Список персонажей «Наруто»

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Пятая Мидзукагэ»)
Перейти к: навигация, поиск




Содержание

Имена в данной статье транслитерованы с японского с применением системы Поливанова

«Наруто» — сёнэн-манга, сюжет и персонажи которой были придуманы и нарисованы Масаси Кисимото. Действие сюжета разворачиваются в вымышленном мире, где герои-ниндзя обладают особыми сверхъестественными способностями. Сюжетная линия «Наруто» разделена на две части, действия в которых происходят с разницей в два с половиной года. В этой статье представлены основные персонажи обеих частей манги.

Создание и концепция

Когда Масаси Кисимото разрабатывал мир «Наруто», он изучал другие сёнэн-манги в попытке создать свои персонажи, уникальные насколько это возможно[1]. Среди работ он выделяет «Жемчуг дракона» Акиры Ториямы, отмечая, что образ Сон Гоку, главного героя «Жемчуга» стал одним из ключевых факторов при создании главного персонажа «Наруто» — Наруто Удзумаки из-за его энергичной и озорной личности[2]. В то же время в качестве конкурента для Наруто Кисимото разрабатывал образ «крутого гения», которым оказался Саскэ Утиха. При разработке же концепции главной героини Кисимото признался, что у него не было определённого представления какой она должна быть. В итоге он создал Сакуру Харуно, которая по сюжету манги попала в одну команду с Наруто и Саскэ[3].

Сюжетное разделение персонажей на различные команды ставило собой цель придание каждой из них своего собственного колорита, специфических особенностей. Кисимото распределил команды так, чтобы в каждой из них был свой талантливый ниндзя с большим количеством способностей с одной стороны и бездарь с другой. Этот подход позволял показать, что героям в команде необходима единая работа, способная нивелировать те или иные недостатки её членов и преодолеть собственные слабости[4].

Кисимото вводил в сюжетную линию злодеев, чтобы противопоставить их нравственным ценностям и поступкам главных героев. При этом черты лица и тела антагонистов он намеренно делал более украшенными по сравнению с обычными персонажами, что позволяло читателям легче следить за их действиями в батальных сценах, а самому автору помогало лучше раскрыть их предысторию. Кисимото отметил, что создание злодеев с яркими эффектными костюмами является одним из его руководящих принципов и делает персонажи более запоминающимися[5].

Персонажи-люди по алфавиту

Основные персонажи:

  • Наруто Удзумаки — главный герой, носящий внутри себя Девятихвостого Демона-Лиса. Гиперактивный, целеустремлённый и прямолинейный юноша, поставивший себе цель стать Хокагэ — лидером деревни Коноха.
  • Саскэ Утиха — основной соперник Наруто. Одарённый, самостоятельный и эгоистичный, в детстве он пережил трагедию, став единственным выжившим после учинённой его старшим братом Итати кровавой резни клана Утиха.
  • Сакура Харуно — девушка, нравящаяся главному герою, Наруто, но влюблённая в Саскэ. Ниндзя-медик, ученица Пятой Хокагэ.
  • Какаси Хатакэ — один из сильнейших ниндзя Конохи, владеющий более чем тысячью различных дзюцу. Тренер команды, в которую после окончания Академии ниндзя попали Наруто, Саскэ и Сакура.

А

Сино Абурамэ

Сино Абурамэ
Появление

Манга: 34 глава
Аниме: I часть, 1 серия

Информация
Возраст

I ч. — 12-13 лет
II ч. — 15-16 лет

Дата рождения

23 января

Звание

I ч. — гэнин; II ч. — тюнин

Родственники

Сиби Абурамэ (отец)

Сино Абурамэ (яп. 油女 シノ Абурамэ Сино) — представитель клана Абурамэ, члены которого великолепно разбираются во всех видах насекомых и используют жуков, обитающих в их телах и питающиеся их чакрой, взамен чего насекомые помогают им в сражениях. Жуки способны пожирать чакру противника, служить щитом при атаках, а также создавать клона владеющего ими синоби. Кроме того они могут быть использованы как разведчики.

Лицо Сино постоянно закрыто деталями одежды. Сэйю — Синдзи Кавада (англ.)[6].

Тёдзи Акимити

Тёдзи Акимити
Появление

Манга: 34 глава
Аниме: I часть 1 серия

Сэйю

Кэнтаро Ито (англ.)

Информация
Возраст

I часть: 12-13 лет
II часть: 15-16 лет

Дата рождения

1 мая

Звание

I ч. — гэнин; II ч. — тюнин

Родственники

Тёдза Акимити (отец)

Тёдзи Акимити (яп. 秋道 チョウジ Акимити Тё:дзи) — представитель клана Акимити, использующего массу тела для получения преимущество в бою (согласно датабуку вес Тёдзи в первой части манги — 69,3 кг, во второй — 87,5 кг). По сюжету в детстве Тёдзи был изгоем среди сверстников, и лишь Сикамару Нара был ему настоящим другом. С ним же и Ино Яманака он попал в одну команду — команду Асумы Сарутоби. Несмотря на старания, Тёдзи проигрывает бой на экзамене на звание тюнина. Во второй части манги Тёдзи отращивает длинные волосы и начинает носить доспехи.

В бою Акимити используют набор химических соединений в виде разноцветных капсул, влияющих на функциональные возможности организма. Во время Четвёртой мировой войны Тёдзи обходился уже без них.

Ао

Ао (яп. ) — один из лучших синоби деревни Скрытого Тумана. Вместе с Тёдзюро отправился на Совет пяти Кагэ охранять Мидзукагэ. Очень строг и постоянно порицает Тёдзюро за нерешительность, сам боится Мидзукагэ. В своё время бился с Сисуем Утихой. Потерял свой правый глаз в бою с членом клана Хюга, с тех пор имеет в правом глазу имплантированный бякуган. Был одним из тех, кто увидел контроль со стороны Дандзо над главой Страны Железа Мифунэ на совете Кагэ. Когда, воспользовавшись атакой Акацуки, Дандзо сбежал с саммита, Ао погнался за ним и попал в ловушку одного из охранников Дандзо, но был спасен Пятой Мидзукагэ.

Во время Четвёртой мировой войны синоби был командиром отряда сенсоров. На второй день войны Тоби возродил Дзюби — десятихвостого бидзю. После перехода на вторую стадию Дзюби атакует штаб, в результате чего Ао и остальные находившиеся в штабе синоби погибают.

Д

Даруи

Даруи (яп. ダルイ) — дзёнин Селения Облака, как и Си сопровождал Райкагэ на Совет. В отличие от Райкагэ более спокойный и рассудительный человек, который не одобряет чересчур импульсивное поведение своего руководителя, а также его страсть выходить из помещений не используя двери. В ближнем бою использует меч, а также стихии Молнии и Воды, мастерски их комбинируя и умея преобразовать в стихию Бури (т. н. Рантон). Сражаясь с Суйгэцу, побеждает его, умело использовав слабость противника перед Молнией. После объявления Четвёртой мировой войны Даруи становится главой 1 дивизии Объединённой армии синоби[7]. В тяжёлой битве одолел на войне Кинкаку и Гинкаку.

Дзирайя

Дзирайя
Появление

Манга: 90 глава
Аниме: I часть 52 серия

Сэйю

Ёситада Оцука (англ.)
Тору Нара (англ.) (в молодости)

Информация
Прозвище

Извращённый отшельник,
Жабий отшельник

Возраст

I ч. — 50-51 лет
II ч. — 54 лет (убит)

Рост

191,2 см

Вес

87,5 кг

Дата рождения

11 ноября

Звание

Саннин

Формирование

Команда Сарутоби (Третий Хокагэ, Оротимару, Дзирайя, Цунадэ)
Команда Дзирайи (Дзирайя, Минато Намикадзэ, два неизвестных гэнина)

Дзирайя (яп. 自来也) — один из основных персонажей «Наруто», учитель главного героя. Кандзи на его головной повязке означает «масло» (яп. абура), что, возможно, подразумевает использование им жабьего масла в медицинских целях или в комбинированной атаке с жабами.

В детстве, в результате неудачного дзюцу, он телепортировался в Мёбоку — место обитания мудрых и могущественных жаб, древнейшая из которых предсказала ему, что его ученик станет тем, кто изменит мир синоби, а он сам, рано или поздно, начнёт писать книги. Тренировками мальчика, помимо тех, которые у него были в Конохе, занялись две мудрейшие жабы Сима и Фукасаку, сумевшие обучить его мощнейшим техникам и тем самым сделав его одним из сильнейших ниндзя.

Однако равновесие мира нарушилось и началась война, полная слёз людей, потерявших родных. Дзирайя, Оротимару и Цунадэ[8], в прошлом ученики Третьего Хокагэ, стали известны как «Три Легендарных Ниндзя» (или просто Саннины), выжив в жестокой битве с лидером Деревни Дождя Хандзо. Во время их скитаний по местам сражений, Саннины встретили троих осиротевших детей — Нагато, Яхико и Конан. Оротимару предложил убить их, по его же словам «так им будет лучше», однако Дзирайя решил взять с собой и тренировать. Когда однажды на Нагато напали несколько ниндзя, мальчик смог их мгновенно убить, и именно тогда Дзирайя впервые увидел у него легендарный глаз риннэган. Через несколько лет, когда Дзирайя закончил свою первую книгу «Сказания о бесстрашном синоби», которая не пользовалась особой популярностью, пути троих молодых ниндзя и Дзирайи разошлись.

После окончания войны он на некоторое время вернулся в деревню, обучив будущего Хокагэ Минато Намикадзэ и двух других гэнинов, имя которых неизвестно. После того, как уличённый в преступлениях Оротимару сбежал, Дзирайя также покинул Коноху в том числе с целью следить за бывшим товарищем. Путешествуя по миру, он начал писать книги категории для взрослых, самой знаменитой из которых была серия из трёх книг «Райские игры», ставшие любимыми книгами Какаси Хатакэ.

Случайно встретившись с Наруто во время экзаменов на звание тюнина, он обучил мальчика контролю чакры, подавил печать Оротимару, блокировавшую печать Четвёртого хокагэ и не дававшую Наруто сконцентрироваться, а также позволил тому подписать контракт с жабами, чтобы как и он, мальчик мог использовать их в бою. После гибели Третьего Хокагэ от рук Оротимару, Дзирайе было предложено возглавить деревню, однако он отказался, мотивируя тем, что есть более достойный человек — Цунадэ. Отправившись на её поиски он взял с собой Наруто с целью обучить того ещё нескольким техникам, в числе которых Расэнган. Во время путешествия Наруто, как и когда-то давно Цунадэ, обратил внимание на зачастую пошлые и извращённые привычки Дзирайи — не только проводить много времени в окружении общительных девушек, но и подглядывать за ними в банях и других местах. Обнаружив, в своё время, его за этим непристойным занятием, Цунадэ жестоко его избила, при этом повредив ему внутренние органы, сломав шесть рёбер и обе руки.

Во II части аниме Дзирайя после недолгого расследования выяснил, где скрывается таинственный лидер Акацуки Пэйн и решил отправиться к нему, в деревню Дождя. Однако увидев его, он узнал в нём Яхико, но удивился, что у него были глаза Нагато — риннэган. Во время сражения появились ещё пятеро похожих на Яхико рыжеволосых ниндзя с риннэганом, однако ни один из них не был Нагато. Несмотря на использование Дзирайей режима отшельника и призыва Симы и Фукасаку, Пэйну удалось смертельно ранить Саннина, однако тот успел оставить на спине Фукасаку зашифрованное послание для Наруто. Дзирайя, умирая, понял, что ниндзя, о котором говорится в предсказании мудреца жаб — это Наруто, и, последний раз улыбнувшись, он придумал название для своей новой, так и не написанной книги — «История об Удзумаки Наруто».

Узнав о смерти любимого учителя, юноша долгое время не находит себе место. Тем не менее Наруто удалось разгадать цифровой шифр — в виде номеров страниц и слов первой строки последней книги Дзирайи «Тактика обольщения» была зашифрована фраза «Настоящий ещё не с ними». Раскрытие этого кода помогло ниндзя Конохи понять, что тела Пэйна управляются кем-то со стороны.

В бою использовал техники стихий Огня и Земли, Режим Отшельника, а также техники, связанные с взаимодействием с жабами. Обучился у Минато Расэнгану.

Кабуто Якуси упоминает, что хотел воскресить Дзирайю и Сисуи Утиха с помощью техники Эдо Тэнсэй, но не смог добыть их ДНК так как тело великого воина покоится на дне океана.

К

Киба Инудзука

Киба Инудзука
Появление

Манга: 34 глава
Аниме: I часть 1 серия

Сэйю

Косукэ Ториуми (англ.)

Информация
Возраст

I ч. — 12-13 лет
II ч. — 15-16 лет

Дата рождения

7 июля

Звание

I ч. — гэнин; II ч. — тюнин

Родственники

Цумэ Инудзука (мать), Хана Инудзука (сестра)

Характер у Кибы Инудзука (яп. 犬塚キバ Инудзука Киба) сложный — вспыльчивый и немного агрессивный. Несмотря на это, он любит свою сестру и заботится о своей собаке Акамару. Он смел и решителен — во время боя с Саконом, слившимся с его телом, был готов изранить себя до полусмерти, лишь бы избавиться от паразита. Киба всегда готов защитить товарищей, даже тех, кто ему лично не нравится.

Никогда не расстаётся со своим преданным другом — Акамару, собакой, способной учуять чакру противников и всегда помогающей ему в сражении. Киба носил его на голове пока тот был щенком. Техники боя Инудзуки основываются на звериной мощи и натиске. Пример одной из них — подражание зверю — особая техника, превращающую Акамару в Кибу, и позволяющую им обоим наносить серьёзные повреждения, используя особое тайдзюцу клана — Коготь Разрушения или Двойной Коготь Разрушения.

Акамару — преданная собака и боевой напарник этого ниндзя. Киба заботится о своей собаке, а Акамару — о Кибе. Вместе они способны использовать особые комбинационные атаки, значительно повышающие их силу. Акамару довольно послушен. Был серьёзно ранен во время битвы с Саконом и Уконом, но вылечен медиками из Конохи. За два с лишним года отсутствия Наруто в Конохе он значительно прибавил в размере — Акамару стал больше самого Кибы, хотя Киба этого даже не заметил, мотивируя тем, что «они всегда рядом», и сильно удивился, когда Наруто сказал ему о том, что Акамару вырос. В рейтинге «восьми собак из аниме, которых бы вы хотели приютить», составленном обозревателем сайта Anime News Network Джией Менри, Акамару занял третье место[9].

Канкуро

Канкуро
Появление

Манга: 35 глава
Аниме: I часть 20 серия

Сэйю

Ясуюки Касэ (англ.)

Информация
Возраст

I ч. — 14-15 лет
II ч. — 17-18 лет

Дата рождения

14 мая

Звание

I ч. — гэнин; II ч. — дзёнин

Родственники

Четвёртый Кадзэкагэ (отец, убит), Карура (мать, умерла при родах Гаары), Гаара (мл. брат), Тэмари (ст. сестра), Ясямару (дядя, убит)

Канкуро (яп. カンクロウ Канкуро:) — синоби Деревни песка. Немного гангстерская манера разговора придаёт ему оттенок гордыни, и, хотя он из троицы Песка наиболее благоразумен, в некоторых случаях характер у него прескверный. В детстве он боялся своего младшего брата Гаару.

Канкуро владеет редкой способностью управлять марионетками. В I части манги использует марионетку Карасу (яп. букв. «Ворона»), оснащённую различными видами оружия. Её кукловод носит в заплечном мешке. Эта марионетка — его главное оружие. Поскольку Канкуро может придавать Карасу любую внешность (которая, правда, начинает рассыпаться при первом же ударе противника), то чаще всего в мешке сидит сам Канкуро, а носит его Карасу с внешностью владельца.

Во время его битвы с членом Четвёрки Звука Саконом появляется ещё одна марионетка — Куроари (яп. 黒蟻 букв. «Чёрный муравей»), приспособленная для захвата цели. Синоби Песка проводит комбинацию атак, в результате чего Сакона заточает Куроари, после этого Карасу разделяется на множество частей, из которых торчат лезвия, и вонзается в специально отведённые отверстия другой марионетки.

Во II части манги Канкуро уже становится дзёнином и теперь вместо заплечного мешка он носит три свитка, используя которые может вызывать своих кукол. У него появляется новая марионетка Сансёуо (яп. 山椒魚 букв. «Саламандра»), чья функция полностью оборонительная — защита под своим панцирем человека. Таким образом Канкуро может контролировать троих марионеток одновременно и это у него отлично получается. Однако в битве с Сасори все три марионетки были разрушены, а сам Канкуро получил большую порцию яда, извлечь которую сумела лишь Сакура.

На Совете пяти Кагэ он использует[10] новую куклу, изготовленную из старого тела Сасори. В Четвёртой мировой войне синоби был назначен капитаном диверсионного отряда[7].

Киллер Би

Киллер Би
Появление

Манга: 408 глава
Аниме: II часть, 142 серия

Сэйю

Хисао Эгава

Информация
Прозвище

Идеальный дзинтюрики

Возраст

II ч. — 35 лет

Киллер Би[11] (яп. キラービー Кира:би:) — дзинтюрики Восьмихвостого демона, способный полностью его контролировать. Имеет привычку говорить рэпом. Владеет уникальным боевым стилем: сражается сразу семью мечами и использует Стихию Молнии (в основном проводя его через предметы). Если же противник силён использует силу Восьмихвостого, во много раз повышая свои шансы на победу.

Во время сражения с Саскэ нанёс тому несколько серьёзных ран, и несмотря на использование Утихой Аматэрасу смог выжить и обмануть команду «Така», оставив после себя клона из щупальца бидзю. Чуть позже сражаясь с клоном Кисамэ не смог тому что-либо противопоставить и лишь при появлении Райкагэ они вдвоём отрубают тому голову. Настоящий же Кисамэ сливается с мечом Самэхадой, который в качестве трофея забирает Киллер Би. Позже, согласно решению пяти Кагэ его и Наруто изолировали на острове в Деревне, Скрытой в Облаках, где он помогал юноше учиться контролю над своим бидзю. После тренировок Наруто и Би направляются на поле боя, и даже Эй и Цунадэ позволяют им участвовать в войне[12].

М

Майт Гай

Майт Гай
Появление

Манга: 38 глава
Аниме: I часть 22 серия

Сэйю

Масаси Эбара

Информация
Прозвище

Благородный зелёный зверь Конохи

Возраст

I ч. — 26-27 лет
II ч. — 29—30 лет

Дата рождения

1 января

Звание

дзёнин

Майт Гай (яп. マイト・ ガイ) — один из дзёнинов Конохи, друг и вечный соперник Какаси Хатакэ, эксперт в тайдзюцу, способный открывать семь врат[13]. Имеет прозвище Благородный зелёный зверь Конохи (яп. 木ノ葉の気高き碧い猛獣 Коноха но Кэдакаки Аой Мо:дзю:). Наставник команды, в которую входят Рок Ли, Тэн-Тэн и Нэдзи Хюга.

Призывное животное Майт Гая — красная черепаха Нинкамэ, умеющая говорить.

Среди упоминаемых в манге миссий, в которых он участвовал, выделяется задание по вызволению Гаары из рук Акацуки, где ему пришлось сражаться с собственным двойником. После того как Наруто и Киллер Би по решению пяти Кагэ были изолированы на острове, он стал одним из сопровождающих первого, и, столкнувшись лицом к лицу с Кисамэ, вступил с ним в бой[14], после чего, открыв Семь Врат, победил его.

Майт Гай после знакомства с Кисамэ, когда тот вместе с Итати прибыл в Коноху, при двух последующих встречах (на миссии по спасению Гаары и на острове) его ни разу не узнал, что создаёт в манге смешные ситуации[15]. Тем не менее после гибели Кисамэ Гай заявил, что будет помнить его имя до самой смерти[16]. Вместе с Какаси Хатакэ прибывает на помощь Киллер Би и Наруто, сражающимся против Тоби.

Анко Митараси

Анко Митараси
Появление

Манга: 44 глава
Аниме: I часть, 25 серия

Сэйю

Такако Хонда (англ.)

Информация
Возраст

I ч. — 24 лет
II ч. — 26 лет

Дата рождения

24 октября

Звание

дзёнин

Анко Митараси (яп. みたらしアンコ Митараси Анко) — родилась и выросла в Деревне Скрытого Листа. Став ученицей одного из Саннинов, Оротимару, начала изучать многочисленные техники немалой силы, среди которых многие были запрещены. В бою является сильным противником, у Анко хорошая меткость и выносливость. Владеет техникой призыва змей, выученной у Оротимару, а также техникой убийства змей-близнецов, вызывающей две или четыре змеи из рукава, моментально убивающих своим ядом, или обвивающих врага.

Митараси оказалась единственным выжившим ребёнком из 10 человек, получивших Проклятую Метку Неба Оротимару, но он отказался от неё как подчинённой, утверждая, что ей не были присущи ни жажда власти, ни жажда мести, необходимые проклятой метке для питания. Он потерял к девушке всякий интерес, но оставил в живых, полагая, что в будущем это ему пригодится.

В I части «Наруто» Анко Митараси была назначена экзаменатором второго испытания на получение звания тюнина, где встретилась лицом к лицу со своим бывшим сэнсэем, но ей не удалось спасти Саскэ от Оротимару и последний поставил на младшем Утихе Проклятую печать.

Во II части манги долгое время выслеживала Кабуто, но в итоге была схвачена им с целью использования оставшейся в ней чакры Оротимару. Впоследствии из проклятой печати Анко Саскэ Утихой был воскрешён Оротимару.

Любимые блюда девушки — суп из сладкой фасоли и японское данго, ингредиентами которого являются анко и митараси, не любит пикантные блюда; обожает чайную церемонию. Носит боди, изготовленное из металлической нити.

Ибики Морино

Ибики Морино (яп. 森乃イビキ Морино Ибики) — экзаменатор первого испытания на экзамене на звание тюнина, а также специалист по пыткам и допросам АНБУ. Его лицо покрыто многочисленными шрамами. После смерти Дзирайи допрашивал захваченного и спрятанного в желудке жабы жителя Селения Скрытого Дождя.

Мифунэ

  • Сэйю — Кацуми Тё
  • Первое появление: манга — 456 глава; аниме − 199 серия

Мифунэ (яп. ミフネ Мифунэ) — лидер самураев Страны Железа. Когда-то сражался с лидером Амэ, Хандзо где он проиграл. Присутствовал на Совете пяти Кагэ и согласился создать военный альянс пяти стран. Его, как и остальных присутствующих на собрании, сопровождают два телохранителя. В Четвёртой мировой войне синоби он берет на себя роль предводителя пятой дивизии, а затем, приходя на помощь команде засады, сражается с Хандзо и побеждает его.

Н

Сикамару Нара

Сикамару Нара
Появление

Манга: 34 глава
Аниме: I часть 1 серия

Сэйю

Сётаро Морикубо

Информация
Возраст

I ч. — 12-13 лет
II ч. — 15-16 лет

Дата рождения

22 сентября

Звание

I ч. — гэнин, тюнин
II ч. — тюнин

Родственники

Сикаку Нара (отец)
Ёсино Нара (мать)

Сикамару Нара (яп. 奈良 シカマル Нара Сикамару) — один из самых умных синоби, лучший друг Тёдзи.

По-японски сика означает «олень» (клан Нара издревле разводил оленей) (鹿), а мару — (丸) суффикс, обычно используемый в мужских именах. Его фамилия, Нара, происходит от названия одноимённой префектуры, а также созвучна названию парка «Нара-коэн» (парк Нара), известному своими оленями. Кроме того, период Нара был эрой расцвета буддизма в Японии.

Сикамару относится к людям, которые мало чем вдохновляются и предпочитают сладко вздремнуть, а не пойти и развлечься. Ему нравятся игры, где надо много думать, как, например, сёги. В эту игру он постоянно играет со своим отцом Сикаку, а также сэнсэем Асумой. Сикамару обладает очень высоким интеллектом. У него есть привычка закрывать глаза и соединять пальцы рук, формируя квадрат, таким образом он может сосредоточиться и продумать новую стратегию. При таких условиях он в состоянии за несколько минут оценить множество различных тактик и выбрать самую эффективную.

Тем не менее, когда долг зовёт, у Сикамару проявляется очень сильное чувство моральной ответственности за своих товарищей. Даже если, как он утверждает, у него отсутствует мужество, Сикамару пожертвует собой на благо своих друзей, противостоя верной смерти.

Во время экзамена на звание тюнина Сикамару оказался единственным из своей группы, кому удалось достигнуть финальной части. После того, как команда прошла первый, письменный, и второй, в лесу, испытания, в дополнительном раунде в виде боёв один на один, Тёдзи проиграл гэнину Деревни Звука, а Ино вместе с Сакурой были отстранены от дальнейшего участия. Сикамару же, победив Кин Цути, прошёл дальше и в финальной части в бою встретился с Тэмари. Несмотря на преимущество, он в последний момент сдался. На протяжении всего сериала после этого момента Сикамару и Тэмари часто видят вместе, что может свидетельствовать об их романтических отношениях.

Во II части, шокированный гибелью Асумы, он поставил перед собой цель отомстить его убийце. В итоге, благодаря своим умственным способностям, устроил ловушку Хидану и, взорвав его, заживо погрёб под тоннами земли.

Во время Четвёртой мировой войны синоби вместе с товарищами по команде сражался сначала против Кинкаку, а потом против Асумы, воскрешённого с помощью Эдо Тэнсэй. Позже вместе со всеми прибывает на помощь Наруто, Би, Какаси и Гаю. Чуть не погибает от того, что Дзюби забрал его чакру, но благодаря Наруто и собственной стойкости (решает, что он нужен Наруто, когда тот станет хокагэ, как советник) выживает.

Сикамару способен управлять тенями, что является основной способностью его клана. Использует свою тенью для захвата человека и контролирования его движений. Умеет использовать тень для манипулирования предметами.

Р

Рикудо Сэннин

Хагоромо Оцуцуки (яп. 大筒木ハゴロモ), более известный как Рикудо Сэннин (яп. 六道仙人 Рикудо: Сэннин, досл. «Мудрец Шести Путей») — основатель мира синоби, первый обладатель риннэгана. Хагоромо был сыном Оцуцуки Кагуи, принцессы, вкусившей запретный плод Древа Синдзю (神樹). Кагуя, желая обрести божественную силу, сорвала фрукт с дерева, став первым человеком, у которого появилась чакра. Обретя эту силу, она положила конец сражениям. Кагуя — одна из немногих персонажей, владеющий двумя додзюцу. В обоих глазницах она носила бякуган, на лбу же был сяринганК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3636 дней].

После этого она родила ребёнка, владеющего такой же силой, как и она сама. Дерево-Божество было в ярости и попыталось вернуть то, что принадлежало ему, превратившись в Десятихвостого.

За много лет до начала основного действия манги, он заточил в себе Десятихвостого монстра, таким образом став первым дзинтюрики. Понимая, что после его кончины чудовище вырвется на свободу, он на смертном одре разделил его на 9 хвостатых зверей (бидзю), а тело самого Дзюби запечатал в Луне. По легенде у него было два сына, старший из которых обладал «силой глаз», а младший — «энергией духа». Умирая, Рикудо выбрал себе в преемники младшего, после чего потомки поссорившихся друг с другом братьев стали сражаться между собой — Сэндзю против Утих. Среди предметов, которыми он владел, были[17]:

  • Золотая верёвка ясности (яп. 幌金縄 Ко:киндзё:) — верёвка, способная высасывать душу того, кого она коснулась, за исключением владельца.
  • Багряная тыква (яп. 紅葫蘆 Бэнихисаго) — небольшой сосуд, держащий в себе захваченные души.
  • Меч семи звёзд (яп. 七星剣 Ситисэйкэн) — меч, проклинающий души. На нём показываются слова, которые владельцам проклятых душ нельзя произносить, чтобы не попасть в багряную тыкву.
  • Банановый веер (яп. 芭蕉扇 Басё:сэн) — веер, генерирующий все 5 стихий чакры.
  • Янтарный сосуд очищения (яп. 琥珀の浄瓶 Кохаку но Дзё:хэй) — сосуд, внутри которого возможно запечатывание бидзю.

Рин Нохара

Рин Нохара
Появление

Манга: 239 глава
Аниме: II часть 119 серия

Сэйю

Харухи Тэрада (англ.)

Информация
Возраст

13 лет (мертва)

Дата рождения

15 ноября

Звание

тюнин

Рин (яп. リン) — была ниндзя-медиком и товарищем Какаси Хатакэ и Обито Утихи в команде Минато Намикадзэ. Она была влюблена в Какаси, но смогла ему признаться только после потери Обито Утихи, который был в неё влюблен. Во время событий, описанных в Какаси Гайдэн, её похищают вражеские ниндзя, и Какаси с Обито пытаются её спасти. В результате обрушения Обито был частично раздавлен большой глыбой, и по его просьбе, как подарок, Рин пересаживает единственный сохранившийся сяринган в левую глазницу Какаси, заменив глаз, повреждённый в битве. После случившегося Какаси клянётся защищать девушку ценой своей жизни. Впоследствии он упоминает, что не смог сдержать своего обещания Обито (защищать Рин). В 600-й главе манги выживший Обито Утиха (Тоби) обвиняет Какаси в том, что он позволил Рин умереть.

Через некоторое время после событий, описанных в Какаси Гайдэн, Рин была похищена синоби из Селения Скрытого Тумана, которые запечатали в ней Трёххвостого демона Исобу и дали Какаси спасти её, чтобы снять печать, когда девушка окажется в Конохе. Чтобы ускорить возвращение Какаси и Рин в деревню, ниндзя Тумана начинают преследовать их, однако Какаси замечает преследователей и вступает с ними в схватку. Рин, до этого безуспешно просившая Какаси убить её, во время боя подставляется под его Райкири. Одновременно с этим на поле боя появляется Обито, и из-за случившегося у них с Какаси пробуждается мангэкё сяринган, после чего Какаси падает в обморок, а Обито уничтожает синоби Тумана, желавших забрать тело Рин, и возвращается к Мадаре, заняв его сторону. Однако выяснилось, что становление Рин дзинтюрики Исобу и её гибель подстроил именно Мадара, который хотел переманить Обито на свою сторону.

Рок Ли

Рок Ли
Появление

Манга: 36 глава
Аниме: I часть 21 серия

Сэйю

Ёити Масукава (англ.)

Информация
Прозвище

Толстобровик,
Зелёный зверь из Конохи

Возраст

I ч. — 13-14 лет
II ч. — 17 лет

Дата рождения

27 ноября

Звание

I ч. — гэнин
II ч. — тюнин

Рок Ли (яп. ロック リー Рокку Ри:) — один из самых трудолюбивых персонажей «Наруто». Он был замечен в детстве своим будущим учителем, Майт Гаем, благодаря своим непрерывным тренировкам. Дзёнин оценил усердие мальчика и стал тренировать его рукопашному бою (тайдзюцу). Не владеет техниками ниндзюцу и гэндзюцу.

Рок Ли участвовал в экзамене на звание тюнина не только ради своей команды, но и для возможности проверить свои силы в бою с лучшими ниндзя. Впервые в манге он появляется за несколько минут до начала испытаний, бросая вызов Саскэ.

Успешно пройдя первые два этапа экзамена, на стадии дополнительного испытания его ждал бой с Гаарой. Синоби Деревни Песка одержал победу, при этом нанеся Року Ли серьёзные травмы, из-за которых тот на долгое время отправился в больницу, и которые могли поставить крест на его мечте стать первоклассным ниндзя. Лишь ниндзя-медик Цунадэ сумела минимизировать ущерб от нанесённых травм, позволив Рок Ли снова приступить к тренировкам.

Вместе со своим учителем он любит принимать чьи-либо вызовы или же ставить перед собой трудновыполнимые задачи, что раздражает двух других членов команды — Нэдзи и Тэн-Тэн.

В бою Рок Ли развивает большую скорость, объединяя её c отличным знанием боевого искусства. Со временем он стал экспертом в рукопашном бою, но это стоило ему большого труда и продолжительных тренировок. Так же, как и Гай, способен открывать Врата. Также, при употреблении алкоголя, даже в малых дозах, становится непредсказуемым соперником.

С

Сай

Сай
Появление

Манга: 281 глава
Аниме: II часть, 32 серия

Сэйю

Сатоси Хино (англ.)

Информация
Возраст

II ч. — 17 лет

Дата рождения

25 ноября

Сай (яп. サイ Сай) после ухода Саскэ к Оротимару занял его место в команде Какаси Хатакэ. Член Корня АНБУ, независимого подразделения АНБУ, возглавляемого Дандзо, он представляет собой синоби, специализирующегося на артистических ниндзюцу.

Сай — кодовое имя, данное ему для миссии в команде № 7. Настоящее имя в манге не указывается. У Сая на языке долгое время существовала печать, наложенная Дандзо, чтобы он ничего не мог рассказать про Корень АНБУ и планы организации. После смерти Дандзо эта печать исчезла.

В детстве Сай из-за войны потерял близких. Он сблизился с таким же как он парнем, потерявшем родных — Сином, и стал считать его своим братом, хоть они и не были кровными родственниками. Позже Дандзо подверг Сая тренировке, ранее использовавшейся в Деревне Кровавого Тумана, заставляющей уничтожить все эмоции — Сай должен был убивать своих друзей в боях один на один.

В бою Сай использует короткий меч (танто) и набор из свитков, кистей и чернил. Ими он рисует различных животных, которые, выходя из свёртка, подчиняются ему. Сай способен нарисовать птицу, которая сможет поднять его в воздух.

В первой миссии обновлённой команды № 7, его настоящая цель, державшаяся в секрете от Наруто, Сакуры и Ямато, заключалась в уничтожении Саскэ, которого Дандзо считал опасностью для Конохи. Но после того как Сай узнал о взаимоотношениях, связывающих Наруто с Саскэ, решил защитить эту связь, помогая вернуть последнего. Однако миссия в итоге завершилась для команды № 7 безрезультатно. Также именно Сай оказался тем человеком, который сумел понять чувства Наруто и рассказать Сакуре о том, что Наруто в неё влюблён, но не может ей признаться, так как не выполнил своё обещание и не смог вернуть Саскэ.

Во время мировой войны Сай сражался со своим воскрешённым братом: его альбом, раскрывшийся на странице, на которой они вместе изображены жмущими друг другу руки, помог разрушить технику Кабуто, и душа брата отправилась обратно в загробный мир.

Сарутоби

Асума Сарутоби
  • Сэйю — Дзюрота Косуги (англ.)
  • Возраст: I ч. — 27-28 лет, II ч. — 30-31 год (погиб)
  • Первое появление манга — 34 глава; аниме — I часть, 20 серия
  • День рождения — 18 октября
  • Звание — дзёнин

Асума Сарутоби (яп. 猿飛 アスマ Сарутоби Асума) — одарённый дзёнин с большим жизненным опытом, которому были вверены Тёдзи Акимити, Сикамару Нара и Ино Яманака. Ему с лёгкостью удавалось держать их сплочёнными, собирая вместе и угощая барбекю после каждой миссии. Входил в группировку под названием «Двенадцать ниндзя-защитников», которая охраняла лорда-феодала. Предпочитал в качестве оружия использовать тэкко, напоминающий кастет с острым, удлинённым до запястья лезвием, также владел техниками стихий Ветра (прежде всего) и Огня.

Во II части аниме встречался с Курэнай Юхи, которая ждала от него ребёнка. Погиб в бою с Хиданом, членом Акацуки.

Впоследствии душа Асумы была призвана Кабуто с целью использования в войне против альянса синоби[7]. Команда № 10 была вынуждена вступить с ним в бой. Перед тем, как Асуму запечатали, он простился со своими учениками.

Конохамару

  • Сэйю: I ч. — — Икуэ Отани, II ч. — Акико Койкэ (англ.)
  • Возраст: I ч. — 8-9 лет, II ч. — 11-12 лет
  • Первое появление: манга — 2 глава; аниме — I часть, 2 серия
  • День рождения — 30 декабря
  • Звание: I ч. — студент Академии Ниндзя, II ч. — гэнин
  • Формирование — команда Эбису: Конохамару, Удон и Моэги

Конохамару Сарутоби (яп. 猿飛木ノ葉丸 Сарутоби Конохамару) — внук Третьего Хокагэ и племянник Асумы. Как и у Наруто, его мечта — стать Хокагэ, и он идёт на любые поступки для достижения своей цели. Конохамару рассматривает Наруто как пример для подражания, приобретая его решительность и тёплое отношение к окружающим.

Самое его яркое приобретение от влияния Удзумаки — это извращённые привычки, в особенности эро-дзюцу, которые тот использует. После их первой встречи Конохомару становится учеником Наруто, чтобы изучить Сексуальную Технику и победить своего дедушку. Выучив её, он начинает трудиться над созданием своего собственного извращённого дзюцу; во II части манги после изучения Техники Теневого Клона, Конохамару преобразует Технику Гарема, придуманную когда-то Наруто. Эта вариация была названа — «Техника Девичьей любви» (см. юри), преобразовывающая пользователя и его клона в обнажённых обнимающихся женщин, которые вызывают у жертвы непристойные мысли. Поскольку данное дзюцу эффективно лишь против мужчин, мальчик создаёт также «Технику Мужской любви» (см. яой), чтобы на этот раз превратиться в обнажённых обнимающихся мужчин (что оказывает влияние на Сакуру).

Во время атаки Пэйна на Коноху спас своего сэнсэя Эбису, использовав против одного из тел противника выученный у Наруто Расэнган.

Си

Си[18] (яп. シー Си:) — один из дзёнинов Селения Облака, был выбран Четвёртым Райкагэ в качестве сопровождающего на совет Кагэ. Выполняет в отряде Райкагэ функцию поддержки. Он является сенсором (способен чувствовать чакру) и медиком. В бою использует гэндзюцу на основе Элемента Молнии и тайдзюцу. В бою с Саскэ был парализован сяринганом противника. После потерей Райкагэ левой руки пытается излечить его. После совета смог почувствовать бой между Киллер Би и Кисамэ, и привел Райкагэ прямо к брату.

Сидзунэ

Сидзунэ
Появление

Манга: 148 глава
Аниме: I часть 85 серия

Сэйю

Кэйко Нэмото (англ.)

Информация
Возраст

I ч. — 28 лет
II ч. — 31 год

Дата рождения

18 ноября

Звание

дзёнин, ниндзя-медик

Родственники

Дан (дядя)

Сидзунэ (яп. シズネ) — ниндзя-медик и помощница Цунадэ, с которой она покинула Деревню Листвы после смерти своего дяди Дана и у которой впоследствии обучалась. Сидзунэ является для Цунадэ очень близким человеком, она одна из немногих людей кому та доверяет с абсолютной уверенностью. В отличие от Пятой Хокагэ, Сидзунэ человек уравновешенный, практичный и рациональный. В результате она склонна детально указывать на все растраты и денежные проигрыши своей азартной учительницы. Девушка часто комично сердится по любому иррациональному решению, которое принимает её сэнсэй, особенно когда это касается больших ставок. Также Сидзунэ заботится о Тон-тон, любимой свинке Пятой Хокагэ.

В сражении Сидзунэ часто использует техники основанные на яде, наподобие техники Туман Яда (яп. 毒霧 Докугири), с помощью которой может выпускает изо рта ядовитый газ. Она также часто использует отравленные иглы; было замечено, что Сидзунэ плюёт ими в противников (дзюцу Скрытые Иглы Рта (яп. 隠口針 Фукумикути Хари)), или же использует установленное на запястье устройство (скрытое под рукавом), чтобы запускать их в противников, совершая технику Готовый Выстрел Иглы (яп. 仕込針弾 Сикомиссиндан).

Однажды Сидзунэ готова была отдать свою жизнь, но остановить свою учительницу, когда та, как ей казалось, собиралась помочь Оротимару. Погибла во время нападения Пэйна, но позже Нагато воскресил её, также как и всех жителей Конохи, которых убил при нападении на деревню.

Т

Тёдзюро

Тёдзюро (яп. 長十郎 Тё:дзи:ро:) — один из Семёрки Мечников Деревни, Скрытой в Тумане. По внешнему виду он отличается от других мечников, таких как Кисамэ и Дзабудза: он не слишком высокий, и, на первый взгляд, не отличается крепким телосложением; он скорее напоминает «задохлика-зубрилу» из школы (не в последнюю очередь своими очками), нежели одного из прославленной Семёрки. Имеет короткие волосы и слегка сутулится. Зубы, как у Дзабудзы и Кисамэ, сточены и имеют весьма угрожающий вид, как у хищной рыбы. За спиной носит, похожий своей формой на лист, меч Хирамэкарэи (яп. ヒラメカレイ, букв. «Камбала»). Ещё одна деталь, отличающая его от собратьев — это стеснительность и неуверенность в себе. Он крайне скромен и ведёт себя с Пятой Мидзукагэ очень стеснённо и неуверенно, боясь ляпнуть что-то не то, за что получает выговоры от спутника Мидзукагэ — Ао.

Тиё

  • Сэйю — Икуко Тани (англ.)
  • Возраст: II ч. — 73 года (мертва, пожертвовала собой ради Гаары)
  • Первое появление: манга — 252 глава; аниме — II часть, 9 серия
  • Родственники — Эбидзо (брат), Сасори (внук)
  • Звание — токубэцу дзёнин

Тиё, или Старушка Тиё (яп. チヨバア Тиё-ба) (так часто называли её жители Селения Песка), — бабушка Сасори; была отличным специалистом в области ядов и управляемых чакрой марионеток. Тиё и её брата Эбидзо очень почитали в своём посёлке и называли «Выдающиеся брат и сестра» (яп. 御姉弟 Гокёдай). Больше всего Тиё была известна за яды собственного приготовления и свои навыки во время Третьей мировой войны синоби, которой могла противостоять лишь ниндзя-медик Цунадэ. Данные обстоятельства вызывали у Тиё зависть к молодой Цунадэ, из-за чего она прозвала её Принцесса-слизень (яп. ナメクジ娘 Намэкудзи-мусумэ).

Также Тиё является ответственной (под руководством Четвёртого Кадзэкагэ) за заточение Сюкаку в тело Гаары. После этого она и её брат ушли в отставку и решили провести остаток своих дней вдвоём.

Во время сражения Тиё и Сакуры против Сасори, старушка использовала десять марионеток, созданных первым кукольником Мондзаэмоном Тикамацу. После длительного боя им удалось одолеть противника. После того, как ниндзя Конохи вернули тело умершего Гаары, она использовала созданное ею дзюцу, чтобы его оживить ценой собственной жизни[19].

Несколько позже была возвращена Кабуто в реальный мир из загробного в виде управляемого зомби для использования в Четвёртой мировой войне синоби[7]. После отмены Эдо Тэнсэй вернулась в загробный мир.

Тэмари

Тэмари
Появление

Манга: 35 глава
Аниме: I часть, 20 серия

Сэйю

Роми Паку

Информация
Возраст

I ч. — 15-16 лет
II ч. — 18-19 лет

Дата рождения

23 августа

Звание

I ч. — гэнин; II ч. — дзёнин

Родственники

Четвёртый Кадзэкагэ (отец, убит), Карура (мать, умерла при родах Гаары), Гаара (младший брат), Канкуро (младший брат)

Тэмари (яп. テマリ) в семье остаётся скрытной личностью, хотя не скрывает свою доброту. В компании выделяется интеллектом и будучи ниндзя-стратегом, как и Сикамару Нара, она продумывает каждый бой. Многие появления Тэмари в Селении Листвы связаны с Сикамару Нара. Впервые они встретили друг друга во время матча на получение звания тюнина, где Сикамару сдаётся Тэмари после почти гарантированной победы. Позже Тэмари спасает Сикамару во время операции по возвращению Саскэ.

Кроме стандартного набора кунаев и сюрикэнов, главное оружие Тэмари — огромный железный веер. На нём изображены три сиреневые «луны», и по мере того, как веер раскрывается и они поочерёдно появляются, сила оружия возрастает. Обычно она начинает поединок с закрытым веером и постепенно открывает все луны; когда он полностью открывается, Тэмари приступает к главным техникам нападения. Веер также может использоваться как летательное средство и для призыва горностая Каматари, который способен создавать сильные порывы ветра и направлять его на противников.

Тэн-Тэн

Тэн-Тэн
Появление

Манга: 36 глава
Аниме: I часть, 21 серия

Сэйю

Юкари Тамура

Информация
Возраст

I ч. — 13-14 лет
II ч. — 17 лет

Дата рождения

9 марта

Звание

I ч. — гэнин; II ч. — тюнин

Тэн-Тэн (яп. テンテン) — куноити, использующая в бою различные типы метательного оружия. Нередко возмущается по поводу поведения членов своей команды, особенно Майт Гая или Рок Ли. Восхищается дзюцу клана Хюга. По признанию Масаси Кисимото, Тэн-Тэн — его любимый женский персонаж в «Наруто»[20].

В I части аниме принимала участие в экзамене на звание тюнина, но в сражении с Тэмари потерпела поражение. Во II части вместе со своей командой и командой Какаси Хатакэ принимала участие в миссии по спасению Кадзэкагэ Гаары. Во время этой миссии успешно победила своего клона, созданного членами Акацуки.

У

Кусина Удзумаки

Кусина Удзумаки
Появление

Манга: 382 глава
Аниме: II часть, 128 серия

Сэйю

Эми Синохара

Информация
Прозвище

Томат (яп. トマト)
Кровавая Хабанеро (яп. (赤い血潮のハバネロ)

Дата рождения

10 июля

Родственники

Минато Намикадзэ (муж)
Наруто Удзумаки (сын)

Кусина Удзумаки[21] (яп. うずまきクシナ Удзумаки Кусина) — красноволосая куноити из Страны Водоворота. Кусина была матерью Наруто и вторым дзинтюрики Девятихвостого.

В детстве мальчики дразнили её «помидором» из-за того, что она пообещала стать первой женщиной-Хокагэ и носила причёску, похожую на помидор. Однажды Кусину увидели в гневе, после чего к ней перестали приставать и дали новое прозвище — «Кровавый Перец Чили» («Кровавая Хабанеро» (яп. (赤い血潮のハバネロ Акай Тисио но Хабанэро)). Но когда она выросла, красота, индивидуальность и ниндзюцу Кусины стали известны многим. Она близко познакомилась с Минато Намикадзэ после того, как её похитили. Во время похищения Кусина, желая, чтобы её отыскали, оставляла след из своих огненно-красных волос на пути похитителей. Лишь Минато смог заметить его, после чего в одиночку отправился по следу синоби и спас девушку. Минато предстал в её глазах мужчиной, который мог бы осуществить её мечты. После у них родился ребёнок, которого они назвали Наруто в честь одного из персонажей романа Дзирайи.

Известно, что Наруто очень похож на неё по характеру (в детстве, по словам Дзирайи, Кусина была бойкой девочкой), глазами и манерой боя; даже любимое присловье Наруто очень похоже на присказку Кусины.

Ирука Умино

Ирука Умино
Появление

Манга: 1 глава
Аниме: I часть 1 серия

Сэйю

Тосихико Сэки

Информация
Возраст

I ч. — 22-23 лет
II ч. — 25-26 лет

Дата рождения

26 мая

Звание

тюнин

Ирука Умино (яп. うみのイルカ Умино Ирука) — преподаватель Академии ниндзя, выделяется шрамом поперёк лица, который он получил ещё в раннем детстве. Был первым учителем Наруто, и одним из немногих людей в начале аниме, который сумел оценить человеческие качества мальчика. Это очень подготовленный тюнин, умеющий быть и строгим, и чувствительным по отношению к своим ученикам. С Наруто у него сложились дружеские отношения, потому что они оба стали сиротами в детстве и вели себя как хулиганы, дабы привлечь внимание окружающих. Его родители умерли у него на глазах, пытаясь спасти родное селение от атаки Демона-Лиса; Ирука болезненно пережил их смерть, но в отличие от многих других жителей, не винил в этом Наруто. Он сожалеет о том, что не сделал многого для мальчишки и не пытался помочь ему чувствовать себя менее одиноким, из-за этого у него появилась склонность быть сверхзаботливым и очень беспокойным за Наруто. Как результат Ирука склоняется к недооценке его сил, хотя позже обнаруживает, что у мальчика есть талант великого синоби. Своим ученикам он любит рассказывать историю Конохи и учить их основным обязанностям ниндзя — защищать любой ценой своих близких и никогда не отступать перед сложностями.

Когда Пэйн вторгся в Коноху, Ирука едва не погиб от его руки, но его спас Какаси Хатакэ.

Утиха

Клан Утиха (яп. うちは一族 Утиха Итидзоку, досл. «Семья Утиха») — клан синоби, наследственной чертой которых стал сяринган, способный предсказывать движения противника и повторять его техники. По словам Тоби[22], клан ведёт своё происхождение от старшего сына легендарного Рикудо Сэннина. Мадара и Хасирама, главы кланов Утиха и Сэндзю, основали Коноху и первые стали исполнять в ней функцию военной полиции. По словам того же Тоби, это было сделано лишь чтобы следить за кланом. Многолетнее противостояние двух фамилий провело к кровавой бойне — недовольные своим положением в деревне Утихи начали готовить переворот, и узнавшее об этом руководство Конохи поручило Итати их полное уничтожение. В итоге, перерезав почти весь клан, Итати не смог убить только младшего брата.

Список наиболее известных членов клана Утиха (даны в порядке их появления на свет согласно хронологии «Наруто»):

  • Основатель клана — старший сын Рикудо Сэннина[23]
  • Мадара Утиха (яп. うちは マダラ Утиха Мадара) — один из основателей Конохи, впоследствии создатель и лидер Акацуки.
  • Идзуна Утиха (яп. うちは イズナ Утиха Идзуна) — младший брат Мадары, у которого тот вырвал глаза, чтобы овладеть вечным мангэкё.
  • Кагами Утиха (яп. うちは カガミ Утиха Кагами) — участник Первой мировой войны синоби, член команды Второго Хокагэ наряду с Хирудзэном Сарутоби, Дандзо Симурой, Хомурой Митокадо, Кохару Утатанэ и Торифу Акимити. Отец Сисуи Утиха.
  • Фугаку Утиха (яп. うちは フガク Утиха Фугаку) — последний из лидеров клана, планировавший государственный переворот. Отец Саскэ и Итати.
  • Микото Утиха (яп. うちは ミコト Утиха Микото) — жена Фугаку, мать Итати и Саскэ.
  • Обито Утиха (яп. うちは オビト Утиха Обито) — член команды Четвёртого Хокагэ наряду с Какаси Хатакэ и Рин; долгое время считался погибшим. Под псевдонимом «Тоби» стал фактическим лидером и активным членом Акацуки.
  • Сисуи Утиха (яп. うちは シスイ Утиха Сисуи) — некогда лучший друг Итати, убитый тем за несколько дней до кровавой резни клана. Сын Кагами Утихи.
  • Итати Утиха (яп. うちは イタチ Утиха Итати) — член клана, убивший весь клан, кроме своего младшего брата, по приказу руководства Конохи. Впоследствии вступает в организацию Акацуки.
  • Саскэ Утиха (яп. うちは サスケ Утиха Саскэ) — младший брат Итати; будучи ребёнком остался единственным выжившим после кровавой резни клана. Решив отомстить брату, начинает обучаться искусству ниндзя и осуществляет свою месть. Впоследствии, узнав о том, что это было осуществлено по приказу руководства своей деревни, решает отомстить и ей.
Члены клана
Мадара Утиха

Мадара Утиха — бывший лидер клана Утиха, первый обладатель мангэкё сярингана, один из основателей Деревни скрытого Листа и один из сильнейших синоби мира.

Мадара вместе со своим братом Идзуной первыми овладели мангэкё сяринганом. Однако в результате его частого использования Мадара вскоре начал слепнуть. Тогда, по словам Итати Утихи, Мадара насильно вырвал глаза брата, и используя их овладел вечным мангэкё сяринганом, тем самым избавившись от угрозы полной слепоты. Тоби же утверждает, что Идзуна добровольно отдал свои глаза, считая это единственной возможностью защититься от врагов.

Мадара вместе с Хасирамой, лидером клана Сэндзю, стоял у истоков создания деревни Скрытой Листвы. Однако они не смогли мирно договориться о том, кто возглавит деревню и какова будет роль каждого из кланов. Мадара опасался, что Сэндзю вытеснят Утих с центральных позиций в деревне, но всё же был вынужден согласиться. С намерением защитить свой клан Мадара хотел устроить заговор. Но так как Мадара, из-за случая с глазами брата, считался властолюбивым, Утихи отвернулись от него. Преданный всеми, Мадара покинул Коноху. После сражения в Долине Завершения, в котором победил Хасирама, Мадара долгое время считался погибшим. Впоследствии на месте битвы были установлены две величественные фигуры в память о двух основателях.

После сражения против Сэндзю Хасирамы его след теряется. Однако позже появляется человек в маске по имени Тоби, который выдаёт себя за Мадару Утиху.

Во время Четвёртой мировой войны синоби Якуси Кабуто призывает Мадару — сперва чтобы запугать Тоби, а после отправляет его вместе с Му навстречу наступающей дивизии Гаары. Тем едва удаётся сопротивляться способностям Мадары. После этого в сражение вмешиваются пять Кагэ.

В ходе битвы Мадара демонстрирует свой риннэган, и создаёт с его помощью над полем битвы гигантский каменный шар. Начинается битва Мадары против Гокагэ. Во время сражения выясняется, что воскрешённый Мадара способен использовать стихию Дерева с помощью внедрённых в его тело клеток Первого Хокагэ. Вскоре Кагэ удаётся запечатать Мадару. Однако становится понятно, что это был всего лишь древесный клон, в то время как сам Мадара укрылся поблизости, а затем пронзил Цунадэ «мечом ненависти» своего Сусаноо.

В это время другие Кагэ пытаются справиться с клонами Мадары, использующими воинов Сусаноо. Мадара замечает, что его давний противник — Ооноки вдохновляет всех Кагэ на дальнейшую борьбу. Тот, используя технику стихии Пыли, пытается поймать Мадару и запечатать его, но Мадара активирует совершенную форму Сусаноо в доспехах Сюгэндзя, с коим мог справиться только Хасирама. По его словам, этот воин способен в мгновение ока рассечь целую гору и одолеть даже бидзю.

Обито Утиха
  • Возраст — 29—30 лет

Обито Утиха был товарищем Какаси Хатакэ и Рин в команде Минато Намикадзэ. Обито часто опаздывал на миссии, что очень раздражало Какаси, отвлекаясь, по его словам, из-за случайных благодеяний. Он без памяти был влюблён в Рин. Когда во время одной из миссий она была похищена, Какаси, как руководитель группы, вместо её спасения настаивал на продолжении миссии. Услышав это, Обито заявил, что те, кто не спасают своих товарищей по команде, хуже ничтожества. В конечном счёте он смог убедить Какаси в необходимости найти Рин и выручить её из беды. Во время их спасательной операции Какаси в результате нападения вражеского синоби, Тайсэки, потерял левый глаз, а Обито под воздействием стресса пробудил сяринган и убил противника. Обнаружив Рин, молодые люди начали выбираться из пещеры, но начавшийся оползень, вызванный Какко, придавил правую часть тела Обито. Неспособный идти дальше со своими товарищами, Обито попросил Рин пересадить его левый глаз Какаси, как подарок в честь назначения Какаси дзёнином. Поскольку скалы вокруг них продолжали оседать, перед смертью он сожалел, что не проводил больше времени с друзьями и не признался в своих чувствах Рин.

В 599 главе манги выясняется, что под маской Тоби скрывался именно Обито.

Сисуи Утиха

Считался одним из сильнейших ниндзя клана Утиха, способным выполнить любое задание, за что получил прозвище «призрак деревни». Был убит своим лучшим другом Итати по его же просьбе; перед смертью Сисуй передал свой левый мангэкё сяринган Итати и доверил защиту деревни именно ему. По словам Итати, у него и Наруто Удзумаки одинаковые идеалы.

Глаза Сисуи обладают техникой мангэкё сярингана, способной подчинять мысли и действия другого человека так, что он не способен догадаться об этом. Ограничение использования этого гэндзюцу: раз в 10 лет. Однако при условии, что носитель имеет ДНК клана Сэндзю, это ограничение сокращается до незначительных сроков.

Одним из глаз Сисуи завладел Дандзо и уничтожил его в битве с Саскэ, чтобы глаз не достался Тоби. Второй глаз находился в вороне, которую как часть своей силы подарил Наруто Итати. Позже Итати уничтожил второй глаз с помощью Аматэрасу.

Фугаку Утиха

Фугаку Утиха — отец Саскэ и Итати, муж Микото Утихи. Был капитаном Военной полиции Селения Листвы. Фугаку серьёзно верил в то, что Итати представлял собой будущее их клана, и делал всё, что мог, для достижения этой цели. В результате он часто не уделял должного внимания Саскэ. Итати, видя это, иногда обращал внимание отца на то, что он мало общается со своим младшим сыном. Со временем Итати становился всё менее и менее заинтересованным жизнью клана, и Фугаку, увидев это, начал отдаляться от него и уделять больше внимания воспитанию Саскэ, пытаясь перенести на него надежды, ранее связываемые с Итати. Он обучил его технике-символу клана Утиха — огненному шару. Фугаку был убит во время резни клана.

Х

Хюга

Клан Хюга (яп. 日向一族 Хю:га Итидзоку, досл. «Семья Хюга») — один из наиболее известных кланов Конохи, члены которого обладают наследственной способностью — бякуганом. Многие техники членов клана основаны на воздействии на точки тэнкэцу, особые точки концентрации чакры в теле ниндзя.

Наиболее известные представители клана (даны в порядке их появления на свет согласно хронологии «Наруто»):

  • Хиаси Хюга (яп. 日向 ヒアシ Хю:га Хиаси) — лидер главной ветви клана.
  • Хидзаси Хюга (яп. 日向 ヒザシ Хю:га Хидзаси) — младший брат Хиаси, отдавший свою жизнь ради его спасения.
  • Ко Хюга (яп. 日向コウ Хю:га Ко:) — «телохранитель» Хинаты.
  • Токума Хюга (яп. 日向トクマ Хю:га Такумо) — один из членов группы под руководством Анко Митараси, выслеживавших Кабуто Якуси.
  • Нэдзи Хюга (яп. 日向 ネジ Хю:га Нэдзи) — сын Хидзаси.
  • Хината Хюга (яп. 日向 ヒナタ Хю:га Хината) — дочь Хиаси.
  • Ханаби Хюга (яп. 日向 ハナビ Хю:га Ханаби) — младшая дочь Хиаси, наследница клана.
Члены клана
Нэдзи Хюга
Нэдзи Хюга
Появление

Манга: 36 глава
Аниме: I часть 21 серия

Сэйю

Коити Тотика (англ.)

Информация
Возраст

I ч. — 13-14 лет
II ч. — 16-17 лет (мёртв)

Дата рождения

3 июля

Звание

I ч. — гэнин; II ч. — дзёнин

Нэдзи был рождён во второстепенной ветви клана Хюга, которая обязана защищать представителей старшей ветви. Гарантией того, что никто из представителей младшей ветви клана не пойдёт против представителей главной является печать, которую ставят на лбу каждого представителя младшей семьи Хюга.

Нэдзи долгое время считал, что судьбу изменить нельзя, доказательством чего была печать. Он равнодушно относился к своей сестре Хинате, которую в детстве обещал защищать. Во время экзамена на тюнина ударил её, к тому моменту уже раненую, техникой «Дзюкэн» прямо в сердце. Однако, после боя с Наруто Нэдзи понимает, что его убеждения были ошибочными.

Нэдзи Хюга, невзирая на печать, трудился, чтобы доказать всем, что он достоин имени своего клана. Будучи одарённым синоби, он в уже в юном возрасте стал дзёнином. Нэдзи искусен в специальном тайдзюцу клана Хюга, с помощью которого он способен наносить молниеносные удары и с помощью бякугана закупоривать основные точки чакры.

Погиб, защищая Хинату и Наруто от атаки Обито Утихи, во время Четвёртой мировой войны синоби[24].

Хиаси Хюга

Ныне глава клана Хюга, отец Хинаты и дядя Нэдзи, старший брат-близнец Хидзаси Хюга. Один из сильнейших синоби Конохи. Прохладно относится к своей дочери Хинате, считая, что у неё практически нет таланта ниндзя, и что его младшая дочь гораздо больше приспособлена к тому, чтобы быть синоби. После экзамена на звание тюнина стал более терпимо относиться к Нэдзи и даже лично его тренировал.

Хидзаси Хюга

Хидзаси Хюга (яп. 日向ヒザシ Хю:га Хидзаси) — был отцом Нэдзи и братом близнецом Хиаси, но родился на несколько секунд позже, что и сделало его членом второстепенной ветви клана. Имя «Хидзаси» означает «солнечный свет» или «лучи солнца», используется при описании достаточно сильных лучей способных вызвать солнечные ожоги.

На протяжении долгого времени он таил обиду на главную семью, которая увеличилась ещё больше после рождения Нэдзи. Поскольку его сын, настоящий гений, также является членом второстепенной ветви, он никогда не сможет полностью развить свои потенциалы, изучая самые секретные техники клана Хюга. Возмущенный этим, Хидзаси начал, не скрывая, презирать основной дом и его членов, тем самым зарабатывая себе немало выговоров. Когда Хиаси, спасая дочь Хинату, убил дипломата из Селения Облаков, те потребовали труп главы Хюга. Узнав об этом, старейшины клана решили заменить его младшим братом. В то время как Хиаси противился такой судьбе для Хидзаси, последний настаивал на обратном, желая получить возможность спасти жизнь не главы клана, а своего брата-близнеца. Перед смертью он попросил Хиаси передать Нэдзи причину его решения, надеясь, что, как и он, однажды мальчик будет иметь шанс изменить свою судьбу.

Несколько позже был возвращён Кабуто в реальный мир из загробного в виде управляемого зомби для использования в Четвёртой мировой войне синоби[7]. Позже вернулся в загробный мир.

Хината Хюга
Хината Хюга
Появление

Манга: 34 глава
Аниме: I часть, 1 серия

Сэйю

Нана Мидзуки

Информация
Возраст

I ч. — 12-13 лет
II ч. — 15-16 лет

Дата рождения

27 декабря

Звание

I ч. — гэнин; II ч. — тюнин

Хината Хюга (яп. 日向ヒナタ Хю:га Хината) является старшей дочерью лидера клана Хиаси. Её скромный характер ставит под сомнение становление как лидера клана, из-за чего отец больше полагается на младшую дочь, Ханаби, считая её сильней.

Хината — единственная девушка в сериале, которая влюблена в главного героя. Она считает Наруто очень сильным ниндзя, восхищаясь его несокрушимым духом, и считая, что именно такой она и должна стать. По словам Хинаты, когда она смотрит на него, чувствует себя в полной смелости так, словно может постоять сама за себя, однако в то же время смущается от любого слова, которое произнесёт Наруто в её адрес. Благодаря Наруто она постепенно меняется к лучшему, став достойным ниндзя.

В 12 лет она становится гэнином, войдя в команду опытной Юхи Курэнай. Проходя вместе с командой экзамены на звание тюнина, она успешно прошла первые два испытания, однако в дополнительном раунде перед финальными битвами уступила своему кузену Нэдзи. Позднее, став тюнином в 14 лет, участвует в нескольких важных миссиях, в том числе поисках Итати и Саскэ, когда она, Ямато и Наруто, столкнувшись с Кабуто, заполучили от него книгу с данными об Акацуки, и стали свидетелями его обновлённой внешности из-за поглощения частей тела Оротимару. Со временем её чувства к Наруто усилились и во время нападения Пэйна на Деревню Листвы, защищая юношу, призналась ему в любви, но была серьёзно ранена Пэйном. Однако вскоре её лечит Сакура.

Э

Эбису

Эбису
Появление

Манга: 2 глава
Аниме: I часть, 2 серия

Сэйю

Нобуо Тобита

Информация
Возраст

I ч. — 28 лет
II ч. — 31-32 года

Дата рождения

8 марта

Звание

дзёнин

Эбису (яп. エビス) — наставник Конохамару, также обучал Наруто Удзумаки улучшению контроля его чакры. В Японии Эбису — имя бога, считающегося хранителем здоровья маленьких детей.

Первоначально Эбису недолюбливает Наруто, так как видит в нём лишь контейнер для Девятихвостого Демона-Лиса, но со временем начинает менять отношение к мальчику. Однако, Эбису не одобряет извращённые дзюцу, которые тот использует и затем рассказывает и «преподаёт» Конохамару. Однажды Наруто с лёгкостью побеждает Эбису Техникой Гарема и, после этого случая, начинает часто называть Эбису «скрытым извращенцем».

Во II части аниме Эбису назначен наставником команды гэнинов, состоящей из Конохамару и его двоих друзей Удона и Моэги.

Когда Пэйн нападает на Коноху Эбису отказывается сказать ему где находится Наруто, но от смерти его спасает овладевший расэнганом Конохамару.

Ю

Курэнай Юхи

Курэнай Юхи
Появление

Манга: 34 глава
Аниме: I часть 3 серия

Сэйю

Руми Отиай (англ.)

Информация
Возраст

I ч. — 27-28 лет, II ч. — 31 год

Дата рождения

11 июня

Звание

дзёнин

Курэнай Юхи (яп. 夕日紅 Юхи Курэнай) — одна из немногих женщин-дзёнинов Селения Листвы, что демонстрирует её исключительную подготовку.

Она закончила Академию ниндзя в возрасте 9 лет, стала тюнином в 13 лет. Является экспертом в боевых искусствах, в особенности в техниках, основанных на ниндзюцу и гэндзюцу. Используя технику «Демонической Иллюзии: Дерево Связывает Смерть», она может подкрадываться к противникам и выращивать дерево вокруг них, чтобы поймать и удерживать в ловушке. Это дзюцу Курэнай использовала во время непродолжительной схватки с Итати, но последний с лёгкостью обратил эту технику против неё самой.

Во II части манги Курэнай встречалась Асумой и забеременела от него. Однако Асума погибает от рук Хидана, и у его могилы Сикамару обещает Курэнай, что будет обучать её ребёнка и сделает его настоящим ниндзя. Перед началом Четвёртой мировой войны у Курэнай рождается малыш[25].

Я

Ино Яманака

Ино Яманака
Появление

Манга: 34 глава
Аниме: I часть 1 серия

Сэйю

Рёка Юдзуки

Информация
Возраст

I ч. — 12-13 лет
II ч. — 15-16 лет

Дата рождения

23 сентября

Звание

I ч. — гэнин; II ч. — тюнин

Родственники

Иноити Яманака (отец)

Ино Яманака (яп. 山中 いの Яманака Ино)куноити Конохи, специалист по техникам, контролирующих разум противника, таких как дзюцу Переноса Разума и дзюцу Помрачения Рассудка. В составе Команды № 10 тренировалась у Асумы Сарутоби. Несколькими годами ранее существовала похожая команда, членами которой были отцы Ино (Иноити), Сикамару (Сикаку) и Тёдзи (Тёдза), у обеих команд одинаковое сокращение-прозвище — Ино-Сика-Тё (первые иероглифы имён членов команды).

Во время обучения в Академии ниндзя Ино решила стать другом Сакуры Харуно, непопулярной девочки, которую вечно дразнили «лобастой». Ино в знак дружбы подарила Сакуре ленточку, помогала ей самосовершенствоваться. Когда Сакура немного подросла, она влюбилась в популярного мальчика — Саскэ, но она и думать не могла о том, что Яманака тоже влюблена в него. Когда же девочка узнала об этом, она порвала все отношения с Ино, и они стали соперницами. Напряжение между Ино и Сакурой ещё больше усилилось когда по окончании академии последняя попадает в одну команду с Саскэ. Сакура заявила, что отныне она перестаёт во всём следовать за Ино, и отдала ей красную ленту, сказав, что станет её носить лишь тогда, когда станет также сильна, как и Ино. Во время экзамена на звание тюнина Ино вынуждена была биться с Сакурой. Полностью израсходовав свою чакру в бою, соперницы обмениваются последними ударами и теряют сознание, вдвоём выбывая из экзамена.

Во II части аниме от рук Акацуки погибает сэнсэй команды № 10, Асума Сарутоби. Ино пытается исцелить его раны, но те оказываются смертельными. После похорон своего учителя она вместе с Сикамару и Тёдзи отправляется мстить за него.

Главной способностью клана Яманака является манипуляция с разумом противника: они способны вселять своё сознание в сознание противника и подавлять его, таким образом получая контроль над телом.

Ямато

Ямато
Появление

Манга: 245 глава
Аниме: II часть, 1 серия

Сэйю

Рикия Кояма (англ.)

Информация
Возраст

II ч. — 26 лет

Дата рождения

10 августа

Ямато (яп. ヤマト досл. «Великая гармония, мир») был выбран Цунадэ в качестве временного капитана команды Какаси, пока сам Какаси был в госпитале, однако после присоединился к команде в качестве дополнительного лидера. «Ямато» — кодовое имя, которое ему дала Цунадэ, его подлинное имя — Тэндзо (яп. テンゾウ). Он является членом АНБУ, где когда-то служил под руководством Какаси Хатакэ. В своё время ему доверял Третий Хокагэ, а теперь и Цунадэ. Подобно другим членам АНБУ, Ямато спокоен даже в стрессовых ситуациях. Помимо всех прочих способностей, он может использовать страх, чтобы подчинить других своей воле, что он не раз испытывал на Наруто.

Вскоре после рождения Ямато был похищен Оротимару с целью стать предметом его жестоких опытов. Оротимару ввел ДНК Первого Хокагэ в тело мальчика в надежде, что он сможет воспроизвести технику стихии дерева, прославившую Хасираму Сэндзю. Хотя другие подопытные погибли, Ямато выжил. Так как в его теле находится ДНК Первого Хокагэ, он может использовать древесные дзюцу и управлять древесиной в различных техниках, таких как клонирование и захват противника. Способность использовать стихию дерева — главная причина его назначения временным лидером Команды Какаси. Он может использовать эти способности для подавления Девятихвостого Демона-лиса, запечатанного внутри Наруто, в случае необходимости.

После того Ямато был отправлен вместе с Наруто на черепаху-остров, оттуда он был похищен Кабуто, после чего его гены использованы для выращивания клонов Дзэцу с целью создания многочисленной армии[7].

Кагэ

Кагэ (яп. , досл. «Тень») в мире Наруто называют главу одного из пяти сильнейших Скрытых Селений, ниндзя, признаваемого самым опытным и мудрым в своей деревне. Несмотря на это, со временем он может частично потерять свою былую мощь и быть превзойдён другими более молодыми синоби. Основными задачами Кагэ являются надзор за деятельностью своей Деревни и лидерство над обществом ниндзя.

Совет пяти Кагэ (яп. 五影会談 Гокагэ Кайдан) — собрание пяти Кагэ. Проходит на территории нейтральной страны, Даймё которой является организатором собрания, чтобы не обеспечивать преимуществ для каждой из Пяти великих стран синоби (яп. 忍び五大国 Синоби Годайкоку).

Титулы пяти Кагэ крупнейших селений:

Также в одном из филлеров аниме-сериала был введён в сюжет глава Деревни Скрытой Звезды — Хосикагэ (яп. 星影 досл. «Тень звезды»).

Кадзэкагэ

Первый Кадзэкагэ

Первый Кадзэкагэ (яп. 初代風影 Сёдай Кадзэкагэ) — синоби, основавший Деревню Песка. Во время первого собрания Пяти Кагэ объявил, что у его Деревни уже есть бидзю — однохвостый Сюкаку, и Деревне Песка больше не нужно, но поставил условия, чтобы Деревня Листвы поделилась своими плодородными землями, а также 30 % от платы остальных деревень за бидзю, иначе он не подпишет соглашение.

Третий Кадзэкагэ

Третий Кадзэкагэ (яп. 三代目風影 Сандаймэ Кадзэкагэ) считался сильнейшим лидером Деревни Песка за всю её историю. Владел мощным дзюцу «Стальной песок». Впоследствии пропал без вести. Однако позже выяснилось, что его убил Сасори, превратив в одну из своих марионеток и сохранив в кукле все способности бывшего Кадзэкагэ.

Четвёртый Кадзэкагэ

Четвёртый Кадзэкагэ
Появление

Манга: 95 глава
Аниме: I часть, 57 серия

Сэйю

Масахико Танака (англ.)

Информация
Возраст

I ч. — 40 лет (мёртв)

Дата рождения

29 марта

Родственники

Карура (жена, умерла при родах Гаары)
Тэмари (дочь)
Канкуро (старший сын)
Пятый Кадзэкагэ (младший сын)

Четвёртый Кадзэкагэ (яп. 四代目風影 Ёндаймэ Кадзэкагэ) — бывший лидер Деревни Песка, отец Гаары, Канкуро и Тэмари, муж Каруры. Владел мощным дзюцу «Золотой песок». Его настоящее имя неизвестно. По его приказу, надеясь сделать мальчика сильным оружием, в тело Гаары когда-то был заточён Однохвостый бидзю. Однако со временем он разочаровался в этой идее, и понимая насколько его сын опасен для окружающих, Четвёртый стал подсылать к нему наёмных убийц. Однако после многочисленных неудачных покушений он всё же решил сохранить Гааре жизнь. Спустя несколько лет Четвёртый был убит Оротимару, который, воспользовавшись трудным положением Суны, подговорил её ниндзя совершить атаку на Коноху. Спустя некоторое время тела бывшего лидера и его телохранителей были обнаружены в пустыне. Пост же Кадзэкагэ следом за отцом занял его сын, Гаара.

Во второй части манги он был возвращён Кабуто Якуси в реальный мир из загробного в виде управляемого зомби для использования в Четвёртой мировой войне синоби[7]. Во время войны Четвёртый Кадзэкагэ, Второй Мидзукагэ, Третий Райкагэ и Второй Цутикагэ атакуют синоби песка. Однако Гаара и Ооноки останавливают их. Перед возвращением в загробный мир Кадзэкагэ просит своего сына присмотреть за деревней песка.

Пятый Кадзэкагэ

Гаара
Появление

Манга: 35 глава
Аниме: I часть, 20 серия

Сэйю

Акира Исида

Информация
Возраст

I ч. — 12-13 лет
II ч. — 15-16 лет

Дата рождения

19 января

Звание

I ч. — гэнин; II ч. — Кадзэкагэ

Родственники

Четвёртый Кадзэкагэ (отец, убит)
Карура (мать, умерла при родах)
Тэмари (старшая сестра)
Канкуро (старший брат)
• Ясямару (дядя, убит)

Гаара (яп. 我愛羅 ), он же Пятый Кадзэкагэ (яп. 五代目風影 Годаймэ Кадзэкагэ) — один из главных героев «Наруто». Имеет прозвище Гаара Песочного Водопада (яп. 砂瀑の我愛羅 Сабаку но Гаара). В ежегодном издании Shonen Jump polls Гаара обычно попадает в первую десятку среди любимых персонажей манги.

Детство

Даймё, лидер Страны Ветра, когда-то давно взял курс на уменьшение боевой мощи своего селения синоби, всё больше полагаясь на ниндзя других скрытых деревень. В свою очередь лидер Селения Песка, Четвёртый Кадзэкагэ, понимая, что так дело не должно продолжаться, решил сделать своего сына, Гаару, секретным оружием. По его же приказу, в мальчика опытным ниндзя-медиком Тиё был заточён Однохвостый Демон. Потому как для совершения ритуала требовалось жертвоприношение, выбор пал на мать Гаары, Каруру. Перед смертью женщина прокляла селение и сына, однако надеялась, что однажды он отомстит за неё.

Благодаря живущему в нём бидзю — Сюкаку, его основной способность стало управление песком, и более того — сам песок, без какой бы то ни было команды, стал защищать его. Целое селение возненавидело ребёнка, в то же время испытывая страх перед его огромной силой. Однажды он, используя свои способности, смог достать мячик, которым играли дети, но те, увидев его, начали разбегаться. Единственным другом для него стал дядя-воспитатель Ясямару (брат Каруры), с которым он мог поговорить и который не убегал, в отличие от других жителей, завидев его. В то же время в глазах отца Гаара стал неудавшимся экспериментом и большой опасностью для жителей селения, посему он посылал несколько наёмных убийц чтобы лишить сына жизни, однако механизм песочной защиты мальчика каждый раз останавливал их. Тогда Четвёртый Кадзэкагэ поручил Ясямару убийство сына, возможно надеясь, что песок позволит приблизиться к мальчику близкому человеку. Однако Гааре удалось выжить и в ответ смертельно ранить дядю. Перед смертью Ясямару рассказал мальчику, что на протяжении всех этих лет он ненавидел его, считая виновным в смерти Каруры, его любимой сестры. Услышав эти слова, Гаара понял, что никем и никогда не был любим, после чего выбил у себя на лбу кандзи Любовь (яп. ай, аа); именно тогда он впервые испытал физическую боль.

Однако, в ходе Четвёртой мировой войны синоби Гаара узнает от воскрешенного с помощью Эдо Тэнсэй отца, что на самом деле мать и дядя очень любили его. Все, что сказал Ясямару, было ложью, придуманной его отцом, для того, чтобы пробудить однохвостого зверя в мальчике.

Основной сюжет

В I части «Наруто» Гаара появился, участвуя в экзамене на тюнина в одной команде со своими братом и сестрой. Теперь он носил за спиной огромный сосуд, содержавший пропитанный его чакрой песок, а его взгляд стал жестоким, лишённым эмоций. На стадии второго испытания, в лесу, его руководителя, Анко Митараси, поразил тот факт, что эта троица смогла улучшить предыдущий временной результат на несколько часов, при этом не получив никаких видимых повреждений, даже царапин. Команда в полном составе сумела выйти в финальную часть соревнования, однако подстрекаемые Оротимару, выдававшим себя за убитого им Четвёртого Кадзэкагэ, ниндзя селений Песка и Звука начали атаку на Коноху. Гаара начал постепенно превращаться в монстра, живущего внутри него. Вступивший с ним в бой Наруто был вынужден призвать Гамабунту, и в результате высвободил Гаару из бессознательного состояния, при котором Однохвостый брал верх над разумом мальчика. Гаара вновь принял свой обычный облик, и после этого случая они с Наруто стали хорошими друзьями.

Со временем, благодаря вмешательству Наруто, Гаара понял, что склонность любить себя одного и жить ради убийства приводит только к мучениям: впервые он нашёл того, кто полностью его понимал и разделял его страдания. Поражённый желанием Наруто защищать любимых людей, Гаара начал меняться, и впервые извинился перед Тэмари и Канкуро. Именно желание жить для защиты других впоследствии привело его к соглашению принять титул Кадзэкагэ.

Во II части как дзинтюрики Однохвостого, он стал одной из целей Акацуки. Члены организации Дэйдара и Сасори устроили нападение на Деревню Песка и захватили Гаару. В помощь Канкуро, Тэмари и присоединившейся к ним бабушке Сасори — Тиё были высланы две команды из Конохи — Гая и Какаси. Попав в несколько ловушек Акацуки и отчаянно сражаясь, им, тем не менее, удалось обнаружить тело Гаары, умершего после извлечения из него бидзю. Однако Тиё, используя разработанное ею дзюцу и чакру Наруто, смогла оживить Кадзэкагэ ценой собственной жизни, таким образом отплатив ему долг, который перед ним испытывала все эти годы за то, что приговорила юношу к долгим мучениям.

В следующий раз Гаара появляется на Совете пяти Кагэ сопровождаемый братом и сестрой. Вместе с Четвёртым Райкагэ он принял участие в битве с Саскэ, однако тому, используя Сусаноо, удалось прорваться в основной зал заседаний. После того, как Тоби спас Утиху от атак Мидзукагэ и Цутикагэ, Гаара, выслушав требование лидера Акацуки выдать двух оставшихся дзинтюрики, вместе с другими Кагэ отказался сотрудничать со злодеем.

После создания альянса пяти стран, его назначают генералом четвёртой дивизии и главнокомандующим Объединённой армии синоби[7].

Мидзукагэ

Второй Мидзукагэ

Второй Мидзукагэ (яп. 二代目水影 Нидаймэ Мидзукагэ) — правил во время Второго Цутикагэ и Второго Хокагэ. Силён в гэндзюцу. Призывает гигантского моллюска. Между ним и Вторым Цутикагэ произошла битва, в которой они убили друг друга. Его душа была призвана Кабуто из загробного мира. На войне его одолел Гаара.

Четвёртый Мидзукагэ

Ягура (яп. やぐら), Четвёртый Мидзукагэ (яп. 四代目水影 Ёндаймэ Мидзукагэ) — бывший дзинтюрики Трёххвостого, однако когда кем и почему бидзю был из него извлечён неизвестно[26]. Он был одним из немногих, кто полностью контролировал своего бидзю[27]. Во времена его правления, селение, в котором он жил, прославилось как Деревня Кровавого Тумана (яп. 血霧の里 Тигири-но сато) из-за варварского выпускного экзамена в Академии ниндзя, при котором один синоби должен был сойтись в смертельном бою с другим. В один из моментов было обнаружено, что Ягурой кто-то управляет с помощью гэндзюцу. Впоследствии выяснилось, что с помощью сярингана это делал Тоби[28].

Во второй части манги он был возвращён Кабуто Якуси в реальный мир из загробного в виде управляемого зомби для использования в Четвёртой мировой войне синоби[7]. На войне его одолел Наруто.

Сэйю — Мию Ирино.

Пятая Мидзукагэ

Мэй Тэруми
Появление

Манга: 454 глава
Аниме: II часть, 199 серия

Сэйю

Юрика Хино (англ.)

Информация
Возраст

II часть: 30 лет

Дата рождения

4 октября

Мэй Тэруми (яп. 照美メイ Тэруми Мэй), Пятая Мидзукагэ (яп. 五代目水影 Годаймэ Мидзукагэ) — нынешняя глава Деревни Скрытого Тумана. Стала ей после того как обнаружили, что Четвёртого Мидзукагэ контролируют. В данный момент она пытается стереть остатки «Кровавого Тумана», и поэтому не любит когда её помощник Ао напоминает о прошлых временах. Владеет стихией Огня, Воды и Земли, и двумя кэккэй гэнкай — Ётон (Земля + Огонь) и Футтон (Вода + Огонь). При нападении Саскэ на членов Совета пяти Кагэ она смогла своей техникой расплавить его защиту

Позже во время Четвёртой мировой войны синоби она охраняет даймё с Райдо, Гэнмой и другими членами альянса синоби, а затем она принимает участие в битве пяти Кагэ против Мадары Утихи, в которой терпит поражение.

Райкагэ

Третий Райкагэ

Третий Райкагэ (яп. 三代目雷影 Сандаймэ Райкагэ) — отец Эя. Был известен за невероятную выносливость — на него почти не действовали никакие атаки. Умел концентрировать чакру молнии на кончиках пальцев, причём чем меньше пальцев он для этого использовал, тем сильнее становилась техника (так, используя один палец, он мог отрезать все восемь хвостов Хатиби во время битвы с ним). Также обладал способностью использовать особенно сильную чёрную молнию, называемую Курой Каминари. Эту способность он передал Даруи. Во время Третьей мировой войны синоби остался прикрывать своих товарищей — один против десятитысячной армии. Он сражался три дня и три ночи, чтобы дать возможность товарищам уйти, но погиб. Его душа была призвана Кабуто из загробного мира. На войне его победил один из клонов Наруто и вместе с отрядом Тэмари запечатал его душу.

Четвёртый Райкагэ

Эй
Появление

Манга: 416 глава
Аниме: II часть, 152 серия

Сэйю

Хидэаки Тэдзука

Информация
Родственники

Третий Райкагэ (отец)

Эй (яп. エー), Четвёртый Райкагэ (яп. 四代目雷影 Ёндаймэ Райкагэ) — глава Селения Облаков. Импульсивный накачанный, брутальный человек. Несмотря на это превосходный синоби и хороший лидер, однако он не особо склонен к дипломатии и предпочитает словам действие. Может пойти ради брата, Киллер Би, на многое. Мастер тайдзюцу (его стиль и некоторые приёмы взяты из реслинга), использует уникальное ниндзюцу на основе Элемента Молнии, которое служит ему бронёй от множества атак (как демонический покров из чакры), обладает огромным запасом чакры (по словам Карин на уровне бидзю). Сражаясь с Саскэ смог уклониться от Аматэрасу и пожертвовал левой рукой чтобы пробить Сусаноо противника. В конце собрания Кагэ он был выбран главой альянса. Чуть позже спас своего брата от Кисамэ. Согласно манге, он был вторым самым быстрым синоби после Четвёртого Хокагэ[29].

Хокагэ

Первый Хокагэ

Хасирама Сэндзю
Появление

Манга: 118 глава
Аниме: I часть, 69 серия

Сэйю

Такаюки Суго (англ.)

Информация
Дата рождения

23 октября

Родственники

Мито Удзумаки (жена)
Тобирама Сэндзю (мл. брат)
Цунадэ (внучка)
Наваки (внук)

Хасирама Сэндзю (яп. 千手 柱間 Сэндзю Хасирама), Первый Хокагэ (яп. 初代火影 Сёдай Хокагэ, досл. «Основатель» или «Первый Хокагэ») — старший брат Второго Хокагэ и дедушка Пятой. Обитателей деревни он любил как свою семью и ставил превыше всего их жизни.

Хасирама вместе с Мадарой, лидером клана Утиха, стоял у истоков создания деревни Скрытой Листвы. Однако они не смогли мирно договориться о том, кто возглавит деревню и какова будет роль каждого из кланов. После их сражения в Долине Завершения, в котором победил Хасирама, Мадара долгое время считался погибшим. В память о их бое на месте сражения были установлены две величественные фигуры. По воспоминаниям Мадары, Хасирама владел техниками регенерации, позволявшими ему восстанавливать себя, не складывая печатей, что многократно повысило стойкость Хасирамы в бою.

При жизни он также сталкивался с членом Акацуки Какудзу. Был одним из четырёх ниндзя за всю историю, кто мог полностью контролировать Хвостатых зверей[30], а также первым обладателем уникального дзюцу Мокутон, позволяющего контролировать стихию Дерева. При атаке на Деревню Листвы Оротимару использовал души Хасирамы и его младшего брата для боя с Третьим Хокагэ, но последний в ходе сражения вынужден ценой собственной жизни заточить души обоих в тело Бога Смерти.

Второй Хокагэ

Тобирама Сэндзю
Появление

Манга: 118 глава
Аниме: I часть, 69 серия

Сэйю

Кэнъю Хориути

Информация
Дата рождения

19 февраля

Родственники

Хасирама Сэндзю (ст. брат)

Тобирама Сэндзю (яп. 千手 扉間 Сэндзю Тобирама), Второй Хокагэ (яп. 二代目火影 Нидаймэ Хокагэ) — младший брат Первого Хокагэ, двоюродный дедушка Цунадэ и Наваки. Являлся одним из лидеров клана Сэндзю. После смерти Хасирамы занял его место на посту Хокагэ. Именно он создал Академию ниндзя, экзамены на звание тюнина, АНБУ и Военную Полицию Конохи в знак доверия клану Утиха. Однако, по словам Тоби, это фактически отделило Утиха от управления Селением Листа, и являлось способом слежения за целым кланом силами подконтрольных Хокагэ АНБУ.

Учениками Тобирамы были Хирудзэн Сарутоби, ставшие впоследствии старейшинами Конохи Хомура Митокадо и Кохару Утатанэ, Кагами Утиха и Торифу Акимити. Сарутоби являлся протеже Тобирамы и был выбран Третьим Хокагэ. Вскоре после этого Второй Хокагэ отправился участвовать в Первой мировой войне синоби, где героически погиб.

Души Тобирамы и его старшего брата были использованы Оротимару в битве с Третьим Хокагэ. Собственно при жизни Тобирама и был первым исполнителем техники Эдо Тэнсэй, кроме того он владел стихией Воды не нуждаясь в её источнике.

Третий Хокагэ

Хирудзэн Сарутоби
Появление

Манга: 1 глава
Аниме: I часть, 1 серия

Сэйю

Хидэкацу Сибата (англ.)

Информация
Прозвище

Профессор (яп. プロフェッサー Пурофэсса:)
Бог синоби (яп. 忍の神 Синоби но ками)

Возраст

I ч. — 68-69 лет (мёртв)

Дата рождения

8 февраля

Родственники

Саскэ Сарутоби (отец)
Биваки (жена)
Асума Сарутоби (сын)
Конохамару (внук)

Хирудзэн Сарутоби (яп. 猿飛ヒルゼン Сарутоби Хирудзэн), Третий Хокагэ (яп. 三代目火影 Сандаймэ Хокагэ) — бывший студент Первого и Второго Хокагэ, которые ласково прозвали его Обезьяной (яп. Сару) (основываясь на фамилии мальчика Сарутоби (яп. 猿飛), происходящей от выражения «Сарутоби Сасукэ» и означающей «прыгает как обезьяна»). Он является отцом Асумы, и дедушкой Конохамару. Третий Хокагэ отличался своей гениальностью и познаниями, за что и был прозван «Профессор» (яп. プロフェッサー Пурофэсса:). В бою использовал техники Земли и Огня. С Конохой его связывает сильнейшее чувство принадлежности, а жителей он воспринимает как одну большую семью. Его лицо наряду с другими Хокагэ высечено на скале, которое надзирает за Селением. Несмотря на всю его мудрость и серьёзность, Хирудзэн время от времени показывал нам свою более игривую и похотливую черты характера. Большую часть своего свободного времени он тратит на разговоры с молодыми девушками, а в воспоминаниях Дзирайи, он предлагал своему воспитаннику помощь ему в испытании техники, которая позволяла пользователю незамеченно шпионить за голыми женщинами.

Он являлся сэнсэем Дзирайи, Оротимару и своей последовательницы Цунадэ, которые известны как «Три Легендарных Ниндзя» (яп. 伝説の三忍 Дэнсэцу но Саннин).

Во времена, когда Оротимару был студентом Сарутоби, последний смог оценить натуральный талант своего ученика и, после получения титула Хокагэ, надеялся когда-нибудь передать именно ему это звание. Однако со временем он начинает замечать в ученике коварство, тщеславие и стремление возглавить деревню лишь с целью заполучить власть; после этого Сарутоби отказывается вверить ему свой пост, но продолжает верить в то, что Оротимару изменится. В конечном счёте преемником Третьего становится, Минато Намикадзэ, один из бывших студентов Дзирайи. После смерти Четвёртого Хокагэ Сарутоби повторно возглавил деревню. Начав расследование исчезновения на территории Конохи большого количества людей, обнаруживает, что похитителем был именно Оротимару. Практически схватив злодея в одном из его тайных убежищ Хирудзэн даёт ему сбежать, не сумев поднять руку против ученика.

Во время нападения Оротимару на деревню несколько лет спустя, во время экзамена на получение звания тюнина, Хирудзэн в бою с ним использует множество дзюцу, основанных на стихиях огня и земли; первые имели вид извергающихся изо рта потоков огня, в то время как вторые позволяли ему создавать защитные стены или же снаряды для метания в противника. В процессе битвы Третий Хокагэ вызывает короля обезьян Эмму. Не имея другого выхода, Третий Хокагэ решил пожертвовать собой для заточения способностей Оротимару, тем самым повторяя судьбу Четвёртого. Его возраст и обессиленное состояние (к тому времени был пронзён мечом Кусанаги) позволили ему заточить лишь руки Легендарного Саннина, после чего тот не мог бы использовать ни одну технику долгое время. Перед смертью Хирудзэн видел в Оротимару своего маленького ученика, а не жестокого ниндзя.

Четвёртый Хокагэ

Минато Намикадзэ

Минато и беременная Кусина
Появление

Манга: 1 глава
Аниме: I часть, 1 серия

Сэйю

Тосиюки Морикава

Информация
Прозвище

Жёлтая Молния Конохи (яп. 木ノ葉の黄色い閃光 Коноха но Кийрои Сэнко:)

Дата рождения

25 января

Родственники

Кусина Удзумаки (жена), Наруто Удзумаки (сын)

Минато Намикадзэ (яп. 波風ミナト Намикадзэ Минато, «Намикадзэ» дословно переводится как «Ветер и Волны», «Минато» как «Гавань» или «Порт»), он же Четвёртый Хокагэ (яп. 四代目火影 Ёндаймэ Хокагэ) — муж Кусины Удзумаки и отец Наруто, которого они назвали в честь главного персонажа самой первой книги Дзирайи.

Минато окончил Академию ниндзя в довольно раннем возрасте, в 10 лет. Был учеником Дзирайи. Прежде, чем стать Хокагэ, Минато был наставником Какаси Хатакэ, Обито Утихи и Рин. Минато считался необычайно талантливым синоби, и одним из лучших ниндзя, рождённых в Конохе. Во время Третьей Войны множество врагов предпочло отступить, так как Минато мог убить сразу нескольких вражеских ниндзя всего за несколько секунд благодаря Технике Летающего Бога Грома, которая позволяла ему телепортироваться туда, куда он захочет. Он также создал Расэнган — технику, в которую он хотел включить помимо обычной чакры, чакру своей природной стихии. Он не успел закончить Расэнган, но с этим через несколько лет успешно справился его сын Наруто.

После того, как за 12 лет до начала основных событий манги, основателю Акацуки, Тоби, удалось извлечь из только что родившей Кусины Девятихвостого бидзю и натравить того на Коноху[31], Минато вступил с ним в бой и заставил его бежать, однако, не сумев одолеть Лиса, Четвёртый был вынужден ценой собственной жизни запечатать его в теле новорождённого сына. Наруто узнаёт[32], что Минато — его отец, лишь, когда при сражении с Пэйном проявились восемь хвостов Лиса, и Удзумаки-младший был готов снять печать для высвобождения бидзю — в его подсознании появляется Минато и говорит Наруто о том, что ждал этого момента, чтобы увидеть, каким стал его сын.

Пятая Хокагэ

Цунадэ
Появление

Манга: 148 глава
Аниме: I часть, 85 серия

Сэйю

Масако Кацуки
Харухи Тэрада (англ.) (в молодости)

Информация
Прозвище

Легендарная неудачница (яп. 伝説のカモ Дэнсэцу но Камо)

Возраст

I ч. — 50-51 год
II ч. — 53-54 года

Дата рождения

2 августа

Формирование

Команда Сарутоби (Третий Хокагэ, Оротимару, Дзирайя, Цунадэ)

Родственники

Наваки (брат, убит)
Дан (жених, убит)
Первый Хокагэ (дедушка, мёртв)
Мито Удзумаки (бабушка, мертва)

Цунадэ (яп. 綱手), она же Пятая Хокагэ (яп. 五代目火影 Годаймэ Хокагэ) — один из главных персонажей Наруто, одна из лучших ниндзя-медиков и одна из трёх Саннинов.

Имя Цунадэ, также как и имена Оротимару и Дзирайи, былo позаимствовано из традиционного японского рассказа «Дзирайя гокэцу моногатари», где oнa являлась женoй Дзирайи. Часто в манге Цунадэ называют Принцесса (яп. Химэ), потому как Первый Хокагэ, один из основателей Конохи, был её дедушкой. Наруто же называет её Бабуля Цунадэ (яп. グラニー綱手 Цунадэ-баа-тян ), подразумевая её возраст. Несмотря на то, что Цунадэ — ниндзя-медик, она страдает гемофобией, боязнью вида крови.

Будучи одной из самых талантливых куноити Конохи, наряду с Оротимару и Дзирайей она являлась членом команды Третьего Хокагэ. Самой яркой её способностью стала невероятная сила, способная разрушить что угодно, создаваемая ею благодаря превосходному контролю чакры. Со временем она также прославилась и как талантливый ниндзя-медик, способный создать практически любое противоядие.

Во время мировой войны синоби она предложила обязательно вводить в каждую команду ниндзя-медика, что и было одобрено советом деревни. Вскоре после этого убили её младшего брата Наваки (похожего на Наруто) и жениха Дана. Выжив вместе с Дзирайей и Оротимару в бою с лидером Деревни Дождя, Хандзо, троица стала известна как Три Легендарных ниндзя.

Вскоре она решила покинуть селение, взяв в ученицы племянницу Дана, Сидзунэ. Путешествуя, Цунадэ пристрастилась к азартным играм, и из-за постоянных проигрышей получила и другое прозвище — «Легендарная неудачница» (яп. 伝説のカモ Дэнсэцу-но Камо). Что примечательно, сзади на носимой ей одежде начертан иероглиф, означающий «азартные игры» (яп. Какэ). Со временем она стала использовать технику преобразования, позволяющую ей выглядеть гораздо моложе, чем есть на самом деле (о применении этого дзюцу свидетельствует метка на её лбу).

Основной сюжет

После гибели Третьего Хокагэ в сражении с Оротимару, перед старейшинами Конохи встал вопрос о выборе нового Хокагэ. Эта должность была предложена Дзирайе, однако тот отказался, сославшись на то, что есть более достойный кандидат — Цунадэ. Он вместе с Наруто отправился на её поиски, параллельно начав обучение мальчика технике Расэнган. В то же время её нашёл Оротимару вместе с подручным Кабуто и предложил ей оживить Наваки и Дана в обмен на то, что она излечит руки Змеиного Саннина от травм, нанесённых Третьим Хокагэ, и дал ей на размышление некоторое время. Вскоре её обнаружили и Дзирайя с Наруто и предложили ей возглавить Коноху, однако она в резкой форме отказалась. Наруто, оскорблённый таким поведением, вызвал Цунадэ на бой, но быстро проиграл. Тем не менее она пообещала, что признает мечту мальчика стать Хокагэ, если тот сможет овладеть Расэнганом за неделю и, кроме того, подарит ему ожерелье, ранее принадлежавшее Хасираме Сэндзю. После того, как время для раздумий истекло, Цунадэ, предварительно напоив Дзирайю, чтобы тот не мог вмешаться, отправилась на встречу с Оротимару. Передумав в последний момент, она под видом лечения попыталась атаковать Змеиного Саннина, однако тот уклонился. Тем не менее, на помощь в битве ей пришли обессиленный Дзирайя, Сидзунэ и Наруто. Каждый из легендарных Саннинов призвал для боя своё существо: Цунадэ — слизня Кацую, Дзирайя — жабу Гамабунту, а Оротимару — змею Ма́нду. После того, как Цунадэ была сильно ранена, Сидзунэ и Наруто для помощи ей вступили в бой с Кабуто. Когда казалось, что Якуси одержал верх, Наруто использовал против него Расэнган. В итоге после отчаянного сражения Оротимару и Кабуто пришлось отступить. Цунадэ же сдержала своё обещание — передала Наруто ожерелье Первого Хокагэ, а сама, в свою очередь, согласилась возглавить деревню.

Прибыв в Коноху, она излечила раненых Рока Ли, Какаси и Саскэ, после чего взяла в ученики Сакуру.

Два с половиной года спустя начали появляться большие проблемы. Её размолвки со старейшинами Конохи Хомурой и Кохару стали всё более очевидными. Она переформировала команду Какаси — временным лидером[33] стал её поверенный, член АНБУ, Ямато, однако, используя власть, Дандзо удалось протолкнуть в группу своего человека — члена Корня АНБУ, Сая. Взбешённая Цунадэ приказала Ямато тщательно следить за ним.

После получения сведений о том, что лидер Акацуки находился в Деревне Дождя, Дзирайя высказал Цунадэ желание отправиться туда в одиночку. Несмотря на душевную тревогу, Цунадэ позволила ему это. Практически сразу после новости о гибели Дзирайи на Коноху напал Пэйн. Цунадэ отправила разделившуюся на множество частей Кацую к каждому жителю города для координации обороны и мероприятий по лечению раненых. Использовавшая практически всю чакру, она, ослабленная, впала в кому, приобретя истинный облик старухи. Вскоре Цунадэ пришла в сознание, вернув прежнее лицо, и узнала о том, что на Совете пяти Кагэ было объявлено о создании общей военной силы.

Во время войны Цунадэ находилась в штаб-квартире рядом с главнокомандующим Райкагэ и отдавала приказы наравне с ним. Узнав, что Наруто покинул убежище на острове-черепахе, она вместе с Райкагэ выступила навстречу Наруто, но тому удалось убедить командующих пропустить его и Киллера Би. После известия о воскрешении Мадары Утихи с помощью Эдо Тэнсэй вместе с другими Кагэ отправилась на поле боя, чтобы противостоять ему.

Цутикагэ

Второй Цутикагэ

Му (яп. Му:), Второй Цутикагэ (яп. 二代目土影 Нидаймэ Цутикагэ) — Цутикагэ, владевший т. н. «расширенным геномом» (Земля, Ветер, Огонь). Му может сливаться с окружающей средой и скрывать свою чакру, за что он получил прозвище «Бесплотный» (яп. 無人 Мудзин). Являлся учителем Третьего Цутикагэ, которому передал секрет пылевых техник. Помимо этого, Му является сенсором, способным распознавать чакру на дистанции в несколько километров, и может левитировать. Ещё одна способность Му — разделение тела на несколько копий путём полноценного деления клеток тела. Его голова и туловище покрыты бинтами, во время жизни за спиной имелось два меча. Душа Му была призвана Кабуто из загробного мира в Четвёртой мировой войне синоби, где он вступил в битву с Ооноки. Позже Гаара, Ооноки и один из клонов Наруто запечатывают его, но ему удаётся выбраться, разделив своё тело. После отмены Эдо Тэнсэй вернулся в загробный мир.

Третий Цутикагэ

Ооноки
Появление

Манга: 454 глава
Аниме: II часть, 199 серия

Сэйю

Томомити Нисимура (англ.)

Информация
Прозвище

Ооноки обеих скал (яп. 両天秤のオオノキ Рё:тэмбин но О:ноки[34])

Родственники

Куроцути (внучка)

Ооноки (яп. オオノキ), Третий Цутикагэ (яп. 三代目土影 Сандаймэ Цутикагэ) — самый старый из действующих Кагэ. Единственный известный из ныне живущих людей (по сюжету), кто сражался с Мадарой Утихой во времена основания тем Конохи. Он очень маленького роста, имеет треугольной формы седые бороду и усы, большой красный нос и густые брови. Несмотря на старость и постоянные жалобы на здоровье он отказывается выбирать себе преемника на посту Цутикагэ. Он очень упрям и к молодым зачастую относится пренебрежительно, что и показал при встрече с Кадзэкагэ Гаарой. На Совете пяти Кагэ после атаки Пятой Мидзукагэ сам напал на Саскэ, однако того спас Тоби.

Отправился на остров-черепаху вместе с двумя своими помощниками после того как стало известно о том, что Кисамэ Хосигаки удалось отослать Акацуки информацию о местоположении дзинтюрики.

Владеет несколькими типами стихий дзюцу: Земли, Воздуха, Огня и расширенным геномом — Пыли. Также умеет летать.

Персонажи-животные

Группы животных

Жабы

Согласно манге призывать жаб могли Дзирайя, Минато Намикадзэ и Наруто Удзумаки.

  • Гамабунта (яп. ガマブン太) — король жаб. Отличительные черты: огромные размеры и курительная трубка во рту. Не терпит, когда им помыкают, ленив, часто вредничает и даже может не явиться на призыв. Лоялен по отношению к тем, кого считает талантливым воином, и кто сумел заработать его уважение. Когда хранителем жабьего контракта был Четвёртый Хокагэ, Гамабунта принимал участие в битве с Девятихвостым.
    У Гамабунты есть два сына, которые иногда являются на призыв вместо него:
    • Гамакити (яп. ガマ吉): использует стихию огня.
    • Гаматацу (яп. ガマ): использует стихию воды.
  • Сима и Фукасаку — мудрецы горы Мёбоку, места обитания жаб, обучившие Дзирайю и Наруто Режиму Отшельника.

Змеи

Согласно манге призывать змей могли Оротимару, Анко Митараси, Саскэ Утиха и Кабуто Якуси.

  • Ма́нда (яп. マンダ) — змеиный царь, самая большая и сильная из змей. После каждой битвы требовал от Оротимару сотню человеческих жертв. Был призван Саскэ в бою с Дэйдарой, когда тот решил самоуничтожиться, взорвав себя: сам Саскэ спасся, а Манда вследствие полученных ранений погиб. Из клеток Ма́нды время спустя Кабуто создал Ма́нду II, ещё более сильного змея.

Собаки

Согласно манге техникой Нинкэн (яп. 忍犬) призывать собак для слежки или обнаружения кого-либо может Какаси Хатакэ. Максимальное число призываемых им собак — 8, некоторые из них способны говорить.

  • Паккун (яп. パックン) — собачка, которую Какаси призывает чаще других. Способен найти всё, что угодно, благодаря потрясающему нюху, но из-за малых размеров не очень полезен в битве. Сэйю — Синпати Цудзи (англ.)

Также в манге упоминаются и другие говорящие собаки: Бисукэ (яп. ビスケ), Булл (яп. ブル), Гуруко (яп. グルコ), Акино (яп. アキノ), Уруси (яп. ウルシ), Ухэи (яп. ウーヘイ), Сиба (яп. シバ).

Другие

  • Баку — призывное существо Дандзо, владеющее стихией Ветра и способное засасывать различные предметы. В японской мифологии баку — существо, похожее на тапира и питающееся снами и кошмарами.
  • Каматари (яп. カマタリ) — призывное существо Тэмари, большой одноглазый горностай, держащий в лапе серп размером с самого себя. Управляет ветром и способен за короткое время наносить огромные повреждения на большой территории. Когда Тэмари его вызвала, Каматари свалил целый лес ураганным ветром. Горностай с серпом Камайтати (яп. 鎌鼬) — порождение японского фольклора.
  • Кацую (яп. カツユ) — огромная королева улиток, призываемая Цунадэ. Обладательница нежного голоса и скромного характера. Среди используемых техник Дзэсси Нэнсан (яп. 舌歯粘酸) — плевок кислотой, которая разъедает даже камень, и Кацую Дайбунрэцу (яп. 蛞蝓大分列) — разделение на огромное количество маленьких личинок, способных стать своеобразным проводником чакры или исцеляющих техник между Цунадэ и теми, к кому прикрепится личинка. Имя Кацую происходит от японского кандзи 蛞蝓 («улитка»), если для чтения использовать китайский вариант онъёми.
  • Кёдайгумо (яп. 巨大蜘蛛 досл. «гигантский паук») — огромный паук, призванный Кидомару во время битвы с Нэдзи Хюгой. Кёдайгумо рождает паучков поменьше и, таким образом, создаёт Амагумо (яп. 雨蜘蛛) — Паучий дождь: огромное количество пауков ливнем падают на противника и опутывают его.
  • Нинкамэ (яп. 忍亀) — большая красная черепаха, принадлежащая Майт Гаю. В отсутствие Гая присматривала за Роком Ли, пока тот был ребёнком.
  • Эмма (яп. 猿魔) — повелитель обезьян, которого призывал Третий Хокагэ. Способен превращаться в посох с помощью техники трансформации Хэнгэ Конгонёй (яп. 変化 金剛如意 Хэнгэ Конго:нёй) и служить оружием в руках опытного ниндзя. Посох становится твёрдым, как алмаз, и очень острым, по аналогии с посохом Сунь Укун из китайского произведения XVI века «Путешествие на Запад» (кит. 西遊記). Эмма даже в такой форме может двигаться, например, вернуться в руки ниндзя, а также клонировать сам себя на любое количество маленьких посохов и создать Алмазную Клетку (яп. 金剛牢壁 Конго: Ро:хэки). С огромным уважением и преданностью относился к Сарутоби, хотя и не всегда был согласен с его действиями.

Восприятие и отзывы

Персонажи манги «Наруто» получали как положительные, так и негативные отзывы в публикациях, посвящённых непосредственно манге, а также её аниме-экранизации и других медиа-изданиям. Так, сайт Active Anime хвалил серию за то, что «персонажи не вырезаны из одного картона» и дал высокую оценку «очень трогательным эмоциональным испытаниям», которые они проходят в течение сюжета[35]. Anime Boredom согласился с такой оценкой, отмечая уровень «хорошо проработанных и интересных персонажей», которые правдоподобно и удачно вписываются в комедийную либо драматичную сюжетную линию[36].

По мнению рецензента сайта T.H.E.M. Anime Reviews персонажи «Наруто» являются отражением царящих в сёнэн-манге стереотипов и некоторые из них даже не симпатичны[37]. Однако другой обзор этого же сайта оценивает мангу в более радужных тонах, отмечая, что Наруто Удзумаки сочетает в себе образы своих «сёнэн-предшественников», но сетуя, что некоторые персонажи находятся между «харизмой и хладнокровием»Наруто и «невыразительностью» Саскэ, что не позволяет думать о их каком-либо «глубоком либо содержательном уровне»[38].

Сайт Mania.com отмечал, что персонажам манги не хватает «глубины», задним фонам — насыщенности как в других сёнэн-сериях и посчитал, что фокус сюжетного повествования в «Наруто» более сконцентрирован на показе боёв[39]. Журнал манги и аниме Neo описал Наруто как «надоедливого» персонажа, но отнёс серию к числу тех, к которым «привыкаешь до тошноты»[40].

Визуальное оформление образов персонажей также получило в рецензиях отклики. Сайт Anime News Network хвалил персонажи за «особые одежду, волосы, лица и личности», позволяющие их легко идентифицировать[41]. Сайт же T.H.E.M. Anime Reviews в первом своём обзоре назвал Кисимото «средним художником в лучшем случае» и высмеял «скверный» подход к созданию анимации для сериала[37], однако во втором заключил, что анимация представляет собой смешанную картину[38].

Напишите отзыв о статье "Список персонажей «Наруто»"

Примечания

  1. Kishimoto, Masashi. Uzumaki: the Art of Naruto. — Viz Media, 2007. — P. 138. — ISBN 1-4215-1407-9.
  2. Kishimoto, Masashi. Uzumaki: the Art of Naruto. — Viz Media, 2007. — P. 139. — ISBN 1-4215-1407-9.
  3. Kishimoto, Masashi. Uzumaki: the Art of Naruto. — Viz Media, 2007. — P. 140. — ISBN 1-4215-1407-9.
  4. Kishimoto, Masashi. Uzumaki: the Art of Naruto. — Viz Media, 2007. — P. 141. — ISBN 1-4215-1407-9.
  5. Kishimoto, Masashi. Uzumaki: the Art of Naruto. — Viz Media, 2007. — P. 142. — ISBN 1-4215-1407-9.
  6. [www.animenewsnetwork.com/encyclopedia/anime.php?id=1825 Naruto (TV)] (англ.). Anime News Network. Проверено 20 октября 2011. [web.archive.org/web/20110629141155/www.animenewsnetwork.com/encyclopedia/anime.php?id=1825 Архивировано из первоисточника 29 июня 2011].
  7. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Манга, 515 глава.
  8. Имена троицы были позаимствованы Масаси Кисимото из традиционного японского рассказа «Дзирайя гокэцу моногатари»
  9. Gia Manry. [www.animenewsnetwork.com/gia-list/8-anime-dogs-youd-want-to-adopt/2011-10-01 Gia's List: 8 Anime Dogs You'd Want to Adopt] (англ.). Anime News Network (1 октября 2011 года). Проверено 3 октября 2011.
  10. Манга, 464 глава.
  11. キラービー (Кира:би:) — японофикация английского словосочетания Killer Bee (Пчела-убийца)
  12. Манга, 544 глава.
  13. Манга, 506 глава.
  14. Манга, 505 глава.
  15. Манга, главы 143, 255 и 505.
  16. Манга, 508 глава.
  17. Манга, 527 глава
  18. Японофикация третьей буквы английского алфавита C.
  19. Манга, 278 глава
  20. Naruto: Second Official Data Book, стр. 312
  21. Naruto: Third Official Data Book, стр. 22—23
  22. Манга, 462 глава.
  23. Манга, 462 глава
  24. Манга, 614 глава.
  25. Манга, 533 глава.
  26. Акацуки схватили Трёххвостого, когда тот уже не был заключён в чьём-либо теле, а обитал на дне озера.
  27. Манга, 458 глава, 3 стр.
  28. Манга, 507 глава.
  29. Манга, 541 глава.
  30. Манга, 458 глава
  31. Манга, главы 501 и 502
  32. Манга, 440 глава.
  33. Пока Какаси Хатакэ находился в больнице после использования мангэкё сярингана в битве с Дэйдарой.
  34. «Ретэнбин» (両天秤) означает «Иметь больше, чем одну способность».
  35. [www.activeanime.com/pn/index.php?name=News&file=article&sid=3414 ActiveAnime.com :: NARUTO UNCUT BOX SET 1 (ADVANCE REVIEW)] (англ.). Active Anime (3 июля 2006 года). Проверено 3 августа 2011. [web.archive.org/web/20080728170141/www.activeanime.com/pn/index.php?name=News&file=article&sid=3414 Архивировано из первоисточника 28 июля 2008].
  36. Cook, Adam. [www.homemademech.com/anime-reviews/naruto/191/ Naruto anime reviews] (англ.). Anime Boredom (20 мая 2004 года). Проверено 3 августа 2011. [web.archive.org/web/20110712214748/www.homemademech.com/anime-reviews/naruto/191/ Архивировано из первоисточника 12 июля 2011].
  37. 1 2 Ross, Christina. [www.themanime.org/viewreview.php?id=120 THEM Anime Reviews 4.0 - Naruto] (англ.). T.H.E.M. Anime Reviews. Проверено 3 августа 2011. [web.archive.org/web/20110611073237/www.themanime.org/viewreview.php?id=120 Архивировано из первоисточника 11 июня 2011].
  38. 1 2 Tucker, Derrick. [www.themanime.org/viewreview.php?id=622 THEM Anime Reviews 4.0 - Naruto - Second Opinion] (англ.). T.H.E.M. Anime Reviews. Проверено 3 августа 2011. [web.archive.org/web/20110720171532/www.themanime.org/viewreview.php?id=622 Архивировано из первоисточника 20 июля 2011].
  39. Rich, Justin. [www.mania.com/naruto-box-set-04-also-wspecial-edition_article_79366.html Mania.com >> Disc Reviews >> Naruto Box Set 04 (also w/special edition)] (англ.). Mania.com (7 августа 2007 года). Проверено 3 августа 2011. [web.archive.org/web/20100205224101/www.mania.com/naruto-box-set-04-also-wspecial-edition_article_79366.html Архивировано из первоисточника 5 февраля 2010].
  40. White, Nik. Naruto Vol. 1: Unleashed, Uncooked Media (сентябрь 2006 года), стр. 70–71.
  41. Kimlinger, Carl. [www.animenewsnetwork.com/review/naruto-gn-8-10 Naruto GN 8-10 - Review] (англ.). Anime News Network (2 ноября 2006 года). Проверено 3 августа 2011. [web.archive.org/web/20110628225251/www.animenewsnetwork.com/review/naruto-gn-8-10 Архивировано из первоисточника 28 июня 2011].

Литература

  • Масаси Кисимото. «Naruto: The Official Fanbook». — Viz Media, 2008. — 288 с. — ISBN 1421518449.
  • Масаси Кисимото. «Naruto: First Official Data Book» (яп. 秘伝・臨の書キャラクターオフィシャルデータBOOK). — Shueisha, 2002. — ISBN 408873288X.
  • Масаси Кисимото. «Naruto: Second Official Data Book» (яп. 秘伝・闘の書キャラクターオフィシャルデータBOOK). — Shueisha, 2005. — 320 с. — ISBN 4088737342.
  • Масаси Кисимото. «Naruto: Third Official Data Book» (яп. 秘伝·者の書]キャラクターオフィシャルデータBOOK). — Shueisha, 2008. — ISBN 4088742478.

Отрывок, характеризующий Список персонажей «Наруто»

[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.


25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.