Пьянков, Василий Петрович

Василий Петрович Пьянков
Дата рождения	1923(1923)
Место рождения	Алтайский край
Дата смерти	11 марта 1945(1945-03-11)
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Василий Петрович Пьянков (1923, Алтайский край — 11.03.1945) — командир орудия 66-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона, сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился в 1923 году в селе Нижняя Каянча Алтайского района Алтайского края. Образование среднее. Работал на золотых приисках в Нижней Каянче.

В марте 1942 года призван в Красную Армию Алтайским райвоенкоматом. С того же времени на фронте. Воевал на Ленинградском, 2-м Белорусском фронтах наводчиком, командиром орудия 66-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона 90-й стрелковой дивизии. Член ВКП с 1944 года.

14 июня 1944 года при прорыве обороны противника в 5 км северо-западнее поселка Ушково Ленинградской области наводчик орудия младший сержант Пьянков прямой наводкой разбил дзот, пулеметную точку, истребил до 10 пехотинцев.

Приказом от 18 июня 1944 года младший сержант Пьянков Василий Петрович награждён орденом Славы 3-й степени.

17 сентября 1944 года в районе населенного пункта Айнажи сержант Пьянков артиллерийским огнём подавил 3 пулеметные точки, вывел из строя минометную батарею, поразил свыше 10 противников.

Приказом от 29 сентября 1944 года сержант Пьянков Василий Петрович награждён орденом Славы 2-й степени.

С 14 января по 10 февраля 1945 года в боях в районе города Цеханув, населенного пункта Раковиц командир орудия сержант Пьянков вместе с расчетом истребил свыше 30 противников, захватил 2 орудия, вывел из строя и сжег несколько автомашин с боеприпасами, тягач с артиллерийским орудием, подавил до 10 пулеметных точек. Был представлен к награждению орденом Славы.

Последнюю награду артиллерист получить не успел. Сержант Пьянков погиб в бою в районе города Диршау. Похоронен на месте боя.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-вражескими захватчиками на завершающем этапе Великой Отечественной войны гвардии старший сержант Пьянков Василий Петрович награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

Награждён орденами Славы 3-х степеней, медалями.

Его именем названа Нижнекаянчинская школа. Имя увековечено на Мемориале Славы в городе Барнауле.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11517 Василий Петрович Пьянков]. Сайт «Герои Страны». Проверено 28 августа 2014.

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Пьянков, Василий Петрович

– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.