Пьяноборская культура
Пьянобо́рская культу́ра (о́бщность) — культурно-историческая общность, существовавшая во II веке до н. э. — II/IV веке н. э. в Нижнем Прикамье и по реке Вятке. Пьяноборская культурно-историческая общность сформировалась на основе распавшейся ананьинской культурно-исторической общности.
Пьяноборская культура названа по двум могильникам у села Пьяный Бор (ныне Красный Бор на реке Каме в Татарстане), открытым Пасынковым в 1880 году.
Пьяноборские памятники II века до н. э. — II века н. э. плотно сосредоточены по правобережью Камы, против устья реки Белой, на протяжении 90 км и на прилегающей территории (левобережье Камы) Башкирии по реке Белой и её притокам тоже примерно на 90 км. Согласно последним данным их количество доходит до 175.
Городища двух типов: маленькие крепости-укрытия по окраинам культуры и большие в центральном районе.
Население вело комплексное хозяйство, сочетающее охоту, скотоводство, рыболовство, бортничество и земледелие. Возрастает роль железа. Широко распространена бронза.
В облике пьяноборцев, в отличие от монголоидных ананьинцев, преобладает европеоидный компонент.
Этнически культура связывается с предками удмуртов[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Пьяноборская культура"
Примечания
- ↑ Бунак В. В. Происхождение и этническая история русского народа. — М.: Наука, 1965 — С.263
Литература
- Леконцев О. Н. Археология Удмуртии. — Глазов: ГГПИ, 2008.
Ссылки
- [www.ihist.uran.ru/index/ru/ency/encyclopaedia,%CF,1673.html Пьяноборская культура (общность)] // Уральская историческая энциклопедия
| ||||||
Отрывок, характеризующий Пьяноборская культура
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
