Пястовский канал

Пястовский канал (польск. Kanał Piastowski) — судоходный канал, соединяющий Щецинскую лагуну с Балтийским морем (точнее, с северной частью реки Свина). Длина — около 12 км, глубина — 10 м.

Канал был прорыт в 1875—1880 годы во времена Германской империи, и в честь правившего тогда кайзера Вильгельма I назван «Императорский путь» (нем. Kaiserfahrt). Канал обошёл восточную часть Свины, трудную для навигации крупными судами, и сделал для морских судов возможным проходить вплоть до Штеттина, что привело к росту этого города, но упадку Свинемюнде как морского порта (благодаря постройке в 1875 году железной дороге, связавшей Свинемюнде с Берлином, город стал развиваться как морской курорт).

Канал отделил восточную часть острова Узедом, в результате чего образовался новый остров Казебург (названный по крупнейшей деревне).

После 1945 года эти земли были переданы Польше, и названия были с немецких заменены на польские; в частности, канал был переименован в честь польской королевской династии Пястов.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Пястовский канал

Отрывок, характеризующий Пястовский канал

Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.