Пьетро Перуджино
| Пьетро Перуджино | |
| итал. Pietro Perugino | |
 Автопортрет, 1497—1500 | |
| Имя при рождении: |
Пьетро ди Кристофоро Ваннуччи |
|---|---|
| Стиль: | |
| Влияние на: | |
Пьетро Перуджино (итал. Pietro Perugino, дословно «Перуджийский», настоящее имя Пьетро ди Кристофоро Ваннуччи — Pietro di Cristoforo Vannucci; 1446—1524) — итальянский живописец эпохи Возрождения, представитель умбрийской школы.
Биография
Родился в местечке Читта-делла-Пьеве в 35 км от Перуджи. После обучения у местного живописца в 1470 году приехал во Флоренцию и поступил в мастерскую Андреа Вероккьо.
В 1481 году, будучи уже известным мастером, в числе лучших художников Италии приглашён папой Сикстом IV в Рим для участия в работах над декорированием Сикстинской капеллы.
Работал во многих городах Италии, но более всего в Перудже, где он был главой большой мастерской. В 1480—1490-х годах Перуджино был одним из самых прославленных художников Италии. Самый же знаменитый из его учеников — Рафаэль.
Лучшими произведениями Перуджино считаются созданные до 1500 года. Выделяется фреска «Передача ключей св. Петру», которая отличается стройностью композиции. Одна из самых известных картин — «Оплакивание Христа».
Перуджино умер от чумы в Перудже в 1524 году. После смерти своего ученика Рафаэля Перуджино завершил незаконченные им фрески в церкви Перуджи.
Произведения
- Фреска «Передача ключей св. Петру» в Сикстинской капелле Ватикана, 1481—1482.
- «Св. Себастьян».
- «Оплакивание Христа», около 1494-95, Галерея Уффици, Флоренция.
- Фреска «Распятие» в церкви Санта-Мария Маддалена деи Пацци во Флоренции, 1496.
- Мария Магдалина
Галерея
- Pietro Perugino 034.jpg
Вручение ключей Петру. 1480—1482. Сикстинская капелла. Ватикан. Рим
Библиография
- Canuti F., Il Perugino, v. 1-2, Siena, 1931.
- Элиасберг Н. Пьетро Перуджино. М., Искусство, 1966.
Напишите отзыв о статье "Пьетро Перуджино"
Примечания
Ссылки
- [www.perugino.it/ Perugino il divin pittore]
- [www.artcyclopedia.com/artists/perugino_pietro.html Perugino on Artcyclopedia]
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Пьетро Перуджино
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
