Пшавы
Поделись знанием:
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
| Пшавы самоназв. — ფშავლები | |
 | |
| Другие названия |
пшавелы, пшавцы |
|---|---|
| Этноиерархия | |
| Раса | |
| Тип расы | |
| Группа народов | |
| Общие данные | |
| Язык |
пшавский диалект грузинского языка |
| Религия | |
| В составе | |
| Родственны | |
| Современное расселение | |
|
| |
| Историческое расселение | |
|
Северный Кавказ: ист. область Пшавия | |
| Государственность | |
 | |
Пша́вы (груз. ფშავლები) — этнографическая группа грузин. Живут в Душетском районе Грузии, г. Душети, в бассейне р. Пшавская Арагви, а также компактными поселениями в некоторых районах Восточной Грузии.[3] Говорят на пшавском диалекте грузинского языка. Общая численность около 60,000 человек. В 1886 году их насчитывалось 9115 человек.
Быт
В прошлом отличались некоторыми местными чертами культуры и быта. Известен средневековый пшавский обычай цацлоба.
Были известны мастерством в изготовлении шерстяных изделий (хурджины, ноговицы и др.). Занимаются также скотоводством.
Версия о происхождении
Существует версия, что пшавы являются потомками выходцев из чеченского тейпа Пешхой.
Фамилии Пшавов
- Ахади (Берошвили, Годердзаули, Беришвили, Бобгиашвили, Горелашвили, Ломниашвили, Хелашвили, Чарелашвили)
- Арахижа (Цигрошвили)
- Бетисчрдили (Хошураули, Бекуришвили, Читашвили)
- Булалаурта (Булалаури, Булалашвили)
- Гоголаурта (Турманаули, Сулханишвили, Надирашвили, Багиаури, Мгелашвили, Бекошвили, Будурашвили, Бутхашвили, Тандилашвили, Кинцашвили, Хатишвили)
- Элиагза (Бобгиашвили, Жвелаури)
- Ванхеви (Хуцураули, Сохурашвили)
- Матура (Хиблашвили, Цителаури, Хуцишвили, Зурабишвили, Татарашвили, Кистаури, Бачуашвили, Гахутелашвили, Тадиаури, Цоцкураули)
- Мисрианткари (Мисриашвили)
- Муко (Цоцколпаком, Мтибелашвили)
- Удзилаурта (Чорхаули, Лашкарашвили, Кочлиашвили, Татарашвили, Лосеурашвили, Кавтарадзе, Базирашвили)
- Уканапшави (Каратиели, Целаури, Цокелаури, Амиранашвили)
- Хутхи (Мчедлишвили, Хуцишвили)
- Шуапхо (Мтварелашвили, Элизбарашвили, Бадришвили, Автандилашвили, Жабанишвили, Шушанашвили, Кочишвили, Жихвишвили)
- Цабаурта (Мчедлури, Гогнелашвили, Чуруниашвили, Гедехаури, Читашвили)
- Цителаурта (Чиашвили, Баидаури, Гогиашвили, Буцкашвили, Мокверашвили)
- Чидали (Мургвашвили, Кочлашвили, Целаури).
- Чичо (Чологаури, Хизанишвили, Бурдули).
- Хошара (Гелуашвили, Мамиаури, Хахашвили, Мисриашвили, Накеетаури, Тетиашвили).
- Арнаичхани (Батарашвили, Бецуклишвили, Цкипашвили)
- Апшо (Бусуришвили, Варданашвили, Мчедлури, Маубарашвили, Дакузашвили, Мачуришвили, Сузаурашвили, Кбаилашвили)
- Гомецари (Циклаури, Тагвашвили, Грубелашвили, Мушташвили, Садиашвили, Бекаури, Ванеишвили, Бужиришвили, Парнаозашвили, Сулиашвили, Бецуклишвили, Ражашвили, Булалашвили).
- Гударахи (Мартиашвили, Гураспаули, Зурабашвили, Уржукишвили)
- Ино (Магадишвили, Марцкуашвили, Удзилаури, Цверошвили)
- Кацалхеви (Натаури, Цабаурашвили, Хорнаули, Заридзе)
- Кудо-Хилиана (Тандилашвили, Какаблишвили, Тунтуришвили, Жангирашвили, Наврозашвили, Баиашвили, Кистаури, Турманаули, Гелиашвили, Гониерашвили, Талашвили, Целашвили)
- Кучеча (Хоранаули, Бугниашвили, Беридзишвили, Чохелишвили, Туксишвили)
- Магаро (Гелашвили, Бекошвили, Саперашвили, Жанашвили, Упросашвили, Мачаошвили, Нариманашвили)
- Мигриаулта (Бутхашвили, Сулханишвили, Сесиашвили, Мчедлури, Балиашвили, Мачаошвили, Нариманашвили)
- Калило (Накеури, Пицхелаури)
- Копча (Марашвили)
- Шарахеви (Чинчараули, Туксишвили, Бодзашвили, Циклаури)
- Чаргали (Жамиашвили, Молодинашвили, Бачиашвили, Мартиашвили, Кобаидзе, Разикашвили, Марцвалишвили, Букутишвили, Борзшаули, Тибелашвили, Падиурашвили, Баиашвили, Вешагури, Пиркушашвили).
- Хоми (Наврозашвили, Котолашвили, Хачишвили, Кацобашвили, Ианварашвили, Гарашвили, Целашвили, Турманаули, Гониерашвили).
Напишите отзыв о статье "Пшавы"
Примечания
Ссылки
- [meskhi.net/demidov/ В высокогорьях Кавказа]
- Пшавы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- Народы России: живописный альбом, Санкт-Петербург, типография Товарищества «Общественная Польза», 3 декабря 1877, ст. 410
| Серия статей о | |
| Грузинах | |
 | |
| Культура | |
|---|---|
| Этнические группы | |
| Исторические общности | |
| |
| Диаспора | |
| Языки | |
| Религия | |
| Этногенез • История | |
| Портал «Грузия» |
|
Это заготовка статьи о народах мира. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Пшавы
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
