Пэн-хоу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Пэн-хоу (кит. 彭侯) — дух дерева в китайском фольклоре. Он описан в книге Гань Бао (III—IV века) «Соу шэнь цзи» (搜神記 — «Записки о поисках духов»), в которой повествуется, что во время первого правителя царства У его военачальник Чиэнь-Ань однажды послал человека, чтобы срубить большое камфорное дерево. После нескольких ударов топором из надруба в стволе вдруг потекла кровь. Когда камфора, наконец, была срублена, из неё вышло существо с лицом человека и телом собаки. Правитель объяснил: «Это то, что известно как Пэн-хоу». Он повелел приготовить это существо для себя и немедленно съел. Вкус его был таким же, как у мяса собаки. В утраченном в древности тексте «Байцзэ ду» сказано: «Дух дерева называется Пэн-хоу. Он похож на чёрную собаку без хвоста и, будучи приготовлен на пару, пригоден в пищу»[1].



Пэн-хоу в японском фольклоре

«Пэн-хоу» читается по-японски как Хоко (яп. 彭侯, ほうこう), в качестве древесного духа был включён в «Кондзяку Хякки-суй» (1781), один из сборников рисунков монстров японского художника Ториямы Сэкиэна. Сэкиэн дал ему то же самое описание, как и в «Соу шэнь цзи», а также добавил примечание, что этот дух обитает в тысячелетних деревьях. Также упоминается в книге «Вакан сансай дзуэ» (1712) как китайский призрак, связанный с эхом[2], поскольку считалось, что японский дух дерева кодама производит явление горного эха, а иногда и сам отождествляется с ним. Существует версия, что благодаря китайскому влиянию в некоторых иллюстрациях из книг периода Эдо, таких как «Гадзу Хякки-ягё» или «Хяккай-дзукан», эхо символически представлено в образе собаки[3].

Напишите отзыв о статье "Пэн-хоу"

Примечания

  1.  (яп.) 干宝撰. 捜神記 / 竹田晃訳. — 平凡社, 1979. — P. 343. — ISBN 978-4-582-80010-4.
  2.  (яп.) 寺島良安. 和漢三才図会 / 島田勇雄・竹島純夫・樋口元巳訳注. — 平凡社, 2006. — Vol. 6. — P. 157. — ISBN 978-4-582-80466-9.
  3.  (яп.) 京極夏彦・多田克己編著. 妖怪図巻. — 国書刊行会, 2000. — P. 154. — ISBN 978-4-336-04187-6.

Отрывок, характеризующий Пэн-хоу

– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.