Путёвка в жизнь
Путёвка в жизнь | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях |
Николай Баталов |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
106 мин |
Страна | |
Язык | |
Год | |
IMDb | |
«Путёвка в жизнь» — советский художественный фильм, драматическая история о перевоспитании подростков в подмосковной Болшевской трудовой коммуне имени Г. Г. Ягоды под руководством М. С. Погребинского[1] в первые годы советской власти. Первый советский художественный звуковой фильм. Премьера фильма состоялась 1 июня 1931 года в снятом в аренду киностудией «Межрабпомфильм» для кинотеатра «Колосс» Большом зале Московской консерватории[2].
В 1932 году фильм заслужил награду I Международного кинофестиваля в Венеции, после чего прошёл по экранам 107 стран мира и принёс международную известность советскому кинематографу. Куплен 26 странами.
Содержание
Сюжет
В Москве орудует одна из многочисленных шаек беспризорников — шайка Жигана. Ребята, собравшиеся в ней, давно живут на улице. В декабре 1923 года силами милиции проведены облавы, пойманы около тысячи беспризорников. Почти все они были распределены по детским домам. Но есть несколько десятков ребят, которые бегут из всех детских домов, в которые их направляют. У одного только Мустафы 8 побегов и 15 приводов. Что с такими делать? Напрашивается решение — отдать их в исправительный дом, то есть в тюрьму для малолетних.
Сергеев предлагает другой выход: для таких создать трудовую коммуну. Ребята будут работать столярами, сапожниками, плотниками, оставаясь свободными гражданами, они будут кормить себя сами. Но не воровством, а работой… Добрые намерения, как всегда, были хороши лишь в теории. На практике бывшие беспризорники далеко не сразу становятся честными работягами…
В ролях
- Йыван Кырла — Мустафа «Ферт»
- Михаил Джагофаров — Колька «Свист», Николай Ребров
- Александр Новиков — Васька «Буза»
- Николай Баталов — Николай Иванович Сергеев, организатор трудовой коммуны ОГПУ для беспризорников
- Мария Антропова — Мария Скрябина, детский социальный инспектор
- Михаил Жаров — Фомка Жиган, главарь шайки
- Марика Гонта — Лёлька «Мазиха»
- Владимир Весновский — отец Кольки
- Регина Янушкевич — мать Кольки
- Николай Гладков — Самгин, торговец-нэпман (нет в титрах)
- Владимир Уральский — заведующий распределителем деткомиссии ВЦИК (нет в титрах)
- Рина Зелёная — девушка из шайки Жигана (нет в титрах)
- Гликерия Богданова-Чеснокова - девушка из шайки Жигана (нет в титрах, эпизод был вырезан, остались только общие планы)
- Виктор Лазарев — беспризорник (нет в титрах)
- Георгий Жжёнов — беспризорник (нет в титрах)
- Николай Романов — беспризорник (нет в титрах)
- Василий Качалов — текст за кадром
Съёмочная группа
- Автор сценария: Николай Экк, Регина Янушкевич, Александр Столпер
- Режиссёр: Николай Экк
- Оператор: Василий Пронин
- Художник: Иван Степанов, |А. Евмененко
- Звук: Евгений Нестеров,
- Композитор: Яков Столляров
Технические данные
- Звук записан с использованием системы «Тагефон», разработанной в СССР П. Г. Тагером.
- Фильм восстановлен в 1957 году на киностудии им. М. Горького.
- Фильм повторно восстановлен в 1977 году.
Съёмки
- Фильм снимался на территории Болшевской трудовой коммуны имени Г. Г. Ягоды (основана в феврале 1924).
- Несколько сцен было снято на территории Благовещенского монастыря, в г. Сарапул.
- Прибытие беспризорников в трудовую коммуну, а также сцены бунта беспризорников, снимали на территории села Коломенское. Показана Церковь Вознесения Господня в Коломенском.
Призы и награды
Режиссёр фильма Николай Экк признан лучшим режиссёром по опросу зрителей I МКФ в Венеции (1932).
Интересные факты
- Это первая работа в кино актрисы Рины Зелёной и актёра Георгия Жжёнова.
- Пока Г. Г. Ягода занимал пост наркома, посвящение Болшевской коммуны имени этого деятеля приносило ей определённые преимущества. После же ареста Г. Г. Ягоды в апреле 1937 г. коммуна была разгромлена и разогнана, М. С. Погребинский застрелился, его книги («Фабрика людей» под ред. М. Горького и др.) были изъяты из библиотек и уничтожены. Однако фильм, в связи с большой международной известностью, не был изъят из обращения, но из него «вычистили» все упоминания об этой коммуне[1].
- Старожилы города Дзержинский (Люберецкий район) считают, что фильм рассказывает о трудовой коммуне, находившейся на территории Николо-Угрешского монастыря. На одноколейке Люберцы-Дзержинский есть место, где по их словам Жиган убил Мустафу.
Издание на видео
С начала 1990-х годов фильм выпущен на видеокассетах кинообъединением «Крупный план», а в начале 2000-х годов — «Мастер Тэйп» и «Формат А».
20 октября 2005 года фильм выпущен на DVD студией «Союз Видео» в системе звука Dolby Digital 2.0. В 2007 году фильм выпущен на DVD компанией «Видеобаза» и «Восток В».
См. также
Напишите отзыв о статье "Путёвка в жизнь"
Примечания
- ↑ 1 2 Хиллиг, Гётц. [www.el-history.ru/node/348 А. С. Макаренко и Болшевская коммуна] // Постметодика, № 2, 2001 «Громадянська освіта в школі»
- ↑ Техника кино и телевидения, 1987, с. 45.
Литература
- Е. Ермакова Звукооператорское мастерство и звуковая культура фильма (рус.) // «Техника кино и телевидения» : журнал. — 1987. — № 7. — С. 45—52. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0040-2249&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0040-2249].
Ссылки
- Смотрите художественный фильм [www.youtube.com/watch?v=OEtQmYgPpoE «Путёвка в жизнь»] на сайте youtube.
- [russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=5401 «Путёвка в жизнь»] в «Энциклопедии отечественного кино»
- «Путёвка в жизнь» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Отрывок, характеризующий Путёвка в жизнь
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.