Пыльцов, Михаил Александрович
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
(перенаправлено с «Пыльцов»)
| Михаил Александрович Пыльцов | |
| Род деятельности: |
путешественник |
|---|---|
| Дата рождения: |
1848 ? |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Супруга: |
Александра Ивановна Толпыго |
Михаил Александрович Пыльцов (1848? — 1898, Ялта[1]) — русский путешественник, спутник Н. М. Пржевальского в его первой трёхлетней экспедиции по Центральной Азии.
Содержание
Биография
Михаил был учеником Н. М. Пржевальского по Варшавскому юнкерскому училищу. В первом центрально-азиатском путешествии он участвовал как помощник для проведения метеорологических наблюдений, препарирования животных. В тот момент он имел чин подпоручика Алексопольского полка.
Описывая трудности путешествия Пржевальский отмечает, что в конце октября 1871 года "к довершению зол, мой спутник Михаил Александрович Пыльцов вскоре по выходе из Дынь-юань-ина заболел тифозной горячкой так сильно, что мы принуждены были простоять девять дней возле ключа Хара-моритэ в северных пределах Ала-шаня. Положение моего товарища становилось тем опаснее, что он вовсе был лишен медицинской помощи, и хотя мы имели с собой некоторые лекарства, но мог ли я удачно распоряжаться ими, не зная медицины. К счастью, молодая натура переломила, и Михаил Александрович, все еще слабый, мог кое-как сидеть на лошади, хотя ему приходилось иногда так круто, что он падал в обморок"[2].
В 1874 подпоручик М. А. Пыльцов был награждён малой золотой медалью Российского географического общества[3], произведён в поручики, а ему также была пожалована пенсия[4].
В мае 1874 года женился на единоутробной сестре Пржевальского Александре Ивановне Толпыго (15 марта 1855 — ?)[5]. Это радостное событие одновременно означало, что Пржевальский теряет надёжного спутника для следующего путешествия. Ещё более важным был выбор, сделанный Пыльцовым, — выбор между семейной жизнью и грядущей научной славой.
По воспоминаниям родственников со стороны брата Михаил Александрович слыл «либералом», довольно успешно занимался естественными науками[6].
В 1882—1883 годах пережил семейный разлад[7].
В 1898 скончался в Ялте, похоронен на Иоанно-Златоустовском кладбище[1].
Описаны в честь Пыльцова
- Н. М. Пржевальский описал в честь в своего спутника уникальный вид птиц, названный им по-русски "снегиревидной стренаткой"[8] (Urocynchramus pylzowi)[9], представляющий отдельный род, иногда выделяемый в монотипическое семейство Urocynchramidae,[10] близкое к овсянкам.
- К. Ф. Кесслер описал в честь Пыльцова новый вид лжеосмана Schizopygopsis pylzovi Kessler, 1876.
- Герпетолог А. А. Штраух описал ящурку Podarces (Eremias) pylzowi[11], статус этого таксона в настоящее время неясен.
- Phrynocephalus pylzowi Bedriaga 1909
- Возможно, речной рак с Кавказа Potamobius pylzowi Skotikov, 1907[12]
Семья
- Брат — Анатолий Александрович Пыльцов, кавалерист, участник русско-турецкой войны 1877—1878 годов, после отставки землевладелец (500 десятин в д. Таволжанке Липецкого уезда Тамбовской губернии), коннозаводчик, занимался овцеводством. Сын его дочери Любови — лётчик штурмовой авиации, Герой Советского Союза Анатолий Калачёв[6].
- Сын — Николай Михайлович[13]
- Дочь — Елена Михайловна в замужестве Алексеева[14]
- Дочь — Софья Михайловна[15]
- Дочь — Наталия Михайловна[15]
Напишите отзыв о статье "Пыльцов, Михаил Александрович"
Примечания
- ↑ 1 2 [rosgenea.ru/?alf=16&serchcatal=%CF%FB%EB%FC%F6%EE%E2&r=4 Чулков Н. П. Русский провинциальный некрополь. М., 1996]
- ↑ [rud.exdat.com/docs/index-622711.html?page=3 Пржевальский Н. М. Монголия и страна тангутов]
- ↑ [www.pandia.ru/text/77/502/32928.php Перечень награждённых знаками отличия русского географического общества (1845-2012)]
- ↑ [www.litmir.net/br/?b=59738&p=11 Козлов И. В. Великий путешественник]
- ↑ [ru.rodovid.org/wk/%D0%97%D0%B0%D0%BF%D0%B8%D1%81%D1%8C:730744 Родовид. Михаил Александрович Пыльцов]
- ↑ 1 2 [moscowia.su/raboty-konkursa-nasledie-predkov-molodym-2013/stranitcy-biografii-urozhentca-goroda-griazi-lipetckoi-oblasti-letchika-shturmovika-geroia-sovetskogo-soiuza-anatoliia-aleksandrovicha-kalacheva Соколиков А. С. Страницы биографии уроженца города Грязи Липецкой области, летчика-штурмовика, Героя Советского Союза Анатолия Александровича Калачева.]
- ↑ Гавриленкова Е. П. Неизвестные страницы биографии Н. М. Пржевальского. Смоленск: СПГУ. 1999 с. 105. ISBN 5-88018-129-4
- ↑ Предлагаемое Р. Л. Бёме и В.Е. Флинтом название "чечевица Пржевальского" нарушает правило, что в русских названиях имя автора не фигурирует: овсянка Янковского, но не "овсянка Тачановского", сурок Мензбира, но не "сурок Кашкарова" и так далее
- ↑ Пржевальский Н. М. 1876. Монголия и страна тангутов. Трехлетнее путешествие в Восточной Нагорной Азии. Том 2. Спб. Издание Имп. Русс. Геогр. об-ва, С. 99-101, табл. 15.
- ↑ Groth, J. (2000). «[sora.unm.edu/sites/default/files/journals/auk/v117n03/p00787-p00791.pdf Molecular evidence for the systematic position of Urocynchramus pylzowi]». The Auk 117 (3): 787–792. DOI:10.1642/0004-8038(2000)117[0787:MEFTSP]2.0.CO;2. ISSN [worldcat.org/issn/0004-8038 0004-8038].
- ↑ В кн.: Пржевальский Н. М. 1876. Монголия и страна тангутов. Трехлетнее путешествие в Восточной Нагорной Азии. Том 2. Спб. Издание Имп. Русс. Геогр. об-ва, С. 28, табл. 4.
- ↑ Skorikov A. S. Über eine neue Flußkrebs- Art aus dem Kaukasus (Potamobius pylzowi n.sp.).- In: MKM 4, 4 (1911) 341-350, 2 Taf. 703 ...
- ↑ Rayfield D., The Dream of Lhasa // Ohio University Press. p. 190-192.
- ↑ [elenapyltsova.ru/rubrics/98/70/?sphrase_id=10327 Новая Басманная–27, Мордвиновы, Перовские, Алексеевы и Фёдор Дмитриевич Поспелов]
- ↑ 1 2 [reftrend.ru/1000747.html Дубровин Н. Ф. Николай Михайлович Пржевальский (биографический очерк). СПб., Военная Типография (в здании Главнаго Штаба). 1890.]
Отрывок, характеризующий Пыльцов, Михаил Александрович
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
