Пьянков, Борис Евгеньевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Борис Евгеньевич Пьянков
Дата рождения

28 мая 1935(1935-05-28) (88 лет)

Место рождения

Свердловск (СССР)

Принадлежность

СССР СССРРоссия Россия

Род войск

Сухопутные войска

Годы службы

19541995

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

3-я общевойсковая армия; СибВО; ГО СССР

Сражения/войны

Холодная война

Награды и премии
В отставке

с 1994 года

Бори́с Евге́ньевич Пьянко́в (род. 28 мая 1935) — советский военачальник. Начальник Гражданской обороны СССР — заместитель министра обороны СССР. Заместитель главнокомандующего Объединёнными Вооружёнными Силами Содружества Независимых государств. Генерал-полковник





Биография

Ранние годы

Родился 28 мая 1935 года в городе Свердловске (ныне Екатеринбург). Русский. Отец работал сапожником, мать — швеёй.

Образование — высшее. Окончил:

До военной службы три года отработал токарем на заводе.

На военной службе

Военную службу начал в 1954 году в Закавказском военном округе (ЗакВО), где два года отслужил солдатом-танкистом, на третьем году поступил в Дальневосточное танковое училище. После его окончания командовал танковым взводом и танковой ротой в Уральском военном округе (УрВО).

  • Пять лет служил в Ракетных войсках стратегического назначения
  • После окончания Военной академии бронетанковых войск с 1969 года командовал танковым батальоном,
  • с 1971 года — командир танкового полка, начальник штаба танковой дивизии,

На высших должностях

Являлся членом ряда государственных делегаций Российской Федерации на переговорах с Республикой Молдова в 1992 году, с Арменией в 1993 году по вопросам, представляющим взаимный интерес в политической, военной, экономической, социальной, гуманитарной областях, а также по различным аспектам собственности[1].

Избирался народным депутатом СССР (1989—1991). Будучи народным депутатом, входил в Депутатскую группу коммунистов в группе «Отечество», в депутатскую группу «За конструктивное взаимопонимание».

С ноября 1995 года в отставке.

После службы

Живёт и работает в Москве.

Семья

Женат, жена — медицинский работник имеет взрослых сына и дочь.

Увлекается чтением исторических романов и рыбалкой.

Награды

Напишите отзыв о статье "Пьянков, Борис Евгеньевич"

Примечания

  1. base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=EXP;n=337011 Распоряжение Президента РФ № 37-рп от 29.1.1992
  2. Указ ПВС СССР от 07.05.1965
  3. Указ ПВС СССР от 25.04.1975
  4. Указ ПВС СССР от 12.04.1985
  5. Закон РФ от 07.07.1993
  6. Указ ПВС СССР от 22.02.1948
  7. Указ ПВС СССР от 18.12.1957
  8. Указ ПВС СССР от 26.12.1967
  9. Указ ПВС СССР от 28.01.1978
  10. Указ ПВС СССР от 28.01.1988

Ссылки

  • [bvtkky.ru/alleya/mi_gordimsya_imi/pyankov_boris_evgenevich.html Пьянков Борис Евгеньевич]
  • [www.urcountry.ru/personalnye_stranicy/371/ Уральская региональная общественная организация по развитию связей с земляками]
  • [biographical-encyclopedia.info/Биографическая_энциклопедия/5058/Пьянков_Борис_Евгеньевич Большая биографическая энциклопедия]
  • [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/105066/Пьянков Пьянков, Борис Евгеньевич]

Отрывок, характеризующий Пьянков, Борис Евгеньевич

– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.