Пэйн, Брюс
Поделись знанием:
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Брюс Пэйн | |
Bruce Payne | |
Имя при рождении: |
Брюс Мартин Пэйн |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Гражданство: | |
Профессия: | |
Карьера: |
с 1980 — по настоящее время |
Направление: |
Брюс Мартин Пэйн (англ. Bruce Martyn Payne; род. 22 ноября 1958, Уокинг, Англия) — британский актёр. Наиболее известен по главным отрицательным ролям в боевиках Горец: Конец игры, Чернокнижник 3: Последняя битва и Пассажир 57.[1] Также снимался в фильме Подземелье драконов и его сиквеле.
Фильмография
Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
---|---|---|---|---|
1986 | ф | Абсолютные новички | Absolute Beginners | Фликкер |
1988 | ф | За королеву и страну | For Queen & Country | Колин |
1991 | ф | Подмена | Switch | Дьявол |
1992 | ф | Пассажир 57 | Passenger 57 | Чарльз Рэйн |
1993 | ф | Полное затмение | Full Eclipse | Адам Гэроу |
1998 | ф | Чернокнижник 3: Последняя битва | Warlock III: The End of Innocence | Филлип Ковингтон / Чернокнижник |
2000 | ф | Горец: Конец игры | Highlander: Endgame | Джейкоб Келл |
2000 | ф | Подземелье драконов | Dungeons & Dragons | Дамодар |
2001 | ф | Возвращение Джека потрошителя | Ripper | Маршалл Кейн |
2002 | ф | Неудержимые | Riders | лейтенант Макгрудер |
2003 | ф | Версия 1.0 | One Point O | сосед |
2005 | ф | Подземелье драконов 2: Источник могущества | Dungeons & Dragons: Wrath of the Dragon God | Дамодар |
2010 | ф | Добыча | Prowl | Бернард |
Напишите отзыв о статье "Пэйн, Брюс"
Примечания
Напишите отзыв о статье "Пэйн, Брюс"
Примечания
- ↑ Usher, William [www.cinemablend.com/games/iMEvil-Featuring-Halo-Wars-COD4-Voice-Talent-Is-Coming-Soon-18432.html# iMEvil Featuring Halo Wars, COD4 Voice Talent Is Coming Soon]. Cinemablend.com (1 July 2009). Проверено 8 мая 2011.
Отрывок, характеризующий Пэйн, Брюс
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.