Путин, Михаил Елисеевич
| Михаил Елисеевич Путин | |
 | |
| Род деятельности: |
рабочий |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: | |
Михаи́л Елисе́евич Пу́тин (1894—1969) — советский рабочий, передовик производства на ленинградском заводе «Красный выборжец», зачинатель социалистического соревнования в СССР в 1929 году.
Биография
Михаил Путин родился в 1894 году в Санкт-Петербурге в рабочей семье: его отец был стрелочником на Николаевской железной дороге, мать — прачкой. В их семье было 10 детей. Уже в 9-летнем возрасте Михаил начал работать мальчиком в кофейне на Невском проспекте. В ряду других его профессий: рассыльный в сапожной мастерской, сторож, подсобник, грузчик на Калашниковской набережной, где в те годы располагался речной порт. Приобретённая благодаря работе физическая сила позволяла в зимние сезоны подрабатывать в цирке французской борьбой, которой Михаил увлекался. В цирковой карьере Путина был эпизод, когда он участвовал в классической схватке с непобедимым Иваном Поддубным и смог продержаться в ней целых семь минут[1].
В годы Гражданской войны служил в Красной Армии. Стал членом РКП(б) по Ленинскому призыву.
После демобилизации из армии в начале 1920-х годов поступил на работу на завод «Красный выборжец», где первое время трудился кочегаром-отжигальщиком в трубном цехе, затем в течение полугода — на трубопрокатном стане. С 1923 года стал работать обрубщиком алюминия. В 1924 году вступил в РКП(б).
С началом индустриализации в стране М. Е. Путин стал одним из первых бригадиров на заводе.
Инициатор социалистического соревнования
В 1928 году началась I пятилетка. После перехода экономики СССР на административно-командные рельсы возникла потребность в развитии моральных стимулов на производстве. В январе 1929 года в газете «Правда» была опубликована ленинская статья, написанная ещё в 1918 году, «Как организовать соревнование». За публикацией последовали выступления активистов, в том числе инспирированные партийными и профсоюзными организациями, в которых они призывали к увеличению норм выработки, экономии сырья, повышению качественных показателей. Вскоре ленинградский корпункт «Правды» получил задание найти предприятие, имеющее значительное снижение себестоимости, и на нём же — достойную бригаду, которая согласилась бы стать «застрельщиком массового социалистического соревнования». И уже 15 марта 1929 года в главной газете страны появилась заметка «Договор о социалистическом соревновании обрубщиков трубного цеха завода „Красный выборжец“». Её текст гласил:
Мы, обрубщики по алюминию, вызываем на социалистическое соревнование по поднятию производительности труда и снижению себестоимости следующие разработки: чистоделов, обрубку красной меди, шабровку и разработку трамвайных дуг. Мы, со своей стороны, добровольно снижаем на 10 процентов расценки по обрубке и примем все меры для повышения производительности труда на 10 процентов. Мы призываем вас принять наш вызов и заключить с нами договор.
Обрубщики алюминия: Путин, Мокин, Оглоблин, Круглов[2].
Это был первый в стране межбригадный договор на социалистическое соревнование. Патриотический почин был поддержан трубным цехом, потом и всем заводом. Взятые бригадой обязательства были досрочно выполнены. С этого момента М. Е. Путин приобрёл широкую известность, а соцсоревнование стало распространяться по всей стране. В 1931 году его, как инициатора первого социалистического соревнования, наградили орденом Ленина.
Передовой бригадир избирался членом заводского комитета профсоюза, членом президиума обкома профсоюза рабочих металлургической промышленности, членом ВЦСПС. Являлся также депутатом Ленинградского городского и районных Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов.
В феврале 1937 года М. Е. Путину было присвоено звание Героя Труда[3].
В конце 1930-х годов М. Е. Путин работал начальником строительного управления «Союзспецстрой». В годы Великой Отечественной войны участвовал как управляющий стройтрестом в возведении оборонительных сооружений вокруг Ленинграда, возглавлял трест № 40. После войны участвовал в восстановлении Ленинграда, в развитии массового жилищного и промышленного строительства.
Умер в 1969 году. Похоронен на Северном кладбище.
Напишите отзыв о статье "Путин, Михаил Елисеевич"
Примечания
- ↑ [reocities.com/Athens/Forum/2530/art14.htm Шерих Д. Путин боролся с Поддубным и продержался семь минут]
- ↑ [www.spbvedomosti.ru/print.htm?id=10291009@SV_Articles Ерофеев А. Вокруг площади Калинина // Санкт-Петербургские ведомости. — № 155 (5178). — 20.08.2012. — С. 4]
- ↑ Книга Памяти. Звёзды Славы. — Т. 1. / Под ред. В. Б. Фёдорова и др. — СПб.: ИПК «Вести», 2009. — С. 38.
Ссылки
- [www.politjournal.ru/preview.php?action=Articles&dirid=50&tek=771&issue=21 Ачильдиев С. Путинский почин // Политический журнал. — № 9 (12). — 15.03.2004.]
- [www.kv-spb.ru/info/news/5.jaw;jsessionid=aT8sQi7IJ9xh Путинский уголок в литейном цехе]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Путин, Михаил Елисеевич
– Успеем переодеть?– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
