Пшемент (гмина)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пшемент
Przemęt
Герб
Страна

 Польша

Входит в

Вольштынский повят

Президент

Дорота Маря Гожельняк

Население (2006)

13 599

Площадь

225,31 км²

Код автом. номеров

PWL

[www.przemet.pl/ Официальный сайт]
Координаты: 52°01′ с. ш. 16°18′ в. д. / 52.017° с. ш. 16.300° в. д. / 52.017; 16.300 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.017&mlon=16.300&zoom=12 (O)] (Я)

Пшемент (польск. Przemęt) — сельская гмина (волость) в Польше, входит как административная единица в Вольштынский повят, Великопольское воеводство. Население 13 599 человек (на 2006 год).



Соседние гмины

  1. Гмина Раконевице
  2. Гмина Слава
  3. Гмина Смигель
  4. Гмина Велихово
  5. Гмина Виево
  6. Гмина Вольштын
  7. Гмина Влошаковице

Напишите отзыв о статье "Пшемент (гмина)"

Ссылки

  • [www.przemet.pl/ Официальная страница]


Отрывок, характеризующий Пшемент (гмина)

– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?