Путиловец (САУ)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Путиловец
Классификация

САУ

Боевая масса, т

8,2

Экипаж, чел.

3

История
Производитель

Красный путиловец

Годы производства

1932

Количество выпущенных, шт.

нет

Основные операторы

Размеры
Длина корпуса, мм

4600

Ширина корпуса, мм

2440

Высота, мм

2450

Клиренс, мм

360

Бронирование
Лоб корпуса, мм/град.

10

Борт корпуса, мм/град.

10

Корма корпуса, мм/град.

10

Днище, мм

8

Крыша корпуса, мм

8

Лоб рубки, мм/град.

13

Вооружение
Калибр и марка пушки

76-мм пушка Л-5

Тип пушки

полковая пушка

Длина ствола, калибров

16,5

Боекомплект пушки

68

Углы ВН, град.

от -7° до +43°

Углы ГН, град.

4,5°

Дальность стрельбы, км

11

Прицелы

телескопический и стробоскопический

Пулемёты

ДТ-29, 1134 патрона

Подвижность
Тип двигателя

карбюраторный, 4-цилиндровый Т-26

Мощность двигателя, л. с.

90

Скорость по шоссе, км/ч

30

Скорость по пересечённой местности, км/ч

16

Запас хода по шоссе, км

110

Преодолеваемый подъём, град.

30

САУ «Путиловец» — опытная советская САУ начала 1930-х годов.



История создания

В 1932 году, когда полным ходом развернулись работы по созданию артиллерийского танка на базе Т-26, конструкторский коллектив завода «Красный Путиловец» предложил свой вариант проекта 76,2-мм самоходной установки. Проектирование САУ, получившей название «Путиловец», велось ведущим инженером В.И.Ульяновым под руководством Маханова. Артиллерийская часть проекта имела индекс А-39.

В отличие от недавно поданной на испытания СУ-1 проект «Путиловец» получил несколько выгодных отличий. Прежде всего, на САУ была установлена башня с круговым вращением, которая монтировалась на модернизированной подбашенной коробке на шариковой опоре морского типа. В качестве артиллерийской системы было выбрано орудие Л-5, которое создавалось по той же спецификации, что и ПС-3.

Новая восьмигранная башня арттанка была рассчитана на трех человек: командира, наводчика и замкового. Последний также был механиком-водителем. Для посадки и высадка экипажа была предусмотрена двухстворчатая дверь в кормовом башенном бронелисте. На крыше башни находилась небольшая командирская башенка с двумя смотровыми щелями. Место командира машины, который управлял прибором установки дистанционных трубок шрапнелей, располагалось у кормового бронелиста, позади наводчика. Замковый находился справа от орудия и также должен был обслуживать пулемет ДТ, установленный в лобовом бронелисте надстройки.

Орудие Л-5 имело раздельную наводку, поэтому маховик вертикальной наводки находился у замкового, а распоряжении наводчика, который располагался слева от орудия, имелся маховик горизонтального наведения, а также прицел раздельной наводки для стрельбы с закрытых позиций и телескопический прицел для стрельбы прямой наводкой. По расчетам КБ артиллерийская система А-39 должна была обеспечивать углы наведения орудия по вертикали от -7° до +43°. Расчетная дальность стрельбы составляла 11000 метров. Боекомплект, размещавшийся под полом поворотной платформы, состоял из 68 выстрелов и 1134 патронов (18 дисков).

Несмотря на явные преимущества по сравнению не только с СУ-1, но и с арттанком Т-26, оснащенным башней А-43 конструкции Н.Дыренкова, самоходная установка имела несколько крупных недостатков. Прежде всего, большая высота артиллерийской системы А-39 повлекла за собой высокую центровку, что отрицательно сказалась бы на ходовых качествах. Кроме того, такие узлы, как шариковая опора башни, механизм поворота, прибор установки шрапнельных трубок и приборы наблюдения были слишком дорогими в производстве и сложными при монтаже. И главное, орудие Л-5 так и осталось в виде проекта, поскольку предпочтение было отдано более совершенному варианту Л-7. Оценив все преимущества и недостатки комиссия УММ пришла к выводу, что постройка САУ нецелесообразна.

Напишите отзыв о статье "Путиловец (САУ)"

Ссылки

  • [www.aviarmor.net/TWW2/tanks/ussr/putilovetz.htm Рассказ о САУ «Путиловец» и её характеристики]


Отрывок, характеризующий Путиловец (САУ)

– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.