Пянсе

Пянсе́ (пян-се́, кор. 편수^?, 片水^?</span>, пхёнсу) — национальное корейское блюдо, ставшее разновидностью фастфуда, распространённого в основном в Дальневосточном регионе России. Представляет собой паровой пирожок с капустно-мясной начинкой и специями. Однако, название пянсе заимствовано из сахалинского диалекта корейского языка, на который оказал существенное влияние эвенкийский язык. Поэтому это название невозможно перевести на диалекты современного корейского языка, а дословно пянсе можно с большой натяжкой перевести как "первый класс" или "высший класс".

В южнокорейском стандарте корейского языка это блюдо называется ванманду (왕만두, Wangmandu - королевская клецка или королевский пельмень упоминается в Чанпумданчжа - перечне блюд королевского стола, который ведется с 1300-х годов).

В российской традиции использования корейцами хамгёнского диалекта Чосона это блюдо носит название - пигодя (или пигоди - адаптация слова в условиях русского языка во множественное число и упоминается в Чосон ванджо кунжун ёри - Придворная кухня Чосон) и используется корейцами в европейской части России и среднеазиатских республиках бывшего СССР (Казахстан, Таджикистан, Узбекистан и др.).

В основе пянсе (вариации пигодя, ванманду) лежат блюда корейской кухни. Состав пянсе является оригинальным, и, по утверждению производителя, в Корее не существует аналогичного продукта. И это понятно, поскольку само название блюда не понятно аутентичным корейским потребителям, однако ванманду в Южной Корее производится, а пигодя в КНДР также подаются в ресторанах Пхеньяна. В состав пигодя (ванманду) входит капуста, мясной фарш, лук, чеснок и чёрный перец. Блюдо готовится на пару, что придаёт ему своеобразный вид и запах. В оригинальном рецепте также используется рисовая или гречневая мука. Отличительной чертой блюда в России является использование дрожжевого теста из рисовой муки, что придает блюду сходство с русскими национальными печеными блюдами (пирожки, пироги, кулебяки).

История

Пянсе является относительно новым продуктом. В 1981 году в городе Холмск Сахалинской области появился в продаже продукт, являющийся модификацией распространённого корейского блюда пхёнсу́ (편수). Он предлагался в нескольких ресторанах и даже в школьных буфетах. После запуска его в продажу результат превзошёл все ожидания. Благодаря этому, а также потому, что в то время на Сахалине нельзя было получить сертификацию на новую продукцию, в 1994 была развёрнута более широкая сеть во Владивостоке.

География

Сегодня пянсе продаётся в Южно-Сахалинске, в Петропавловске-Камчатском, в Якутске, Магадане, Владивостоке, Хабаровске, Уссурийске, Омске, Новосибирске, Благовещенске и других городах. Пянсе производится разными предприятиями на условиях франчайзинга и продаётся на улице и в крупных супермаркетах. В Костроме есть цех по производству пянсе.

Интересные факты

• На юге Казахстана и в Узбекистане пегодя (пянсе) подают с порцией тёртой острой моркови и зачастую поливают небольшим количеством соевого соуса.
• Несмотря на то, что пянсе острое блюдо, оно менее острое, чем его корейский прототип.
• В новосибирском пянсе увеличенная доля начинки и уменьшенное количество специй по сравнению с оригинальным сахалинским пянсе. Данное изменение сделано из-за того, что новосибирцы имеют отличные от сахалинцев вкусы, они менее привычны к острой корейской пище. В г. Уссурийске было замечено, что в пянсе добавляют корейскую морковь: разрезают тесто пополам сверху и накладывают небольшую порцию моркови. Корейскую морковь и соевый соус принято добавлять в пегодю и в г. Дальнегорске Приморского края.
• На Сахалине часто к начинке добавляют кимчи, поскольку на острове очень много корейцев.
• Во Владивостоке точки продажи пян-се работают даже в сорокоградусный мороз.

См. также

В Кулинарной книге есть рецепт «Пянсе»

• Похожие блюда: Манты (манду)
• Позы
• Баоцзы

Ссылки

• [www.konkurent.ru/starii_print.php?id=1651/ Аксенова Н., "Секреты успеха создателей пянсе" // Деловой еженедельник "Конкурент.Ru", 2003]
• [www.restoran-life.ru/2012-03/pyan-se-po-sahalinski.html Двоеглазов. В., "ПЯН-СЕ ПО-САХАЛИНСКИ" // кулинарный путеводитель по странам Содружества к журналу "Ресторан Life", 2012-03]

Отрывок, характеризующий Пянсе

– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.