Пчелиный дом
| Здание | |
Пчелиный дом
Beehive House | |
 Южный вход | |
| Страна | США |
| Город | Солт-Лейк-Сити, Юта |
| Конфессия | Мормонизм |
| Архитектурный стиль | Неогрек |
| Дата основания | 1854 |
| Статус | Национальный исторический памятник США |
| Состояние | удовлетворительное |
Пчели́ный дом (англ. Beehive house) — одна из двух официальных резиденций первого главы мормонов и первого губернатора Юты Бригама Янга. Дом расположен в столице штата Солт-Лейк-Сити. Он является национальным историческим памятником США и входит в Национальный реестр исторических мест США.
Содержание
История
Пчелиный дом был построен в 1854 году. Своё название он получил по скульптуре улья, расположенного на крыше дома. Проект дома был разработан шурином Бригама Янга Труманом Энджелом[en]. Спустя два года по проекту Энджелла была построена ещё одна резиденция Янга, Львиный дом[en] Обе резиденции расположены в одном квартале от мормонского храма Солт-Лейк-Темпл[en]. Основными материалами, использованными в постройке Пчелиного дома, стали саман и песчаник.
Янг был многожёнцем, поэтому для его семьи требовалось большое помещение. Однако с ростом семьи первой резиденции стало не хватать, из-за чего и был построен Львиный дом. Обе резиденции сообщаются между собой посредством нескольких комнат. С 1852 по 1855 здание являлось официальной резиденцией губернатора территории Юта. В 1877 году в одной из комнат резиденции Янг скончался. Впоследствии дом был продан мормонской церкви, и в нём в разные годы проживали 5-й и 6-й президенты церкви, Лоренцо Сноу и Джозеф Смит. После смерти последнего здание стало филиалом Университета Святых последних дней[en], позднее приспособленным под женское общежитие.
Скульптура улья на крыше дома призвана символизировать трудолюбие (industry), являющееся важной составляющей мормонизма. Она также перекликается с термином «Дезерет», предложенным мормонами в качестве названия штата. Согласно учению мормонов, это слово означает «медоносная пчела». Однако правительство США приняло в качестве названия нынешнее слово «Юта» по самоназванию индейцев племени юте. Тем не менее, улью всё же нашлось место среди символов штата: он размещён на печати Юты.
16 января 1970 года здание было включено в Национальный реестр исторических мест США.[1]
Напишите отзыв о статье "Пчелиный дом"
Примечания
- ↑ [pdfhost.focus.nps.gov/docs/NRHP/Text/70000626.pdf NATIONAL REGISTER OF HISTORIC PLACES INVENTORY] (англ.). nps.gov. Проверено 2 ноября 2012. [www.webcitation.org/6BvbmlJrr Архивировано из первоисточника 4 ноября 2012].
Ссылки
- [travel.nytimes.com/travel/guides/north-america/united-states/utah/salt-lake-city/29476/beehive-house/attraction-detail.html Beehive House - Reviews and Ratings of Sights in Salt Lake City] (англ.)(недоступная ссылка — история). New York Times Travel. Проверено 2 ноября 2012. [archive.is/HJCIe Архивировано из первоисточника 30 января 2013].
- [tps.cr.nps.gov/nhl/detail.cfm?ResourceId=986&ResourceType=District Young, Brigham, Complex] (англ.). National Historic Landmarks Program. Проверено 2 ноября 2012. [www.webcitation.org/6BvbnYDKB Архивировано из первоисточника 4 ноября 2012].
Литература
- Writers' Program (Utah). [books.google.ru/books?id=aBfqhqule8MC Utah: A Guide to the State]. — American guide series. — North American Book Dist LLC, 1941. — С. 243-244. — ISBN 0403021936.
- Leonard J. Arrington. [books.google.ru/books?id=FtmQvP6YPCAC Brigham Young: AMERICAN MOSES]. — University of Illinois Press, 1986. — С. 329. — ISBN 0252012968.
Отрывок, характеризующий Пчелиный дом
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
