Грассе, Пьер-Поль

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Grassé». [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=29358-1 Персональная страница] на сайте IPNI

Пьер-Поль Грассе (Pierre-Paul Grassé, 1895—1985) — французский зоолог, академик, Президент Французской Академии наук и Энтомологического общества Франции.

Биография

Родился 27 ноября 1895 года (Перигё, Périgueux, France). Ветеран Первой мировой войны, которая на 4 года прервала его обучение и исследования. Умер 9 июля 1985 года. Автор более 300 публикаций, включая фундаментальный справочник «Traité de zoologie» из 35 томов. Энтомолог, крупнейший специалист по термитам.

В 1929 году Грассе стал профессором зоологии в Университете Клермон-Ферран, а в 1935 году — профессором Университета Парижа, где работал вместе с Germaine Cousin (1896—1992), и получил премию «Prix Gadeau de Kerville» от имени Энтомологического общества Франции за его труды по прямокрылым насекомым и термитам. В 1939 году он возглавил Зоологическое общество Франции, а в 1941 году стал президентом Энтомологического общества Франции.

После краткой мобилизации в годы Второй мировой войны Грассе в городе Тур в 1944 году сменил Maurice Caullery (1868—1958) на кафедре зоологии и эволюции. Там он развернул энергичную деятельность по организации Лаборатории электронной микроскопии, биологической станции недалеко от своего родного Перигё в коммуне Ле-Эзи-де-Таяк (Дордонь, юго-запад Франции), Центра изучения приматов в Габоне (Makokou, Gabon) и Центра исследования дикой фауны в городе Chizé на западе Франции.

Организатор научного журнала Insectes sociaux (1953), посвященного муравьям, термитам, пчелам и другим общественным насекомым. Также создал журналы Arvernia biologica (1932) и Biologia gabonica (1964). Он поддерживает, внутри INRA, создание лабораторий, специализированных на социальных насекомых, чем будет руководить его ученик Реми Шовен (Rémy Chauvin, 1913-).

Грассе был избран членом Французской Академии наук (Académie des sciences) 29 ноября 1948 года по сектору анатомии и зоологии и возглавлял его до реформирования в 1967 году. В 1976 он изменил сектора академии, создав новый сектор биологии животных и растений.

Награды

За свою карьеру Грассе имел множество наград и титулов: командор Ордена Почётного легиона, доктор наук honoris causa университетов Брюсселя, Базеля, Бонна, Гента, Мадрида, Барселоны и Сан-Пауло. Он также был избран членом нескольких академий, включая Нью-Йоркскую академию наук, The Royal Academies for Science and the Arts of Belgium и другие.

Исследования

В 1940—1970 годах Грассе играет главную роль в стимулировании и в продвижении зоологических исследований во Франции. Свои первые полевые исследования в Африке начал в 1933—1934 годах и продолжал их позднее несколько раз (1938—1939, 1945, 1948). В этих экспедициях он изучал прежде всего термитов, став одним из крупнейших в истории специалистом по ним.

Автор крупнейшего обзора по термитам Termitologia (1982, 1983, 1984), состоящего из трёх томов и более 2400 страниц. В них Грассе собрал воедино практически все знания человечества об этих общественных насекомых.

Международный союз исследователей общественных насекомых (International Union for the Study of Social Insects — IUSSI) также обязан своим созданием в 1953 году Пьеру Грассе, одному из его основателей.

Важным вкладом в науку стал начатый Грассе в 1946 году крупнейший проект, названный Traité de zoologie. 38 томов выходили почти 40 лет и объединили в себе крупнейших специалистов в зоологии. 10 томов были посвящены млекопитающим, а 9 томов — насекомым.

Взгляды Грассе на эволюцию

Некоторые авторы (Marcel Blanc, 1990) утверждают, что взгляды Грассе, близкие к Ламарку, связаны с патриотическими чувствами: католическая французская культура поддерживает ламаркизм, а протестантская культура предпочитает дарвинизм.

В поддержку теории Ламарка Грассе организовал международный конгресс в Париже в 1947 году под эгидой CNRS по теме «палеонтология и трансформизм».

Грассе, будучи неоламаркистом, утверждает, что «какими бы обширными ни были мутации, они никогда не ведут ни к какой эволюции» [P.-P.Grasse, Evolution of Living Organisms' Academic Press, New York, 1977, p. 88]. Он пишет: «Мутации не согласованы между собой во времени. Они не дополняют одна другую и не накапливаются в определённом порядке в генах следующих друг за другом поколений. Они преобразуют то, что уже существовало ранее, но делают это беспорядочно…» [P.-P.Grasse, ibid., pp. 97, 98]

Грассе считает, что естественный отбор не имеет никакого отношения к эволюции: «Роль, приписываемая естественному отбору в адаптации, до некоторой степени вероятна, но основана не только на достоверных данных… Мнение о том, что динамика популяции дает нам картину эволюции в действии, необоснованно; этот постулат не может опереться ни на один доказанный факт, показывающий, что преобразования в двух сферах по существу связаны с генетическим балансом популяции» [P.-P.Grasse, ibid., p. 170].

«Случай, направляемый всемогущим отбором, становится чем-то вроде провидения, прикрытого атеизмом и прямо не названного, но втайне оно почитается» [P.-P.Grasse, ibid., p. 107].

«Возможно, в области биологии ничего больше сделать нельзя: остальное относится к метафизике».

Труды

• 1935: Parasites et parasitisme, Armand Collin (Paris) : 224 p..
• 1935: with Max Aron (1892—1974), Précis de biologie animale, Masson (Paris) : viii + 1016 p. — второе ревизованное издание в 1939, третье издание 1947, четвёртое в 1948, пятое в 1957, шестое в 1962, восьмое издание в 1966.
• 1963: with A. Tétry, Zoologie, two volumes, Gallimard (Paris), collection encyclopédie de la Pléiade: xx + 1244 p. et xvi + 1040 p.
• 1971: Toi, ce petit dieu ! essai sur l’histoire naturelle de l’homme, Albin Michel (Paris) : 288 p.
• 1973: L'évolution du vivant, matériaux pour une nouvelle théorie transformiste, Albin Michel (Paris) : 477 p.
• 1978: Biologie moléculaire, mutagenèse et évolution, Masson (Paris) : 117 p. ISBN 2-225-49203-4
• 1980: L’Homme en accusation : de la biologie à la politique, Albin Michel (Paris) : 354 p. ISBN 2-226-01054-8
• 1982—1986: Termitologia. Vol. I: Anatomie Physilogie Reproduction, 676 pp.; Vol. II: Fondation des Sociétés Construction, 613 pp.; Vol. III: Comportement Socialité Écologie Évolution Systématique, 715 pp. Paris: Masson.

Литература

• Paul Pesson (1985). Hommage à Pierre-Paul Grassé (1895—1985), Professeur honoraire à l’Université de Paris, Membre de l’Académie des Sciences, Bulletin de la Société entomologique de France, 90 (9-10) : i-vii.
• Jean Lhoste (1987). Les Entomologistes français. 1750—1950, INRA Éditions et OPIE : 351 p. [244-247]

Ссылки

• [ai-depot.com/Essay/SocialInsects.html Stigmergy: Invisible Writing], Collective Intelligence in Social Insects in Introduction & Self-Organisation by David Gordon for the AI depot.

Отрывок, характеризующий Грассе, Пьер-Поль

Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.