Дюпен, Пьер-Шарль-Франсуа

Пьер-Шарль-Франсуа Дюпен
фр. François Pierre Charles Dupin
Место рождения:	Варзи
Место смерти:	Париж
Научная сфера:	математика, экономика
Альма-матер:	Политехническая школа (Париж)
Награды и премии:

Пьер-Шарль-Франсуа Дюпен (1784—1873) — французский математик и экономист.

По окончании в 1803 г. курса в политехнической школе, вышел в морские инженеры. Первой и наиболее выдающейся его работой по математике был мемуар, представленный академии в 1813 г., «Développement de géométrie pour faire suite à la géométrie pratique de Monge»; он предложил при рассмотрении вопросов о кривизне поверхностей пользоваться свойствами некоторой кривой, которую он назвал индикатрисой, что привело ко многим значительным упрощениям и новым выводам. Здесь же он доказал и теорему о пересечении систем взаимно перпендикулярных поверхностей по так называемым «линиям кривизны». За эту работу был избран в 1818 г. членом и корреспондентом академии наук Франции.

Однако, в дальнейшем он посвятил себя главным образом статистическим и экономическим исследованиям и приложениям математики к промышленным целям. Так, в 1820—1824 гг. он издал «Voyage en Grande Bretagne de 1816—19», в котором изложил собственные исследования о торговле и промышленности Англии, а в 1825—27 гг. напечатал «Géométrie et mécanique des arts et des métiers et des beaux arts» и т. д.

Был профессором в «Conservatoire des Arts et des Métiers». Почетный член Петербургской академии наук c 20.12.1826.

Неоднократно заседал в законодательных собраниях; недолго состоял морским министром (10-18 ноября 1834 г.). При Наполеоне III был сенатором. Как экономист выступал сторонником протекционизма.

При обширных способностях и трудолюбии Дюпен не оставил после себя вследствие разбросанности в своих занятиях каких-либо прочных следов, кроме указанной выше работы по геометрии. В 1822 г. издал книгу под заглавием «Applications de géométrie et de mécanique à la marine, aux ponts et chaussées, etc. (pour faire suite aux développements de géométrie)», в которой, между прочим, изложена геометрическая теория устойчивости равновесия плавающих тел, представляющая образцовое произведение по простоте и ясности; до начала XX века никому не удалось дать теорию устойчивости плавающих тел в более простом виде, чем у Дюпена.

Литература

• Дюпен, Пьер-Шарль-Франсуа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50418.ln-ru Профиль Пьера-Шарля-Франсуа Дюпена] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Дюпен, Пьер-Шарль-Франсуа

– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.