Эшдаун, Пэдди

Пэдди Эшдаун Paddy Ashdown
лидер партии Либеральных демократов
16 июля 1988 — 11 августа 1999
Предшественник:	Дэвид Стил и Роберт Макленнан
Преемник:	Чарльз Кеннеди
Верховный представитель по Боснии и Герцеговине
27 мая 2002 — 31 января 2006
Предшественник:	Вольфганг Петрич
Преемник:	Кристиан Шварц-Шиллинг
Награды:

Джереми Джон Дарэм Эшдаун, барон Эшдаун Нортон-суб-Хэмдон, более известный как Пэдди Эшдаун (англ. Jeremy John Durham Ashdown, Baron Ashdown of Norton-sub-Hamdon, Paddy Ashdown; род. 27 февраля 1941, Нью-Дели, Британская Индия) — британский политик, лидер Либеральных демократов в 1988—1999, дипломат.

Родился в Нью-Дели. Его отец был офицером, служившим в британской армии в Индии; мать работала военной медсестрой. В 1945 году семья переехала в Северную Ирландию, на ферму возле Donaghadee (en). В 1959 году поступил на службу в Королевскую морскую пехоту. Участвовал в индонезийско-малайзийском конфликте 1963-1966. Некоторое время служил в Особой лодочной службе (SBS). Вышел в отставку в 1972 году, после чего некоторое время работал в министерстве иностранных дел представителем при органах ООН в Женеве. В 1975 году вступил в Либеральную партию. До этого времени он поддерживал Лейбористскую партию. На выборах 1983 года был избран в Палату общин.

Был представителем союза либералов и социал-демократов по вопросам торговли и промышленности, а затем по образованию. После слияния партий 16 июля 1988 года был избран лидером новой партии Либеральных демократов. В 1989 году был введён в состав Тайного совета. Под руководством Эшдауна партия собрала почти 6 миллионов голосов и 22 депутатских места на выборах 1992 года и 46 мест на выборах 1997 года. В 1999 году, однако, Эшдаун ушёл в отставку. Новым лидером партии стал Чарльз Кеннеди. На выборах 2001 года не стал переизбираться в Палату общин.

В 1990-е годы неоднократно посещал Боснию и Герцеговину. Президент Хорватии Ф. Туджман в мае 1995 года подарил Эшдауну схему раздела Боснии, пояснив, что этот план согласован со С. Милошевичем. Эту схему Эшдаун в августе того же года во время ликвидации хорватскими силами Республики Сербская Краина опубликовал.

27 мая 2002 года Эшдаун был назначен Верховным представителем по Боснии и Герцеговине. На этом посту активно пользовался своими огромными правами, в том числе для решения кадровых вопросов. 1 июля 2004 года Эшдаун провел массовую чистку — сняв со своих постов сразу 85 чиновников и партийных функционеров Сербской демократической партии (в том числе председателя парламента Республики Сербской — Народной Скупщины).

Он также давал показания против Слободана Милошевича Гаагскому трибуналу. В настоящее время является одним из представителей партии в Палате лордов.

Эшдаун — полиглот, бегло разговаривает на нескольких языках, в том числе на китайском.

Почётный член оксфордского Мэнсфилд-колледжа.

Ссылки

• [www.libdems.org.uk/peers_detail.aspx?name=Lord_Ashdown_of_Norton-sub-Hamdon_GCMG_KBE_PC&pPK=0b8cf11e-9337-4ef7-9272-8d4956152d96 Биография на официальном сайте партии]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Эшдаун, Пэдди

Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.