Пятакович, Александр Францевич

Александр Францевич Пятакович
белор. Аляксандр Францавіч Пятаковіч
Дата рождения	25 декабря 1914(1914-12-25)
Место рождения	Сенно, Могилёвская губерния, Российская империя
Дата смерти	9 июня 1988(1988-06-09) (73 года)
Место смерти	Марьина Горка, Минская область, Белорусская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	бронетанковые и механизированные войска
Годы службы	1936—1938 и 1941—1946
Звание	капитан
Часть	• Западный фронт;  • 65-я танковая бригада 11-го танкового корпуса
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Францевич Пятакович (1914—1988) — советский военный. Участник Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза (1945). Капитан. Почётный гражданин города Сенно. Почётный гражданин города Марьина Горка.

Биография

Александр Францевич Пятакович родился 25 декабря (12 декабря — по старому стилю) 1914 года в уездном городе Сенно Могилёвской губернии Российской империи (ныне город, административный центр Сенненского района Витебской области Республики Беларусь) в крестьянской семье. Белорус. В 1929 году Александр Францевич окончил семь классов 1-й Сенненской средней школы, а в 1933 году — сельскохозяйственный техникум. Трудовую деятельность начал зоотехником на животноводческой ферме в совхозе «Индустрия» Пуховичского района Минской области Белорусской ССР. В 1936—1938 году проходил срочную службу в Рабоче-Крестьянской Красной Армии. После демобилизации вернулся в совхоз. В 1940 году А. Ф. Пятакович был принят в ряды ВКП(б) и перешёл на работу в Пуховичский райком партии, откуда его вскоре направили поднимать сельское хозяйство на Алтае. Однако в связи со сложной международной обстановкой в апреле 1941 года Александр Францевич вновь был призван в армию Зональным районным военкоматом Алтайского края. С мая 1941 года А. Ф. Пятакович служил в Западном особом военном округе.

В боях с немецко-фашистскими захватчиками А. Ф. Пятакович с июля 1941 года на Западном фронте. Александр Францевич был дважды ранен. Окончил курсы младших лейтенантов. В результате третьего тяжёлого ранения, полученного в июле 1943 года, он долго лечился в госпитале. После излечения лейтенант А. Ф. Пятакович был направлен на учёбу в Камышинское танковое училище, которое он окончил в апреле 1944 года. С 4 мая 1944 года старший лейтенант А. Ф. Пятакович на 1-м Белорусском фронте в должности командира взвода танков Т-34 1-го танкового батальона 65-й танковой бригады 11-го танкового корпуса. Принимал участие в Люблин-Брестской операции стратегического плана «Багратион». При общей неудаче корпуса в боях под Ковелем старший лейтенант А. Ф. Пяткович отличился при освобождении села Торговище Турийского района Волынской области Украинской ССР. Умело маневрируя на поле боя, он огнём орудия уничтожил три противотанковые пушки и два пулемёта, мешавшие продвижению советских танков и пехоты, и первым ворвался в населённый пункт. Когда его Т-34 был подожжён, он продолжил сражаться в пешем строю и, ворвавшись в немецкий ДЗОТ, в одиночку уничтожил засевших там трёх немецких пулемётчиков. Затем Александр Францевич в составе своего подразделения освобождал Любомль и Седлице. В ходе дальнейших действий 11-й танковый корпус поддерживал наступление 69-й армии и способствовал выходу её частей к Висле и захвату плацдарма на левом берегу реки в районе населённого пункта Пулавы. До начала 1945 года старший лейтенант А. Ф. Пятакович принимал участие в боях за удержание и расширение плацдарма на Висле, получившего название Пулавского. Особо Александр Францевич отличился во время Варшавско-Познанской операции 1-го Белорусского фронта, составной части стратегической Висло-Одерской операции.

14 января 1944 года подразделения 69-й и 33-й армий, 11-го и 9-го танковых корпусов перешли в наступление с Пулавского плацдарма и в течение дня прорвали сильно укреплённую и глубоко эшелонированную полосу обороны противника. В период наступления 65-й танковой бригады на радомском направлении взвод старшего лейтенанта А. Ф. Пятаковича действовал в разведке. 15 января на дороге Пулавы — Зволень танкисты обнаружили и атаковали вражескую колонну, уничтожив 6 автомашин с грузами и 26 немецких солдат. Продолжив движение в направлении Радома, Александр Францевич вскоре заметил, что со стороны деревни Юзефув по наступающим частям Красной Армии ведёт интенсивный огонь тяжёлая дальнобойная артиллерий противника. Стремительным манёвром старший лейтенант Пятакович вывел свой взвод во фланг артиллерийского дивизиона и, сходу ворвавшись на его позиции, уничтожил 3 270-миллиметровых орудия, 2 бронетранспортёра и 26 вражеских солдат. Ещё 4 артиллерийских орудия были захвачены танкистами в исправном состоянии. Преследуя стремительно бегущего противника, старший лейтенант Пятакович силами взвода ворвался во вторую линию немецкой обороны на подступах к Радому, и лично уничтожив в ходе ожесточённого боя самоходную артиллерийскую установку, 8 автомашин с боеприпасами и до двадцати вражеских солдат, не дал возможности неприятелю закрепиться на новых заранее подготовленных рубежах, тем самым обеспечив быстрое продвижение бригады. В ходе дальнейшего наступления Александр Францевич принимал участие в освобождении польских городов Радома, Томашува и Лодзи. За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года старшему лейтенанту Пятаковичу Александру Францевичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

На заключительном этапе войны в должности командира роты танков Т-34 2-го танкового батальона 65-й танковой бригады старший лейтенант А. Ф. Пятакович принимал участие в Берлинской операции. После прорыва немецкой обороны на Зееловских высотах, рота Пятаковича, действуя в авангарде корпуса, устремилась к Берлину. Стремясь остановить продвижение советских войск, немцы переходили в яростные контратаки. В районе населённых пунктов Оберсдорф и Мюнхехофе противник бросил в бой крупные силы пехоты и танков. Грамотно организовав оборону, Александр Францевич силами своей роты сумел отразить натиск врага и нанести ему большой урон в живой силе и технике. В бою он лично уничтожил 8 тяжёлых танков, 4 артиллерийских орудия, 9 бронетранспортёров и до 140 солдат и офицеров неприятеля. 30 апреля в уличных боях в Берлине, пробиваясь к центру города, А. Ф. Пятакович подбил ещё 2 танка, 2 бронетранспортёра и истребил около 25 фаустников. Когда путь танкистам преградила возведённая немцами баррикада, Александр Францевич под огнём противника организовал разбор завала, после чего стремительным ударом роты овладел двадцатью пятью кварталами города и вышел к Рейхстагу. За отличие в Берлинскй операции старший лейтенант Пятакович был представлен к званию Дважды Героя Советского Союза, но в итоге был награждён орденом Красного Знамени.

После окончания Великой Отечественной войны А. Ф. Пятакович продолжал службу в армии до 1946 года. В запас он уволился в звании капитана. Вернувшись в Белоруссию, Александр Францевич поселился в городе Марьина Горка, работал инструктором в горкоме ВКП(б)/КПСС. После выхода на пенсию активно участвовал в ветеранском движении, являлся одним из организаторов Пуховичской районной организации ветеранов Великой Отечественной войны. Умер Александр Францевич 9 июня 1988 года. Похоронен в Марьиной Горке.

Награды и звания

• Медаль «Золотая Звезда» (24.03.1945);
• орден Ленина (24.03.1945);
• орден Красного Знамени (16.06.1945);
• орден Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985);
• орден Отечественной войны 2-й степени (23.08.1944);
• медали;
• почётный гражданин городов Сенно и Марьина Горка.

Память

• Имя Героя Светского Союза А. Ф. Пятаковича увековечено на мемориале в парке Победы в Бийске.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Навечно в сердце народном. — 3-е изд., доп. и испр. — Минск: Белорусская Советская энциклопедия, 1984. — С. 430—431. — 607 с.
• Беларуская энцыклапедыя: У 18 т / Рэдкал.: Г. П. Пашкоў і інш. — Мінск: БелЭн, 2001. — Т. 13. — С. 163. — 576 с. — 10 000 экз. — ISBN 985-11-0216-4.
• Долготович Б. Д. Почётные граждане белорусских городов: биограф. справочник. — Мінск: Беларусь, 2008. — 368 с. — 2000 экз. — ISBN 978-985-01-0784-8.

• Пятакович Александр Францевич // Слава и гордость земли Витебской / сост. М. Н. Пригожий. — Витебск, 2009. — С. 112.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»].

[www.podvignaroda.ru/?n=46761924 Представление к званию Героя Советского Союза и указ ПВС СССР о присвоении звания].

[www.podvignaroda.ru/?n=28346153 Орден Красного Знамени (наградной лист и приказ о награждении)].

[www.podvignaroda.ru/?n=44258291 Орден Отечественной войны 2-й степени (наградной лист и приказ о награждении)].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6671 Пятакович, Александр Францевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6671 Пятакович Александр Францевич на сайте «Герои страны»].
• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0008/6fdee739.shtml Пятакович Александр Францевич на www.az-libr.ru].
• [www.biysk.secna.ru/pyatakovich-aleksandr-frantsevich Пятакович Александр Францевич на портале города Бийска].
• [vlib.by/pridvinie/index.php/mtree-lib/geroi-savetskaga-sayuza/pyatakovich-alyaksandr-frantsavich Пятаковіч Аляксандр Францавіч]. Белоруссия Белоруссия.
• [senno1442.blog.tut.by/2010/09/09/geroi-sennency/ Героі — Сенненцы]. Белоруссия Белоруссия.

Отрывок, характеризующий Пятакович, Александр Францевич

Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.