Пушков, Алексей Константинович

Алексей Константинович Пушков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации — представитель от законодательного органа государственной власти Пермского края
с 29 сентября 2016 года
Предшественник:	Игорь Николаевич Шубин
Председатель Комитета Государственной Думы по международным делам
21 декабря 2011 года — 18 сентября 2016 года
Предшественник:	Константин Иосифович Косачев
Преемник:	Леонид Эдуардович Слуцкий
Рождение:	10 августа 1954(1954-08-10) (69 лет) Пекин, Китай
Отец:	Константин Михайлович Пушков (1921)
Мать:	Маргарита Владимировна Пушкова (1927—2007)
Супруга:	Нина Васильевна Пушкова (1957)
Дети:	Дарья Алексеевна Пушкова (1977)
Образование:	Московский государственный институт международных отношений
Учёная степень:	кандидат исторических наук
Деятельность:	политик, журналист, политолог, историк
Награды:

Алексе́й Константи́нович Пушко́в (род. 10 августа 1954, Пекин) — российский государственный и общественный деятель. Член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации — представитель от законодательного органа государственной власти Пермского края (с 2016 года); депутат Государственной Думы VI созыва, член фракции «Единая Россия», председатель Комитета ГД по международным делам (2011—2016).

Политолог, профессор МГИМО.

Удостоен титула почётный доктор Московского гуманитарного университета, Российско-армянского государственного университета (Ереван), Азербайджанского университета языков.

Журналист, автор и ведущий аналитической программы «Постскриптум» на телеканале «ТВ Центр». Заслуженный работник культуры (2004).

Глава российской делегации в Парламентской Ассамблее Совета Европы. В январе 2014 года Пушков возглавил «Группу европейских демократов» в ПАСЕ, сменив на посту председателя Роберта Уолтера.

Биография

Родился в семье советского дипломата в Китае. Отец, Пушков Константин Михайлович (1921 г. рожд.) сотрудник Генерального консульства СССР в Пекине. Мать, Пушкова Маргарита Владимировна (1927—2007), китаист, переводчик, преподаватель китайского языка.

Учился в московской спецшколе с углублённым изучением французского языка (Москва, Спасопесковский пер.).

Окончил в 1976 году МГИМО МИД СССР по специальности «международные отношения». Работал в ООН (Женева).

В 1980 году получил степень кандидата исторических наук.

В 1988—1991 годах был спичрайтером Михаила Горбачёва.

В 1991—1995 годах являлся заместителем главного редактора еженедельника «Московские новости» по международному направлению; в этом качестве был шеф-редактором английского, французского, немецкого и испанского изданий газеты.

В 1993—2000 годах — член редколлегии американского журнала Foreign Policy, издаваемого Фондом Карнеги в Вашингтоне. В 2004 году являлся членом Наблюдательного совета Московского фонда Карнеги.

С 1993 года — член и постоянный эксперт Всемирного экономического форума в Давосе.

В 1995—1998 годах — заместитель генерального директора ОРТ. Являлся политическим обозревателем «Независимой газеты», вёл рубрику «Личное мнение».

С 1998 года — руководитель и ведущий программы «Постскриптум» (ТВЦ).

С 2002 года — член редколлегии американского журнала «Нэшнл интерест» (National Interest), издаваемого Центром Никсона (Center for the National Interest) в Вашингтоне. С 2005 года является членом Лондонского Международного Института стратегических исследований.

В 2004—2016 годах — член Президентского совета по развитию гражданского общества.

В 2008—2011 годах — директор Института актуальных международных проблем (ИАМП) Дипломатической академии МИД РФ.

В 2009 году стал лауреатом Бунинской премии за книгу «Путинские качели. Постскриптум: десять лет в окружении».

В 2011 году избран депутатом Государственной думы РФ VI созыва по спискам партии «Единая Россия», не являясь её членом. Назначен председателем Комитета по международным делам Государственной Думы. Член фракции «Единой России» в Госдуме.

С 2012 года — глава делегации Федерального Собрания РФ в ПАСЕ (Страсбург). Вице-президент и член Бюро ПАСЕ.

В сентябре 2015 года включён в санкционный список Украины.

В 2016 году проиграл праймериз «Единой России» в Пермском крае, но был выдвинут этой партией в составе партийного списка в Законодательное собрание Пермского края. По итогам выборов 18 сентября 2016 года одержал победу в 23-м избирательном округе, а 29 сентября того же года, на заседании краевого парламента, был избран его представителем — членом Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

Семья

• Жена: Пушкова Нина Васильевна (род. 1957), по образованию актриса, выпускница Театрального училища им. Щукина. Сценарист и продюсер док. фильмов о культуре и архитектуре. Автор книги «Роман с Постскриптумом» Москва, 2013. Снималась в кино («Обыкновенное чудо», «Встреча на далеком меридиане», и др.)
• Дочь: Дарья Пушкова (род. 1977), руководитель лондонского бюро телеканала «Russia Today», с 2010 года работает на российском телеканале в Москве.

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2014 г.)
• Орден Почёта (2007 г.)
• Орден Дружбы (2009 г.)
• Заслуженный работник культуры Российской Федерации (2004 г.)
• Благодарности Президента Российской Федерации (2007, 2008, 2011, 2012 гг.)
• Лауреат премий многих российских и международных телефорумов как автор, руководитель и ведущий программы «Постскриптум».

Санкции

• 28 апреля 2014 года введены ограничительные санкции США.
• В августе 2014 года включён Украиной в санкционный список за позицию по войне на Востоке Украины и присоединению Крыма к России.
• Также включён в санкционные списки Канады и Австралии.

Основные работы

• 2008 — «Путинские качели». Москва. ЭКСМО.
• 2009 — «Гроссмейстеры зазеркалья. Россия и мировая геополитика». Москва. ЭКСМО-Алгоритм.
• 2011 — «От Давоса до Куршевеля. Где решаются судьбы мира». Москва. ЭКСМО-Алгоритм.
• 2012 — «Постскриптум. Поможет ли России Путин?» Москва. Алгоритм.

Автор более чем 400 научных публикаций и аналитических статей в ведущих российских и зарубежных периодических изданиях, включая «The New York Times», «International Herald Tribune», «Die Zeit», «Ёмиури симбун», «The Wall Street Journal Europe», «Foreign Policy», «The National Interest», «Foreign Affairs», «NATO Review».

Ссылки

• Алексей Пушков в «Твиттере»
• [www.duma.gov.ru/structure/deputies/131162/ Страница] на сайте ГД РФ
• [www.peoples.ru/tv/pushkov/ Пушков на peoples.ru]
• [www.tvc.ru/Person.aspx?aid=e39d8b34-0d9e-4aef-be92-90a6f4a086a4&id=985b9456-1f50-4ac6-aff5-a532466c9e43 Алексей Пушков — руководитель и ведущий программы «Постскриптум»]. Компания ТВ Центр
• [izvestia.ru/news/581671 Алексей Пушков: «Европа находится в критической точке»]

Отрывок, характеризующий Пушков, Алексей Константинович

Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!