Пье, Жереми

Жереми Пье
Общая информация
Родился
Гражданство
Рост	173 см
Вес	69 кг
Позиция	защитник, полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Саутгемптон
Номер	26
Карьера
Молодёжные клубы
2004—2009	Олимпик Лион
Клубная карьера*
2009—2012	Олимпик Лион	40 (4)
2009—2010	→  Мец	37 (4)
2012—2016	Ницца	82 (1)
2014—2015	→  Генгам	28 (2)
2016—н. в.	Саутгемптон	1 (0)
Национальная сборная**
2011	Франция (до 21)	1 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 28 октября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Жереми Пье (фр. Jérémy Pied; 23 февраля 1989, Гренобль, Франция) — французский футболист, полузащитник клуба «Саутгемптон».

Клубная карьера

Жереми Пье дебютировал в Лиге 1 за «Лион» в сезоне 2010/11 против «Монако», выйдя со скамейки на 76-й минуте, заменив Бафетимби Гомиса. Матч закончился нулевой ничьей. Первая игра в стартовом составе пришлась на матч с «Валансьеном», в котором Пье отдал голевую передачу на Джимми Бриана. Однако Гаэтан Бонг забил ответный мяч на 69-й минуте, матч закончился с счетом 1—1.

14 сентября 2010 года, он сыграл свою первую игру в Лиге чемпионов против «Шальке 04», заменив Мишела Бастоса. Пье своей игрой заслужил доверие Клода Пюэля и начал играть регулярно, начиная матчи со скамейки запасных.

2 октября 2010 года он сыграл полный матч против «Нанси», Жереми сделал результативную передачу. В итоге «Лион» выиграл матч 3-2.

14 ноября 2010 года он забил единственный гол в матче и второй в сезоне против «Ниццы» после передачи Йоанна Гуркюффа.

3 декабря 2010 года Жереми продлил контракт с «Лионом» на 2 года до июня 2014 года.

27 августа 2011 года забил свой первый гол в сезоне 2011/12, в матче против «Монпелье».

26 августа 2012 года Пье перешёл в «Ниццу» за 3 миллиона евро, подписав четырёхлетний контракт.

Достижения

• Обладатель Кубка Франции (1): 2012

Ссылки

• [www.lfp.fr/joueur/pied-jeremy Статистика карьеры Жереми Пье]  (фр.)
• [www.transfermarkt.com/-/profil/spieler/60583 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/jeremy-pied/42166 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Пье, Жереми

– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.