Путятин, Михаил Сергеевич

Михаил Сергеевич Путятин

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Князь Михаи́л Серге́евич Путя́тин (2 января 1861, Вышний Волочок — 24 мая 1938, Париж) — свитский генерал-майор и придворный из рода Путятиных. С 1 января 1911 года — начальник царскосельского Дворцового Управления, владелец имения «Блавское» (ныне Тверская область; 58°05′00″ с. ш. 35°27′00″ в. д.58.08333° с. ш. 35.45000° в. д. / 58.08333; 35.45000   ).

Биография

Окончил Морское училище, в 1881 году выпущен мичманом во 2-й флотский экипаж. Позднее окончил Минный офицерский класс и Императорскую Академию художеств.

С 1895 года — штабс-капитан лейб-гвардии Преображенского полка. На 1 января 1909 года — полковник Преображенского полка. Затем — штабной офицер для особых поручений при управлении гофмаршальской части Министерства Императорского Двора. С 1 января 1911 года начальник царскосельского Дворцового Управления.

С 1909 года — член Комиссии Музея Допетровского искусства и быта. С 1913 года — редактор «Летописного и лицевого изборника дома Романовых», в котором сотрудничал Николай Рерих. Жена Николая Рериха — Елена — писала: «Младшая линия Путятиных состояла из Михаила Сергеевича и Нила Сергеевича, женатых на сёстрах, на дочерях адмирала Платова. Михаил Сергеевич начал карьеру морским офицером, продолжил чиновником по особым поручениям при Государе и императорской семье, и затем был назначен начальником императорской резиденции, Царского Села. Михаил Сергеевич имел двух сыновей. Старший, Сергей, был женат на великой княжне Марии Павловне <младшей> после её развода со шведским принцем». Сохранилось два письма князя М. С. Путятина к князю П. А. Путятину — от 1892 и от 1907 гг.: РА ИИМК, ф. 15, № 74.

После революции в России — в эмиграции во Франции. Жил в Русском доме в Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, был одним из устроителей домовой церкви св. Николая Чудотворца при нем (1927). Скоропостижно скончался 24 мая 1938 года. Похоронен в Кламаре.

Семья

Жена: Софья Сергеевна Пальтова. Дети: Сергей Михайлович (1893-1968), Александр Михайлович (1897-1954).

Награды

• Орден Святой Анны 2-й ст. (1901);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1909);
• Орден Святого Станислава 1-й ст. (1913);
• Орден Святой Анны 1-й ст. (1915).

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=3841 Путятин, Михаил Сергеевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Путятин, Михаил Сергеевич

Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.