Пушкинский народный дом
| Памятник гражданской архитектуры | |
Пушкинский народный дом
| |
 Народный дом до погрома 1 мая 1906 года | |
| Страна | Россия |
| Город | Вологда, ул. Октябрьская, д.2 |
| Строитель | Г. И. Попов |
| Дата основания | 1904 |
Пушкинский народный дом — общественное учреждение в Вологде, функционировавшее в начале XX века. Изначально дом находился в распоряжении просветительного общества «Помощь»[1], затем отошёл в государственную собственность.
Содержание
История
Строительство и первые годы работы
Строительство вологодского Народного дома велось на общественные деньги — по подписке, по которой деньги вносили не только богатые вологжане, но и обычные жители города. Всего по подписке было собрано 10 тысяч рублей (вместе с субсидиями от земства), имперский Минфин ассигновал также 10 тысяч[2]. Архитектором стал Г. И. Попов.
Идея создать Пушкинский народный дом в Вологде родилась в 1899 году, во время празднования 100-летия со дня рождения поэта[3]. Строительство началось 5 мая 1903 года[4]. Спустя полтора года, 10 октября 1904 года Пушкинский народный дом был открыт. Здание было построено в специально отведённом для Народного дома месте посреди Дворянского бульвара[5]. В ходе открытия произошло освящение здания и торжественное заседание в присутствии многочисленных приглашенных и публики[6].
Перед зданием был установлен бюст А. С. Пушкина. Позднее был разрушен и не восстановлен. В советское время был заменен на бюст массового выпуска (ск. В. Н. Домогацкий). В 1985 году памятник был реставрирован и перенесён на нынешнее место (сквер ул. Пушкинской)[7].
В здании проводилась большая культурно-просветительная работа: читались лекции, устраивались любительские спектакли, функционировала бесплатная библиотека[3].
Революция 1905 года и погром
В 1905 году Пушкинский народный дом стал одним из центров политической агитации социал-демократов. В здании велась продажа политической литературы. С осени 1905 года в здании устраивались политические митинги[8]. На митингах несколько раз выступал Т. Н. Шаламов[9]. Во время революции 1905 года в Вологде были созданы боевые дружины (милиция) и находился склад патронов Вологодской городской милиции[1].
1 мая 1906 года черносотенцы устроили погром в здании, уничтожив сценическое оборудование, декорации, музыкальные инструменты, более 10 тысяч книг в библиотеке[8]. После погрома в больницу было доставлено двое убитых и более пятидесяти раненых[10]. В 1908 году состоялся суд над виновными, закончившийся помилованием всех привлеченных по делу, так как было признано, что они «действовали из чувства глубокого патриотизма»[9].
Погром В. И. Ленин в своих статьях расценивал как важное событие в истории классовой борьбы в России[3]. В частности, Ленин обвинял полицию в организации погрома[11][12]. В то же время, В. Т. Шаламов упоминает, что «Вологда — город „черной сотни“, где бывали еврейские погромы»[9].
В результате погрома и последующего пожара здание сгорело полностью; от него остались только стены[1].
Использование здания после погрома
Здание было восстановлено только после Октябрьской революции. 7 ноября 1918 состоялось его открытие после ремонтных работ. После этого он получил название Дома революции. В здании проходили губернские съезды советов и партийные конференции. В 1920 году с здании выступал М. И. Калинин[8]. В 1933 году здание было передано Драмтеатру[10]. Сейчас в здании расположен вологодский ТЮЗ[4].
Напишите отзыв о статье "Пушкинский народный дом"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.booksite.ru/fulltext/sta/raya/vol/ogda/20.htm Из донесения прокурора Вологодского окружного суда Б. С. Врасского прокурору Московской судебной палаты о первомайских событиях 1906 г. в г. Вологде]
- ↑ [nason.ru/organiz/153/ Насон-город. Пушкинский народный дом (Дом революции)]
- ↑ 1 2 3 [www.booksite.ru/fulltext/mat/eri/aly/2.htm ПАМЯТНИКИ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ]
- ↑ 1 2 [newsvo.ru/groups/Theatres/2010/05/05/12:59:25.html Здание ТЮЗа начали строить в этот день в Вологде 108 лет назад]
- ↑ [ps.1september.ru/article.php?ID=200206117 Деревянный мир]
- ↑ [www.booksite.ru/fulltext/nep/ein/vol/ogda/23.htm Пушкинский Народный Дом общества «Помощь»]
- ↑ [feb-web.ru/feb/pushkin/serial/v93/v93-074-.htm Памятники А. С. Пушкину. Материалы к аннотированному каталогу]
- ↑ 1 2 3 [www.booksite.ru/fulltext/mat/eri/aly/7.htm ЗДАНИЕ, В КОТОРОМ В 1904—1906 гг. РАЗМЕЩАЛСЯ ПУШКИНСКИЙ НАРОДНЫЙ ДОМ, В 1918—1933 гг. — ДОМ РЕВОЛЮЦИИ, В 1934—1974 гг. — ОБЛАСТНОЙ ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕАТР]
- ↑ 1 2 3 [shalamov.ru/library/20/10.html В. Т. Шаламов. Четвёртая Вологда]
- ↑ 1 2 [www.booksite.ru/fulltext/uly/tsy/1.htm Улицы Вологды]
- ↑ [vilenin.eu/t13/p199 Ленин В. И. Реакция начинает вооруженную борьбу]
- ↑ [vilenin.eu/t13/p069 Ленин В. И. Новый подъём]
Отрывок, характеризующий Пушкинский народный дом
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
