Путь Каттера
| Путь Каттера | |
| Cutter's Way | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
105 мин. |
| Страна |
США |
| Год | |
| IMDb | |
«Путь Каттера» (Cutter’s Way) — фильм, снятый в 1981 году в США чехословацким эмигрантом Иваном Пассером по мотивам романа Ньютона Торнбурга. Завершает собой полосу неонуаров 1970-х, начатую фильмами «Китайский квартал» и «Долгое прощание». Главный герой — циник Каттер, готовый пойти на всё, чтобы отомстить системе, которая послала его на бессмысленную войну во Вьетнаме, чем искорёжила его жизнь. Главные роли исполнили Джефф Бриджес, Джон Херд и Лиза Айкхорн.
Сюжет
Автомобиль жиголо Ричарда Боуна (Бриджес) заглох в одном из переулков Санты-Барбары, когда он возвращался от очередной подруги на ночь. Из-за сильного ливня парень не смог разглядеть машину, которая отъехала от расположенного неподалёку мусорного бака. На следующее утро в мусорном баке был обнаружен труп несовершеннолетней проститутки, и к бросившему рядом свою машину Боуну наведались полицейские.
Вечером Боун и его друг Каттер (Херд), вернувшийся из Вьетнама без руки, без ноги и без глаза, отправились на общегородское представление, организованное местным «олигархом» Дж. Дж. Кордом. Боуну показалось, что именно его он видел ночью за рулём автомобиля. Каттер, разъедаемый алкоголизмом и склонный к паранойе, принимает решение пойти на шантаж, чтобы вывести предполагаемого негодяя на чистую воду...
Съёмки и премьера
Изначально предполагалось, что главную роль в экранизации книги с каламбурным названием «Каттер и Боун» (Cutter and Bone — фамилии героев, которые можно перевести как «Резак и Кость») исполнит Дастин Хоффман. Название ленты было изменено уже после начала проката, так как многие зрители исходя из названия полагали, что идут на комедию, а не на «один из печальнейших фильмов в истории», как описал ленту один кинокритик[1].
Студия United Artists находилась в тяжёлом финансовом положении из-за провала «Врат рая» и вынуждена была свести рекламную кампанию к минимуму. В ведущих изданиях вроде The New York Times первые отзывы о фильме были крайне негативными, что едва не побудило студию снять его с проката. Довольно скоро критика смягчилась, а на фестивале в Хьюстоне «Путь Каттера» даже был награждён призами за лучшие фильм, режиссуру, сценарий и актёрскую работу (Джон Херд).
Тем не менее в целом фильм прошёл практически незамеченным. В атмосфере всеобщего оптимизма начала 1980-х нотки паранойи, присущие резонансным фильмам предыдущего десятилетия, не вызывали отклика у публики. «Фильм можно убить так же, как человека. Полагаю, в United Artists убили этот фильм. Или по крайней мере пытались это сделать», — сетовал режиссёр летом 1981 года[2].
Позднейшие оценки
В 1982 г. сценарий фильма был отмечен премией Эдгара По. Впоследствии Американский институт киноискусства, рассуждая о близорукости Американской киноакадемии, назвал актёрскую работу Лизы Айкхорн в этом фильме «самой недооценённой за всё десятилетие»[3]. Это один из любимых фильмов братьев Коэн, которые вспоминали о нём при работе над комедией «Большой Лебовски» с Бриджесом в главной роли[4]. В современных рецензиях на фильм преобладают высокие оценки:
- По словам Тома Хаддлстона (Time Out) фильм, залитый светом позднего лета, с позиций сегодняшнего дня «воспринимается как прощание с семидесятыми: с честным политическим активизмом, социальной ответственностью, безбашенным потреблением наркотиков и спиртного, Вьетнамом, Калифорнией и юным Бриджесом»[1].
- Питер Брэдшоу (The Guardian): «Не поддающийся классификации, но блистательный перл американского независимого кино. Это приятельское кино или детективный триллер? Фильм-нуар? Метафизическая медитация по поводу возвращения из Вьетнама? Концовка (столь же захватывающая в своей странности, как и всё остальное) впечатляет»[5].
- Дэйв Кер: «Порождённое Уотергейтом стремление выложить карты на стол и нравственно обновиться напарывается на модернистское осознание относительности любой истины. Финальный аккорд повисает где-то между ликованием и полным отчаянием».
Напишите отзыв о статье "Путь Каттера"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.timeout.com/film/reviews/69984/cutters-way.html Cutter's Way Review. Movie Reviews - Film - Time Out London]
- ↑ Jameson, Richard T (July/August 1981). «Passer’s Way». Film Comment.
- ↑ [www.guardian.co.uk/film/2011/jun/04/cutters-way-is-a-cinematic-masterpiece Cutter's Way is a cinematic masterpiece | Film | The Guardian]
- ↑ [www.frontrowfilms.co.uk/phils-film/my-blog/3453-cutters-way.html Cutter's Way | Front Row Films Review]
- ↑ [www.guardian.co.uk/film/2011/jun/23/cutter-s-way-film-review Cutter's Way – review | Film | The Guardian]
Отрывок, характеризующий Путь Каттера
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
