Пейн, Роберт

Роберт Пэйн (англ. Robert Payne; 4 декабря 1911, Солташ, Корнуолл, Англия — 3 марта 1983) — англо-американский писатель, историк, биограф, переводчик. Автор более 110 книг.

Биография

Сын англичанина и француженки. Его отец был кораблестроителем. Роберт был старшим из их трёх сыновей.

Учился в школе Св. Павла в Лондоне. В 1928-30 гг. учился в Кейптаунском университете и в 1929-30 годах в епархиальном колледже в Рондебош Кейптауна. В 1933-35 годах он учился в Ливерпульском университете, летом 1937 года — в Мюнхенском университете, и в 1938 году в Сорбонне в Париже.

Сначала он пошёл по стопам своего отца и в 1931-33 годах работал в судостроительной компании Cammell Laird. В 1936 году Пэйн работал в департаменте государственных сборов королевства. В 1937-38 годах путешествовал по Европе.

Летом 1946 года из Китая посетил Индию.

Зимой 1946 года переехал в США, чьё гражданство получил в 1953 году.

В 1949-54 годах профессор английской литературы в университете Монтевалло.

С 1954 года до конца жизни жил в Нью-Йорке.

Умер, находясь в отпуске на Бермудских островах.

В 1942 году женился, однако в 1952 году развёлся. В 1981 году женился на индианке.

Первый переводчик на английский язык Бориса Пастернака (1936).

Биограф Гитлера, Швейцера, Сталина, Маркса и др.

Барбара Картленд в предисловии к своему роману «Божественный свет любви» писала: «Мое первое свидание с Грецией состоялось, когда я прочитала книгу Роберта Пэйна „Великолепная Греция“. С тех пор я просто влюбилась в эту замечательную страну. Когда же я сама оказалась там, я поняла, насколько глубоко эта книга помогла мне проникнуть в суть магического очарования легендарных богов Греции».

Ссылки

• www.stonybrook.edu/libspecial/collections/manuscripts/payne/biography.shtml  (англ.)

Отрывок, характеризующий Пейн, Роберт

Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.