Пчёлы настоящие
Поделись знанием:
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
(перенаправлено с «Пчёлы-цветочницы»)
| Пчёлы настоящие | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Apidae | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Подсемейства | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Пчёлы настоящие (лат. Apidae) — семейство пчёл подотряда Стебельчатобрюхие отряда Перепончатокрылые насекомые. Включает около 170 родов и более 5000 видов[1]. Семейство Apidae — это всем известная медоносная пчела, шмели, а также, по новой классификации (Michener, 2000, 2007), включает все роды из бывших семейств пчёл Anthophoridae (Nomadinae и Xylocopinae) и Ctenoplectridae.
Содержание
Биология
К этому семейству относятся одиночные (например, пчелы-плотники, Xylocopa), общественные (например, шмели: Bombus и медоносные пчелы: Apis) и паразитические формы. Согласно принятой в настоящее время классификации, к семейству Apidae относятся все длинноязычковые пчелы, кроме тех, что принадлежат к семейству Megachilidae. Самки гнездостроящих видов собирают пыльцу, главным образом, на волоски, расположенные на задних ногах (у мегахилид собирающий аппарат расположен на нижней поверхности брюшка). Гнезда строят в почве, в древесине или сооружают свободныe постройки. Например, шмели могут строить гнезда под сухими листьями, мхом, травой, в норах мышей, в дуплах деревьев и других укрытиях; пчёлы-плотники гнездятся в мертвой древесине. Некоторые виды пчел из семейства Apidae ведут сумеречный образ жизни. Важнейшие опылители цветковых растений и поставщики пищевого меда.
Характеристика
Средней величины и крупные пчелы. Собирательные волоски образуют так называемую корзинку.
Распространение
Распространены всесветно, кроме Антарктики.
Классификация
Выделяют около 30 триб и 170 родов и более 5000 видов (с учётом включенных теперь в эту группу всех родов из бывших семейств пчёл Anthophoridae и Ctenoplectridae).
- Подсемейство Apinae
-
- Amegilla Friese, 1897
- Anthophora Latreille, 1803
- Deltoptila LaBerge & Michener, 1963
- Elaphropoda Lieftinck, 1966
- Habrophorula Lieftinck, 1974
- Habropoda Smith, 1854
- Pachymelus Smith, 1879
- Триба Apini
- Apis Linnaeus, 1758
- Триба Bombini
- Триба Centridini (Centris — Epicharis)
- Триба Ctenoplectrini (Ctenoplectra, Ctenoplectra davidi)
- Триба Emphorini
- Alepidoscelis — Ancyloscelis — Diadasia — Diadasina — Meliphilopsis — Melitoma — Melitomella — Ptilothrix — Toromelissa
- Триба Ericrocidini (около 10 родов)
- Acanthopus — Aglaomelissa — Ctenioschelus — Epiclopus — Ericrocis — Hopliphora — Mesocheira — Mesonychium — Mesoplia
- Триба Eucerini (более 30 родов, включая Eucera)
- Триба Euglossini
- Триба Exomalopsini
- Триба Isepeolini (Isepeolus — Melectoides)
- Триба Melectini (Melecta — Thyreus)
- Триба Meliponini (Melipona — Trigona)
- Триба Osirini (Osiris)
- Триба Protepeolini (Leiopodus)
- Триба Rhathymini (Nanorhathymus — Rhathymus)
- Триба Tapinotaspidini
- Триба Tetrapediini (Coelioxoides — Tetrapedia)
- Подсемейство Nomadinae
- Триба Ammobatini (8 родов)
- Ammobates — Pasites — Parammobatodes...
- Триба Ammobatoidini
- Триба Biastini
- Триба Brachynomadini
- Триба Caenoprosopidini (Caenoprosopina — Caenoprosopis)
- Триба Epeolini (8 родов)
- Doeringiella — Epeolus ... — Odyneropsis — Pseudepeolus — Rhinepeolus — Rhogepeolus — Thalestria — Triepeolus
- Триба Hexepeolini (Hexepeolus)
- Триба Neolarrini (Neolarra)
- Триба Nomadini
- Nomada Scopoli, 1770
- Триба Townsendiellini (Townsendiella)
- Подсемейство Xylocopinae
- Триба Allodapini (11 родов)
- Триба Ceratinini (1 род)
- Ceratina Latreille, 1802
- Триба Manueliini (1 род)
- Manuelia Vachal, 1905
- Триба Xylocopini
- Proxylocopa Hedicke, 1938
- Xylocopa Latreille, 1802 (Пчела-плотник обыкновенная, Шмель-плотник фиолетовый)
Обычные виды
Напишите отзыв о статье "Пчёлы настоящие"
Примечания
- ↑ [osuc.biosci.ohio-state.edu/hymenoptera/tsa.sppcount?the_taxon=Apidae Число видов пчёл]
Литература
- Панфилов Д. В. Определитель насекомых европейской части СССР, Apidae // Л., Наука, 1978. Т 3, стр. 508–519.
- Прощалыкин М. Ю. Сем. Apidae // Определитель насекомых Дальнего Востока России. — Санкт-Петербург. 1995. Том 4. Часть 5. С. 897–909.
- Brothers D.J. 1999. Phylogeny and evolution of wasps, ants and bees (Hymenoptera, Chrysidoidea, Vespoidea and Apoidea). Zoologica Scripta 28: 233–250.
- Michener, C.D. (1990). Classification of the Apidae (Hymenoptera). Univ. Kans. Sci. Bull. 54:75–164.
- Michener, C.D. (2000). The Bees of the World. Johns Hopkins University Press, Baltimore, MD.
Ссылки
- [anic2.ento.csiro.au/insectfamilies/biota_details.aspx?OrderID=27447&BiotaID=29760&PageID=families Apidae (Australian Insect Families)] (англ.). Hymenoptera (Ants, Bees, & Wasps). CSIRO Australia (2013). — Описание семейства. Проверено 9 ноября 2013.
- [zoologie.umh.ac.be/hymenoptera/galerie/exploredb.aspx?parent=43 Фотогалерея]
- [www.entomology.cornell.edu/BeePhylogeny/apidae.html Apidae]
- [faculty.ucr.edu/~heraty/beepage.html Список родов и синонимов]
- [www.biolib.cz/en/taxon/id17500/ BioLib]
- [www.waspweb.org/Apoidea/Apidae/index.htm waspweb.org]
| |||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Пчёлы настоящие
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
