Пыжова, Алевтина Дмитриевна
Поделись знанием:
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
(перенаправлено с «Пыжова Алевтина Дмитриевна»)
Алевтина Дмитриевна Пыжова (род. 1936, Москва) — русский наивный художник, ставшая известной в 2000 годах.
Содержание
Биография и творчество
Алевтина Пыжова родилась в Москве в семье военнослужащих. Несмотря на неудачную попытку поступить в Художественное училище имени 1906 года и слепоту левого глаза, Пыжова занималась творчеством всю жизнь: расписывала подносы, шила лоскутные одеяла, вырезала статуэтки. Параллельно работала в домоуправлении. Занялась живописью в 1991 году. Она самостоятельно изготовляла краски на водной основе пока не перешла масло в 2002 году. Получила известность благодаря телевизионному конкурсу художников-самоучек, организованному Ксенией Богемской, и стала постоянно выставляться с 1999 года[1].
Главная тема её творчества — любовная и даже эротическая. Многие из откровенных сюжетов, как сообщает [www.eg.ru/daily/melochi/38355// художница], основаны на ситуациях из её личной жизни. Помимо этого у неё есть работы на антикоммунистические темы, мифологические и фантастические сюжеты. Она любит изображать диковинных животных в пышных лесах, напоминающих пейзажи таможенника Руссо. Отличительные особенности её стиля: яркие, локальные цвета в сочетание с декоративностью и фантастичностью образов. Наиболее вероятными источниками живописной манеры Пыжовой представляются журнальная графика и мультипликация[2].
Коллекции
- [naive-museum.ru/o-muzee/muzejnaya-kollekciya/avtory/pyzhova-alevtina// Музей Наивного Искусства]
- [naive-museum.com/museum/collection.php?PAGEN_2=5// Музей Советского Наива]
- [russian-outsider-art.com/pyzhova-alevtina// Коллекция Богемской-Турчина]
Выставки
1999
- «Пушкинские образы в творчестве наивных художников России», Музей наивного искусства, Псков – Череповец – Котлас – Киров – Москва – Канны -Мурманск - Владимир -Александров - Иваново
2001
- «И увидел я новое небо», Музей наивного искусства, Москва-Вологда
- «Ах, этот образ вдохновенный», Музей наивного искусства, Москва
2003
- «Я люблю тебя жизнь», Галерея на Солянке, Москва, Братислава, Словакия
- «Любовь и творчество неразделимо», Прага, Чешская Республика
2004
- «Из новых поступлений», Музей наивного искусства, Москва
- «Мир, в котором я живу», Выставочный зал в Печатниках, Москва, Рига, Латвия
- «Фестнаив-04», Московский международный фестиваль наивного искусства и творчества аутсайдеров, Музей наивного искусства, Москва
- Артвыставка, Спорткомплекс «Динамо», Москва
2005
- «Говорю, значит живу», «Галерея на Солянке», Москва
- «Ретро СССР», Выставочный зал «Т-модуль» в Торговом центре на Тишинке, Москва
- «Увлечён — значит силён», Выставочный зал в Тушино, Москва
2010
- [www.expo-manege.ru/fairs?articleid=77&fairtypeid=9&ver=eng// «Арт Манеж 2010»], Манеж, Москва
2013
- [garageccc.com/en/event/280// «Музей всего»], центр современного искусства «Гараж», Москва
Персональные выставки
2000
- Выставка в редакции газеты «Новая газета», Москва
2002
- [www.themoscowtimes.com/sitemap/paid/2002/03/article/museum-puts-amateurs-on-pedestal/366545.html// «Озорные картинки»], Музей наивного искусства, Москва
- «Лидеры и супостаты», галерея «Дар», Москва
2006
- Юбилейная персональная выставка, Музей наивного искусства, Москва
2012
- [www.themoscowtimes.com/multimedia/video/naive-art-by-pyzhova/456399.html// «Сказки для взрослых»] галерея Арт Наив, Москва
Напишите отзыв о статье "Пыжова, Алевтина Дмитриевна"
Литература
- Алевтина Пыжова. Живопись//Каталог выставки в Музее наивного искусства, статья К.Богемской,М.,2006.
- Вступительная статья К. Богемской//Советское наивное искусства. М.,2008.
- [issuu.com/ivan_grave/docs/primi_v_2_// Пыжова Алевтина Дмитриевна//Богемская К. Г. Наивные художники России, М., 2009, С.119]
- Пыжова Алевтина Дмитриевна// Суханова Т.А. Любительское художественное творчество в России ХХ века. Словарь.М., 2013, С. 278-280
- [www.mosjour.ru/index.php?id=1074// А. Пыресев. Живописная летопись Алевтины Дмитриевны Пыжовой]//Московский журнал. История государства российского, 2000, № 06
Ссылки
- www.pyzhova.ru/biography.php — каталог работ Алевтины Пыжовой
- naive-museum.com/wiki/painters/detail.php?ID=175 — работы из коллекции музея Наивного Искусства
- www.themoscowtimes.com/sitemap/paid/2002/03/article/museum-puts-amateurs-on-pedestal/366545.html ([web.archive.org/web/20160312073533/www.themoscowtimes.com/sitemap/paid/2002/03/article/museum-puts-amateurs-on-pedestal/366545.html// архивировано])— о выставке в музее Наивного Искусства в 2002
- russian-outsider-art.com/pyzhova-alevtina/ - фото, видео материалы и картины из коллекции Богемской-Турчина
Примечания
Отрывок, характеризующий Пыжова, Алевтина Дмитриевна
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
