Пшеничников, Юрий Павлович

Юрий Пшеничников
Общая информация
Полное имя	Юрий Павлович Пшеничников
Родился	2 июня 1940(1940-06-02) (83 года) Ташкент, Узбекская ССР, СССР
Гражданство	СССР
Рост	182 см
Вес	77 кг
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1956—1957	Трудовые резервы (Ташкент)
Клубная карьера*
1958—1959	Трудовые резервы (Ташкент)	? (-?)
1960—1967	Пахтакор	177 (-?)
1968—1971	ЦСКА	66 (-44)
1972	Пахтакор	21 (-?)
Национальная сборная**
1966—1970	СССР	19 (-21)
Тренерская карьера
1978	ЦСКА	тренер
1979—1983	Контхаб
1989	КОСФАП (Антананариву)
1990	СКА (Ростов-на-Дону)
1991	Пресня	тренер
1993	Асмарал	тренер
1994—1995	Ратель-Хайма
1999—2000	ЦСКА	тренер
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ю́рий Па́влович Пшени́чников (2 июня 1940, Ташкент, Узбекская ССР, СССР) — советский футболист, вратарь. Заслуженный мастер спорта (2003).

Биография

Отец Юрия пропал без вести во время Великой отечественной войны, и мать дала ему свою фамилию.

Первый тренер — Л. Янсон. Именно он поставил Юрия в ворота. Начал играть в 1956 году в юношеской команде «Трудовые резервы» (Ташкент). С 1958 года — в основной команде «Трудовых резервов», которая выступала в классе Б.

В 1960 году дебютировал за «Пахтакор» (Ташкент). Два сезона подряд — 1961 и 1962 — провел без единой замены.

В 1968 году перешел из «Пахтакора» в ЦСКА. Ему сразу присвоили офицерское звание лейтенанта и выделили трехкомнатную квартиру. По итогам года он был признан лучшим вратарем страны.

В 1969 году травмировал правую руку, куда врачи ему поставили платиновую пластину. В результате Пшеничников не попал на чемпионат мира 1970 в Мексике. Когда вернулся в строй, новый тренер Валентин Николаев отправил его в дубль. Пшеничников, в свою очередь, написал рапорт об увольнении и два месяца не появлялся в команде. При этом самостоятельно ежедневно тренировался в Сокольниках.

Через некоторое время, уже уволенный из армии, футболист заглянул в ЦСКА. Николаев неожиданно предложил ему сыграть на следующий день за дублеров и пообещал, что, если останется доволен его игрой, вернет в основной состав. Пшеничников согласился. Армейцы выиграли у дублеров «Торпедо» со счетом 4:0, и в следующем матче — с ростовским СКА — он снова встал в ворота основного состава. ЦСКА победил 5:1, и до конца чемпионата он уже никому не уступал своё место.

В 1972 году, когда «Пахтакор» боролся в первой лиге за путевку в класс сильнейших, Пшеничников вернулся в Ташкент и фактически стал играющим тренером. Это был его последний игровой сезон — из-за травмы он завершил карьеру.

В чемпионатах СССР в высшей лиге провел 243 матча.

В сборной СССР провёл 19 матчей. Дебютировал в национальной команде 18 сентября 1966 в Белграде в матче против СФРЮ (2:1). Закончил карьеру в сборной матчем против СФРЮ (4:0) 28 октября 1970.

Работал тренером в ЦСКА в 1978 году. По линии Министерства обороны СССР выезжал на работу с армейскими командами в зарубежных странах. В 1979—1983 был главным тренером команд лаосского «Контхаба», в 1989 — клуба КОСФАП (Антанариву, Мадагаскар), который годом ранее привел к чемпионскому титулу Владимир Мунтян.

В 1984—88 годах работал директором СДЮШОР ЦСКА .

В 1990, по июль, работал тренером ЦСКА-2, а с сентября возглавил СКА (Ростов-на-Дону). Ростовской команде помочь он не смог — клуб занял 20-е место (из 22-х) в Центральной зоне 2-й лиги и вылетел во 2-ю низшую лигу.

В 1991 перешел на работу тренером в ФК «Асмарал». В 1994-95 (по октябрь) снова работал за рубежом — главным тренером в клубе из ОАЭ «Ратель-Хайма».

С декабря 1995 — тренер в СДЮШОР ЦСКА (Москва), работал с юными футболистами вплоть до 1999. В 1999—2000 — тренер вратарей в ЦСКА. В 2002—2003 — тренер в СДЮШОР «Торпедо-ЗИЛ» (Москва).

В 2002 открыл «Клуб футбольных вратарей Пшеничникова», где сам Пшеничников работал с детьми от 10 лет и старше.

С марта 2005 по сентябрь 2008 — тренер группы вратарей СДЮШОР «Динамо» (Москва).

Достижения

В качестве футболиста

• 1970 — Чемпион СССР в составе ЦСКА
• 1968 — получил приз «Вратарь года»
• Член клуба Льва Яшина (110 матчей без пропущенных голов)
• Победитель первой лиги СССР 1972 года в составе «Пахтакора»

В качестве тренера

• 1981, 1982 — чемпион Лаоса
• 1980 — обладатель Кубка Лаоса
• Награждён медалью «Шухрат» (2006)

Семья

Первая жена: Любовь Андреевна Щеголева (27.01.1942 — 12.12.2001)

Дети: Светлана (1962 г. р.), Лариса (1970 г. р.)

Вторая жена: Любовь Васильевна

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/players/pshenichnikov.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]
• [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/390363 Семейный альбом]
• [www.sportportal.uz/guests/4791 Семидесятилетний юбилей Юрия Пшеничникова и Владимира Таджирова]

Отрывок, характеризующий Пшеничников, Юрий Павлович

– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.