Пыльдре, Мати

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Пыльдре»)
Перейти к: навигация, поиск

Ма́ти-Ю́ри Пы́льдре (эст. Mati-Jüri Põldre; род. 23 октября 1936, Таллин, Эстония) — эстонский кинорежиссёр и оператор.

В 1959—1996 годы работал на Эстонском телевидении. В общей сложности снял около 70 фильмов. Член КПСС с 1979 года[1].





Фильмография

Режиссёр

Сценарист

Напишите отзыв о статье "Пыльдре, Мати"

Примечания

  1. [istoriya-kino.ru/kinematograf/item/f00/s02/e0002434/index.shtml ПЫЛДРЕ Мати-Юри Юрьевич] Кино: Энциклопедический словарь/Гл. ред. С. И. Юткевич; Редкол.: Ю. С. Афанасьев, В. Е. Баскаков, И. В. Вайсфельд и др.- М.: Сов. энциклопедия, 1987.- 640 с., 96 л. ил.

Источник

  • [tlne.tea.ee/poldremati Биография М. Пыльдре] на сайте издательства TEA

Отрывок, характеризующий Пыльдре, Мати

– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.