Проспект Мустакиллик (Ташкент)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Пушкинская улица (Ташкент)»)
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)
Мустакиллик
проспект
Ташкент
Mustaqillik shoh ko'chasi /</br> Мустақиллик шоҳ кўчаси
Общая информация
Страна

Узбекистан

Город

Ташкент

Район

Мирзо-Улугбекский

Протяжённость

3,8 км

Ближайшие станции метро

«Сквер Амира Темура», «Хамида Алимджана», «Пушкинская»

Прежние названия

Лагерный проспект, улица Пушкинская

Координаты: 41°18′50″ с. ш. 69°16′30″ в. д. / 41.31389° с. ш. 69.27500° в. д. / 41.31389; 69.27500 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.31389&mlon=69.27500&zoom=17 (O)] (Я)

Проспект Мустакиллик (Независимости), ранее улица Пушкинская (до 1899 года — Лагерный проспект) — улица в центре Ташкента, идущая радиально в северо-восточном направлении от сквера Амира Тимура[1], расположенного в одном из архитектурно-планировочных центров современного Ташкента.





История улицы

Улица Пушкинская — одна из старейших улиц города, возникшая в новом строящемся русском городе после вхождения Ташкента в 1865 году в состав Российской империи. Улица проложена на месте древней дороги, идущей из Ташкента по направлению к истокам реки Чирчик и её главных притоков. По этой дороге в средние века проходил один из торговых путей из Семиречья и Ферганы в Чач (Ташкент).

Радиальная Пушкинская улица начиналась от заложенного в 1882 году на пересечении двух других центральных улиц нового города — Московского проспекта и Кауфманского проспекта Константиновского сквера, который сначала был проезжим.

Первоначально улица получила название Лагерный проспект[2]. В 1899 году, в год празднования столетия со дня рождения великого русского поэта А. С. Пушкина, его имя по просьбе жителей Ташкента было присвоено этой улице.

В мае 2008 года улица по решению местных властей была переименована в улицу Мустакиллик[3], то есть Независимости.

Архитектурные достопримечательности улицы

С Пушкинской улицей связаны многие события в общественной, исторической и культурной жизни Ташкента, также эта улица интересна и в архитектурном отношении. Она является одной из самых зеленых и красивых улиц города.

Здесь сохранились дома старинной дореволюционной постройки, в которых в XIX веке жили купцы, чиновники и офицеры Ташкентского гарнизона.

Также на улице имелся ряд домов довоенной постройки, такие, как например старое здание Узбекской государственной консерватории имени Ашрафи[4] и некоторые другие здания.

После Ташкентского землетрясения 1966 года многие дома дореволюционной постройки были снесены и на Пушкинской улице выросли современные многоэтажные жилые дома и административные здания.

Замечательные здания

Первым зданием по правой стороне улицы было одноэтажное здание Волжско-Камского коммерческого банка[5], одного из пяти крупнейших банков, оперировавших в старом Туркестане. В настоящее время на этом месте находится комплекс гостиницы «Узбекистан».

Первым домом по левой стороне улицы было здание детского приюта для детей солдат завоевателей, как он официально назывался в документах своего времени. Позднее это здание было снесено и на его месте было построено несколько новых зданий, в том числе здание знаменитой школы № 50[6]. В конце 30-х годов XX века на углу улицы (Пушкинская, дом 1) концерном «Узбеквино» было построено здание в классическом стиле с колоннами, в котором вскоре после его постройки стал располагаться Ташкентский горком Коммунистической партии Узбекской ССР. После постройки для горкома партии нового здания в нём стал располагаться Союз писателей Узбекистана.


Далее по левой стороне улицы сохранилось в перестроенном виде одно из самых запоминающихся зданий улицы, являющееся образцом характерного для начала ХХ века стиля модерн — здание аптеки Каплана. Оно было построено в 1906 году по проекту архитектора Г. М. Сваричевского и первоначально принадлежало аптекарю И. И. Краузе, а после его смерти было продано Каплану. В советское время в этом здании находился Университет Марксизма-ленинизма. В настоящее время в нём располагается банк.

На левой стороне улицы в дореволюционный период располагалась кондитерская Эйслера, славящаяся своими пирожными и булочками с кремом. Здание кондитерской было снесено после землетрясения, а на его месте был построен жилой четырёхэтажный дом, в первом этаже которого расположился гастроном «Москва». В кафетерии гастронома в советское время торговали пирожными, также славящимися своим изысканным вкусом.

Другое известное здание на левой стороне Пушкинской улицы — так называемый «новый телеграф», который после революции 1917 года стал называться Главпочтамтом. Это здание было построено специально в 1911 году для почтово-телеграфного ведомства и выполняло свои функции до конца ХХ века.

Рядом со зданием Главпочтамта располагалось всем известное в Ташкенте здание со скульптурным изображением двух львов на крыльце дома. Здание было построено по проекту ташкентского инженера Николая Ботвинкина[7].

В дореволюционный период по правой стороне улицы располагалось здание «Пушкинской школы», женской прогимназии.

В конце улицы Пушкинской, на месте пересечения её с улицей Асакинской[8] в 1897 году был возведен многоглавый собор Св. Сергия Радонежского, который хорошо просматривался прямо от Центрального сквера города[9]. Собор был в начале 30-х годов ХХ века закрыт и в нём располагался так называемый «клуб Металлистов»[10], а в середине 30-х годов ХХ века здание собора было снесено.

По правой стороне улицы на берегу арыка Дархан располагалось здание бани Метрикова. Эта баня просуществовала в городе до начала XXI века.

Канал Дархан, в настоящее время практически не существующий, который пересекал улицу на окраине города, являлся границей улицы Пушкинской. В настоящее время, как память о некогда протекавшем здесь арыке, сохранился топоним[11] – название этого места: «Дархан-арык» или «Дархан»[12].

Монументы и памятники

В начале XX века Пушкинская улица была продлена до реки Салар и за неё. В 1904 – 1905 годах генерал Шорохов на собственные средства разбил в конце улицы Пушкинский сквер, где затем был установлен бюст поэта[13]. Со временем бюст был заменен на памятник в полный рост, который простоял до 1966 года и был поврежден землетрясением. В 1974 году в этом сквере, получившем название Пушкинский, был торжественно открыт новый памятник поэту А. С. Пушкину.

Транспорт

В 1902 году вдоль Пушкинской улицы была проложена линия конной железной дороги (конки). В 1908 году в Ташкенте начало работать бельгийское акционерное общество «Ташкентский трамвай», которое в 1913 году запустило работу трамвая по Пушкинской. Первоначально линия была узкоколейной и имела одну колею, вследствие этого она была оборудована характерными разъездами на остановках. Впоследствии трамвайная линия по Пушкинской линии стала двухколейной и стала иметь широкую колею[14]. В начале 70-х годов XX века трамвайная линия по Пушкинской улице[15] была демонтирована. В 1980 году был запущен участок Чиланзарской линии Ташкентского метрополитена, идущий вдоль улицы под землёй. Вблизи улицы располагаются станции метро «Сквер Амира Темура», «Хамида Алимджана» и «Пушкинская».

Пушкинская улица в литературе

Пушкинкая улица Ташкента отражена в произведениях ряда литераторов и воспоминаниях известных людей, живших в Ташкенте в разные годы.

Ташкентский писатель Л. П. Тримасов в своей повести «Ночи без тишины», описывая объезд революционным милицейским патрулём ночного Ташкента в 1918 году, пишет об этой улице так:


«Споря то громко, то шепотом, поругиваясь порой, мы добрались до Пушкинской улицы. Свернули направо, к Сергиевской церкви. Она стояла посреди улицы и была видна с самого дальнего конца проспекта — городского сквера. Высокая, с позолоченными куполами, она глядела на нас темной громадой и вселяла какую-то, с детства ещё внушенную, робость. Невольно мы смолкли и шагом обогнули церковь, глянули на паперть — пуста. Никого. Остановились. Была у нас здесь не писаная передышка — треть маршрута отмахали, можно закурить. Кто спешивался, подпругу оглядывал, кто коня поил в арыке, звенящем день и ночь у обочины мостовой».

Л. П. Тримасов «Ночи без тишины. Повесть-воспоминания»/ Ташкент, Изд. «Ёш гвардия», 1964., с. 10.

Вот что пишет Надежда Мандельштам в своих воспоминаниях о военных годах в Ташкенте, которые она провела в эвакуации, живя в старом ташкентском доме вместе с Анной Ахматовой, об этой улице:


«Вот один из кадров, вынутых из памяти. Яркая улица с маленькими домами и высокими деревьями. Это отличительная черта Ташкента – диспропорция между домом и деревом, но сейчас – после землетрясения – она, наверное, утеряна. С той улицы спускаются вниз крутые улочки на Алайский базар. Чудный восточный базар, где горой лежат крупные овощи, фрукты, соблазнительные и недоступные, висят бараньи туши, с рук продаются плоские белые хлебцы по умопомрачительной цене, черные бабы торгуют восточной дрянью, которая вязнет на зубах и имеет приторно-сладкий вкус. Одним концом эта улица упирается в небо, а другим –в площадь, которую мы с Ахматовой прозвали «Звездой» («В Париже площадь есть. Её зовут Звезда»), выдумав про генерала Кауфмана, будто он мечтал о Париже и, планируя город, заставил улицы влиться в площадь как в парижскую Этуаль. Я шла по улице – от площади в конец и вглубь, к небу и встретила своего сапожника Сергея Ивановича...».

Н. Я. Мандельштам «Вторая книга: Воспоминания»/ Подготовка текста, предислов., примеч. М. К. Поливанова. - М.: Моск.рабочий, 1990. с. 487-488.

Известная современная писательница Дина Рубина также упоминает улицу Пушкинскую в своем романе, действие которого происходит в Ташкенте в послевоенные годы:


«У входа в консерваторию тоже слоняются нищие. Они очень надоедливые, хотя не все, — вот, на Пушкинской, между домами 39 и 41 всегда сидит инвалид, играет на камышовой дудке одну и ту же бесконечную мелодию — однообразную, очень грустную. Никогда ничего не просит, костыли рядом лежат, на земле. Люди проходят и тоже что-то дают».

Д. И. Рубина «На солнечной стороне улицы»/ М.:, Изд. «Эксмо», 2008.

Фотографии улицы

Напишите отзыв о статье "Проспект Мустакиллик (Ташкент)"

Примечания

  1. Первоначально Константиновский сквер.
  2. Так как она вела в многочисленные летние воинские лагеря войск Туркестанского военного округа, располагавшиеся под Ташкентом.
  3. [mytashkent.uz/2009/12/14/vdol-po-pushkinskoy/ Литературно-художественный альманах «Письма о Ташкенте». Д. Колдаев «Вдоль по Пушкинской»]
  4. Значительно перестроенное в настоящее время
  5. Позднее у здания был надстроен второй этаж.
  6. Со временем школа «переехала» в здание за угол на улицу Хорезмскую.
  7. [mytashkent.uz/2012/01/10/k-voprosu-o-lvah-pri-glavpochtamte/ Литературно-художественный альманах «Письма о Ташкенте» «К вопросу о львах при Главпочтамте»]
  8. В настоящее время на этом месте располагается путепровод.
  9. Святитель Лука, в миру В. Ф. Войно-Ясенецкий жил в Ташкенте на Учительской улице и служил в этом храме.
  10. То есть клуб завода «Металлист».
  11. О топонимах Ташкента смотрите статью Ташкентская топонимика.
  12. Интересно, что на берегах арыка Дархан произошло первое боестолкновение русских войск с войсками Кокандского ханства в конце мая 1865 года во время взятия Ташкента генералом Черняевым.
  13. [www.uzcapital.uz/history/archive_01.html Людмила Сидорова, еженедельник «Новый Век», 8 июня 2000 года]: Как это следовало из документа, найденного в архиве, бюст долго «валялся в городской управе будто бы за недостатком средств на устройство пьедестала».
  14. То есть ширина колеи составляла 1520 мм.
  15. За исключением небольшого участка в районе Саларского моста

Ссылки

  • [www.uzcapital.uz/history/archive_01.html Людмила Сидорова, еженедельник «Новый Век», 8 июня 2000 года./На сайте «Ташкентские куранты»]
  • [mytashkent.uz/2012/01/10/ulitsa-pushkinskaya/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «Улица Пушкинская»]
  • [mytashkent.uz/2012/01/16/idem-po-pushkinskoy-ugol-horezmskoy-ruki-s-kirpichom/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «Идем по Пушкинской. Угол Хорезмской. Руки с кирпичом»]
  • [mytashkent.uz/2012/01/16/pushkinskaya-nachalo-idem-nespesha/ «Пушкинская. Начало. Идем не спеша»]
  • [mytashkent.uz/2012/01/14/vdol-po-pushkinskoy-2/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «Вдоль по Пушкинской…»]
  • [mytashkent.uz/2012/01/13/po-pushkinskoy-s-borisom-golenderom/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «По Пушкинской с Борисом Голендером»]
  • [mytashkent.uz/2010/03/07/podezdyi-so-lvami/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «Ташкентские деревья, фотоэкскурсия в прошлое»]
  • [mytashkent.uz/2010/03/07/podezdyi-so-lvami/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «Подъезды со львами»]
  • [mytashkent.uz/2010/02/24/podezd-so-lvami// Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «Подъезд со львами»]
  • [mytashkent.uz/2010/02/19/istoriya-odnogo-izvestnogo-zdaniya/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «История одного известного здания»]
  • [mytashkent.uz/2009/08/03/hram-na-asakinskoy/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «Храм на Асакинской»]
  • [mytashkent.uz/2009/07/13/staryie-fotografii-tashkenta-ot-mihaila-golovina/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «Старые фотографии Ташкента от Михаила Головина»]
  • [mytashkent.uz/2007/08/22/pushkinskaya-vek-nazad/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте». Статья «Пушкинская, век назад»]

Отрывок, характеризующий Проспект Мустакиллик (Ташкент)

– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.