из этапов ухаживания).

Звук ти, ти, ти, который некоторые авторы описывают также как кикики, это сигнал возбуждения, его прежде всего слышно, если потревожить птицу на гнезде. Вариант этой позывки, однако, звучит ещё незадолго до того, как самец принесёт добычу в гнездо.

Ареал

Характерным примером распространения пустельги в Старом Свете является её обнаружение в Европе, Азии и Африке, где она заселила почти все климатические зоны Палеофаунистики, Эфиопии и Востока. Пустельга чаще встречается на равнинах. Внутри этого огромного ареала описан ряд подвидов, число которых колеблется от автора к автору. Следующее деление на подвиды в основном соответствует Piechocki (1991):

• Falco tinnunculus tinnunculus — номинатная форма, населяет почти всю Палеарктику. Гнездовой ареал протянулся в Европе от 68° с. ш. в Скандинавии и 61°с. ш. в России через острова Средиземного моря до Северной Африки. Этот подвид распространён также на Британских островах.
• F. t. alexandri населяет острова Зелёного мыса, F. t. neglectus встречается на северных островах Зелёного мыса. Данные подвиды окрашены ярче, чем номинатная форма и отличаются меньшим размахом крыла.
• F. t. canariensis живёт на западных Канарских островах и, кроме того, встречается на Мадейре. F. t. dacotiae, напротив, живёт, на восточных Канарских островах.
• F. t. rupicolaeformis обнаружен на территории от Египта и северного Судана до Аравийского полуострова.
• F. t. interstinctus живёт в Японии, Корее, Китае, Бирме, Ассаме и в Гималаях.
• F. t. rufescens населяет африканскую саванну южнее Сахары до Эфиопии.
• F. t. archeri встречается в Сомали и в южных пустынях Кении.
• F. t. rupicolus распространён от Анголы в восточном направлении до Танзании и в южном направлении до Капских гор.
• F. t. objurgatus встречается в южной и западной Индии и на Шри-Ланке.

Места зимовки

При помощи кольцевания стало возможным отслеживать перелёты пустельги. В результате таких исследований сегодня известно, что пустельга может быть как оседлой птицей, так и кочующей, а также выражено перелётной. На её миграционное поведение в основном влияет состояние кормовой базы в гнездовом ареале.

Пустельги, гнездящиеся в Скандинавии или в окрестностях Балтийского моря, в основном мигрируют зимой в Южную Европу. В годы, когда происходит скачок численности в популяции полёвки, на юго-западе Финляндии также можно было наблюдать пустельг, зимующих вместе с мохноногими и обыкновенными канюками. Кроме того, детальные исследования показали, что птицы, гнездящиеся в центральной Швеции кочуют в Испанию и отчасти даже в Северную Африку. Птицы с юга Швеции, напротив, зимуют в основном в Польше, Германии, Бельгии и на севере Франции.

Птицы, которые гнездятся в Германии, Нидерландах и Бельгии большей частью оседлые и кочующие. Только отдельные особи совершают далёкие перелёты и зимуют в регионах, где можно также обнаружить птиц из Скандинавии. Пустельги северной Азии и восточной Европы мигрируют на юго-запад, при этом более молодые птицы часто откочёвывают дальше всех. К их местам зимовки наряду с югом Европы относится также Африка, где они долетают до границ тропического дождевого леса. Птицы, гнездящиеся в европейской части России, также используют для зимовок восточный регион Средиземного моря.

Места зимовок азиатских популяций пустельги тянутся от Каспия и юга Центральной Азии до Ирака и севера Ирана. Сюда же относится северная часть Передней Индии. Также птицы азиатских популяций являются оседлыми или кочующими, если в зоне их проживания достаточно добычи и в зимний период.

Миграционное поведение

Пустельги относятся к мигрантам так называемой горизонтально-вертикальной направленности, которые не следуют традиционным маршрутам и в основном кочуют поодиночке. Так, например, в 1973 году через пролив Гибралтар мигрировало около 210 тыс. дневных хищных птиц, из них почти 121 тыс. осоедов, и только 1237 пустельг. Данная цифра указывает, во-первых, на то, что эта часто встречающаяся в Центральной Европе птица только отчасти зимует в Африке, а во-вторых, что она перелетает через Средиземное море широким фронтом.

Во время миграции пустельги летят относительно низко и большей частью держатся на высоте от 40 до 100 м. Полёт не прерывается даже в плохую погоду. Пустельги меньше других хищных птиц зависят от восходящих потоков воздуха, поэтому они могут перелететь даже Альпы. Миграция через горы в основном осуществляется вдоль перевалов, но при необходимости птицы летят над вершинами и ледниками.

Среда обитания

Типичные местообитания пустельги

Пустельга — легко адаптирующийся вид, который обнаруживается в самых разных местах обитания. В целом пустельги избегают как густых замкнутых лесных пространств, так и полностью безлесных степей. В Центральной Европе они частые жители культурных ландшафтов, перелесков и опушек. В качестве основных охотничьих угодий пустельга использует открытые площади с низкой растительностью. Там, где нет деревьев, она гнездится на столбах линий электропередач. В 1950-х годах на Оркнейских островах был описан случай гнездования пустельги на голой земле.

Наряду с наличием подходящих условий для гнездования критерием выбора местообитания пустельги является также наличие кормовой базы. При условии достаточного количества добычи эти хищные птицы очень хорошо адаптируются к различным высотам. Так, в горах Гарца и Рудных горах прослеживается связь между наличием их основной добычи, полёвки, и границей высоты, до которой они встречаются. В Гарце пустельга заметно реже попадается на высоте свыше 600 метров над уровнем моря и почти не встречается на высоте 900 метров. В Альпах же, где она использует иной спектр добычи, её можно наблюдать в процессе охоты на горных пастбищах на высоте 2000 метров. На Кавказе пустельга встречается на 3400 метрах, на Памире на высоте более 4000 метров. В Непале её места обитания растянулись от низменности до 5000 метров, в Тибете пустельгу можно наблюдать в высокогорье на 5500 метров.

Пустельга как синантроп

Пустельга также завоёвывает в качестве местообитания городские ландшафты. Польза такой «синантропизации» заключается в том, что охотничьи угодья и места для гнездования должны быть разнесены в пространстве. Естественно, гнездящиеся в городах соколы вынуждены очень часто далеко улетать, чтобы найти свою традиционную добычу — мышей. Так, гнездящиеся в башне церкви Богоматери в Мюнхене пустельги совершают полёты минимум в три километра за каждой мышью. Исследования показали, что пустельги могут удаляться от гнезда к месту охоты на 5 км. Однако, у ряда гнездящихся в городе особей наблюдаются изменения в способах охоты и спектре добычи, которые подробнее описаны в разделе «Способы охоты».

Примером населённого пустельгами города является Берлин. С конца 1980-х годов берлинская группа специалистов по пустельгам Союза Охраны Природы Германии (Naturschutzbund Deutschland) изучает этих птиц в условиях городской среды. Конечно, город представляет определённую опасность для животных. Регулярно пустельги становятся жертвами автомобилей, бьются о стёкла. Часто птенцы выпадают из гнёзд, их находят ослабленными. Ежегодно специалисты Союза спасают до 50 птиц.

Питание и пищевое поведение

Добыча

Пустельги, живущие на открытых пространствах, в основном питаются мелкими млекопитающими, такими как полёвки и собственно мыши. Пустельги в городах ловят также мелких певчих птиц, большей частью домовых воробьёв. Какие именно животные будут составлять основную часть добычи, зависит от локальных условий. Исследования на острове Амрум показали, что пустельги там предпочитают охотиться на водяных крыс. В отличие от больших городов, большую часть их добычи в маленьких городках составляет обыкновенная полёвка. Кроме того, пустельги могут питаться ящерицами (большей частью в южно-европейских странах), дождевыми червями, а также насекомыми, например кузнечиками и жуками. Подобную добычу ловят гнездящиеся пустельги, если происходит спад численности мелких млекопитающих. Слётки тоже питаются поначалу насекомыми и крупными беспозвоночными, и только с приобретением опыта начинают охотится на мелких млекопитающих.

Свободно живущая пустельга должна ежедневно съедать около 25 % от своего веса. Вскрытия погибших от несчастных случаев птиц показали, что пустельги имеют в среднем две полупереваренные мыши в желудках.

Охота с присады, трепещущий полёт и охота на лету

Пустельга относится к тому типу хищных птиц, которые хватают добычу когтями и убивают ударом клюва в затылок. Частично охота протекает с присады, в качестве которой сокол использует частокол, телеграфные столбы или сучья деревьев, высматривая оттуда жертву. Типичным для пустельги является трепещущий полёт. Это высокоспециализированная форма управляемого полёта, при которой сокол долгое время «стоит» в воздухе на определённом месте, совершая очень частые взмахи крыльями, весьма энергозатратна. Однако при сильном встречном ветре птица использует некоторые приёмы, позволяющие экономить энергию. В то время как голова сокола находится в зафиксированном положении, его тело в течение долей секунды скользит назад до тех пор, пока шея максимально не вытянется. Затем он снова активными ударами крыльев продвигается вперёд, пока шея максимально не согнётся. Экономия энергии по сравнению с непрерывным трепещущим полётом составляет 44 %. Кроме того, трепещущий полёт всегда совершается над такими местами, где пустельга по заметным ей следам мочи предполагает наличие большого количества добычи.

Охота на лету практикуется пустельгами только при особых условиях. Она происходит, когда городским птицам нужно застать врасплох стаю певчих птиц или когда в сельскохозяйственных угодьях обнаружена большая группа мелких птиц. Возможно, некоторые городские соколы и пустельги большей частью переключаются на охоту на птиц, чтобы выжить в городских условиях. Кроме того, как минимум несколько особей регулярно охотятся на птенцов одичавших сизых голубей.

Иногда можно наблюдать, как молодые пустельги ищут дождевых червей на свежевспаханных полях.

Оптимизация энергозатрат — способы охоты в сравнении

Чаще всего охота с присады практикуется пустельгами зимой. В Великобритании в январе и феврале 85 % отведённого на охоту времени пустельги тратят на охоту с присады и только 15 % на трепещущий полёт. С мая по август эти способы охоты занимают почти одинаковое время. При этом, охота с присады является, как правило, продолжительным и нерезультативным способом; только 9 % нападений на жертву зимой и 20 % летом имеют успех. В трепещущем полёте, напротив, зимой пустельге удаются 16 % нападений, а летом 21 %. Решающим фактором для смены способа охоты являются тем не менее энергозатраты, которые связаны с трепещущим полётом. Летом затраты энергии на поимку одной мыши и тем и другим способом одинаково высоки. Зимой же затраты энергии на поимку мыши с присады вполовину меньше, чем при охоте в трепещущем полёте. Таким образом, меняя способы охоты, пустельга оптимизирует свои энергозатраты.

Размножение

Брачные игры

Брачные полёты пустельг в Центральной Европе можно наблюдать с марта по апрель. Самцы делают при этом прерывистые взмахи крыльями, совершают полуоборот вокруг своей оси и затем быстро скользят вниз. Во время этих полётов, которые в основном служат для обозначения границ участка, слышны возбуждённые крики.

Приглашение к спариванию большей частью исходит от самки, которая спускается вниз недалеко от самца и издаёт звук, производный от сигнала птенца, выпрашивающего пищу. После спаривания самец летит к выбранному месту гнездования и подзывает самку звонким «цыканьем». В гнезде самец демонстрирует два типа брачного поведения, один из которых переходит в другой. С громким «цыканьем» он укладывается в лоток гнезда, будто собираясь насиживать кладку, скребёт когтями и таким образом углубляет лоток. Когда самка появляется на краю гнезда, самец снова поднимается и совершает возбуждённые прыжки вверх-вниз. Обычно при этом он предлагает самке в клюве заранее помещённую в гнездо добычу.

Продолжительность жизни

Возраст самых старых особей на воле, определённый по окольцовке птиц, соответствует 16 годам. Однако вероятность того, что молодые птицы переживут однолетнюю отметку, невелика и составляет всего около 50 %. Высокая смертность птиц отмечается в январе и в феврале, в этот период представители вида погибают из-за отсутствия корма.

См. также

Пустельга

Ссылки

• [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/174.html База данных «Позвоночные животные России»: обыкновенная пустельга]
• [www.beleefdelente.nl/torenvalk Веб-камера в гнезде пустельги]  (нид.)
• [www.sibecocenter.ru/Kestrels.htm Учимся различать пустельг] (фотообзор)
• [youtube.com/watch?v=31Xw75hAwIc Полёт обыкновенной пустельги] на YouTube
• [www.youtube.com/watch?v=agrCgYpMRWs Самец пустельги с добычей]
• [youtube.com/watch?v=Z1HYe1rKQWU Обыкновенная пустельга атакует небольшую птицу] на YouTube
• [youtube.com/watch?v=LtGNkHcAoMQ Обыкновенная пустельга кормит своё потомство] на YouTube
• [birdwatch.by/pustalga_brest2013 Онлайн-трансляция из гнезда пустельги в Бресте]

Отрывок, характеризующий Обыкновенная пустельга

Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.