Пэк Сонёп
| Пэк Сонёп | |
| кор. 백선엽 | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Принадлежность | |
| Звание |
|
| Командовал |
первым корпусом |
| Сражения/войны |
Корейская война |
Пэк Сонёп (кор. 백선엽?, 白善燁?</span>) — выдающийся южнокорейский военачальник, генерал армии Республики Корея.
Биография
Пэк Сонёп родился 23 ноября 1920 года в колониальной Корее. В молодости он работал учителем в младшей школе, позже — поступил в офицерское училище в Хэйдзё (Пхеньяне). После окончания училища Пэк эмигрировал в Маньчжоу-го, где поступил на военную службу. В армии Маньчжоу-го Пэк носил звание лейтенанта.
После того, как Корея стала независимой в 1945 году, Пэк Сонёп вступил в ряды армии Республики Корея и вскоре дослужился до звания генерала армии. Во время Корейской войны он командовал 1-м корпусом и был одним из самых известных южнокорейских генералов.
После окончания войны Пэк стал дипломатом и служил послом Республики Корея в Китайской Республике, Франции и Канаде, а также способствовал строительству школ и распространению образования в Южной Корее.
С 2009 года обсуждается вопрос о присвоении Пэк Сонёпу воинского звания маршала. Если это произойдёт, он станет первым маршалом за всю историю Южной Кореи.
Напишите отзыв о статье "Пэк Сонёп"
Отрывок, характеризующий Пэк Сонёп
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
