Пятая статья Конституции США

Пятая статья Конституции США описывает процесс внесения изменений в Конституцию США. Изменение Конституции проходит в два этапа: принятие поправки и её ратификация штатами.

Поправка может быть принята и направлена штатам для ратификации двумя способами: по решению двух третей обеих палат Конгресса США или с помощью Национального Конвента, созванного с целью внесения поправок в Конституцию по требованию законодательных собраний не менее, чем двух третей всех штатов (на данный момент — 34).

Что бы стать частью Конституции поправка должна быть ратифицирована не менее, чем тремя четвёртыми от всех штатов (на данный момент — 38 штатами) одним из двух способов (способ определяется Конгрессом): либо путём голосования в законодательных органах штатов, либо голосованием на специально созванных в каждом из штатов конвенте.

Текст

Конгресс, когда бы ни сочли это необходимым две трети членов обеих палат, может предлагать поправки к настоящей Конституции или — по ходатайству законодательных собраний двух третей штатов — может созвать Конвент для предложения поправок; таковые поправки в обоих случаях будут иметь юридическую силу во всех отношениях как часть настоящей Конституции после их ратификации законодательными собраниями трёх четвертей штатов или конвентами в трёх четвертях оных в зависимости от того, какую форму ратификации предложит Конгресс. При этом ни одна поправка, которая может быть принята до одна тысяча восемьсот восьмого года, никоим образом не должна затрагивать первую и четвёртую части девятого раздела первой статьи; ни один штат без его согласия не может быть лишён своего равного с другими штатами голоса в сенате.

Оригинальный текст (англ.)  

The Congress, whenever two thirds of both houses shall deem it necessary, shall propose amendments to this Constitution, or, on the application of the legislatures of two thirds of the several states, shall call a convention for proposing amendments, which, in either case, shall be valid to all intents and purposes, as part of this Constitution, when ratified by the legislatures of three fourths of the several states, or by conventions in three fourths thereof, as the one or the other mode of ratification may be proposed by the Congress; provided that no amendment which may be made prior to the year one thousand eight hundred and eight shall in any manner affect the first and fourth clauses in the ninth section of the first article; and that no state, without its consent, shall be deprived of its equal suffrage in the Senate

— Пятая статья Конституции США

Процедура внесения изменения в Конституцию США

За время существования Конституции США Конгресс одобрил 33 поправки, которые были отправлены штатам для ратификации. Двадцать семь из них были приняты и стали частью Конституции. Первые десять поправок были приняты и ратифицированы одновременно и вместе известны как Билль о правах. Шесть поправок не были ратифицированы необходимым количеством штатов и не вошли в Конституцию. Четыре из этих поправок юридически всё ещё могут быть ратифицированы. Одна поправка отклонена в связи с истечением срока ратификации, установленным в самой поправке, а одна отклонена поскольку не выполнены условия, указанные в резолюции о принятии данной поправки. Всего в Конгресс было внесено 11539 законопроектов о внесении изменений в Конституцию, но большая их часть даже не была вынесена на рассмотрение палаты.

Предложение поправки

Когда обе палаты парламента «сочтут необходимым» предложить штатам принять поправку к Конституции они утверждают совместную резолюцию, за которую должны проголосовать не менее, чем две третьих членов палаты, присутствующих на заседании (при условии, что присутствует больше половины от числа избранных депутатов). Существует мнение, что Конгресс также может сперва принимать резолюцию о том, что «возникла необходимость в принятии поправок», а лишь затем переходить к рассмотрению самой поправки, но данный способ никогда не использовался. Принимая поправку к Конституции Конгресс указывал на возникшую необходимость и сразу же утверждал текст. Все поправки к Конституции излагаются в виде приложений к ней и не кодифируются.

По требованию не менее, чем двух третей штатов, Конгресс обязан созвать Конвент по вопросам внесения поправок в Конституцию США. Эта норма необходима для того, что бы существовала возможность принять поправку даже в случае, если Конгресс отказывается это сделать вопреки воле штатов.

Законодательные органы штатов использовали своё право потребовать созыв Конвента, как правило, с целью заставить Конгресс утвердить определённую поправку. Так, например, быстрый сбор требований о созыве Конвента заставил Сенат проголосовать за поправку, предусматривающую прямые выборы сенаторов. Сенаторы беспокоились, что в случае, если Конвент будет созван, на нём могут быть предложены любые поправки, а не только поправка о выборах сенаторов.

Президент США никак не участвует в принятии поправок к Конституции. Это вызвано тем, что палаты Конгресса лишь предлагают поправки к ратификации, а не принимают Закон в окончательной редакции. Право вето Президента, в свою очередь, ограничено лишь возможностью отклонять предложенные ему на подпись акты Конгресса. В 1798 году Верховный Суд США дал трактовку пятой статье, указав на то, что поправка к Конституции не обязательно должна подписываться Президентом и, таким образом, Президент не может ветировать её.

Ратификация поправок

После того, как поправка будет поддержана Конгрессом, её направляют отдельным штатам для ратификации. Конгресс сам определяет способ ратификации — через законодательный собрания штатов или конвенты. В любом случае поправка должна быть поддержана в неизменном виде не менее, чем тремя четвёртыми штатов. Из 27 поправок только в одном случае применялся метод конвентов. Большинство штатов в таком случае проводит специальные выборы делегатов Конвента, лишь Нью-Мексико принял закон, согласно которому членами конвента считаются члены законодательного собрания. Хотя поправка окончательно вступает в силу после её ратификации тремя четвёртыми штатов остальные штаты часто символически проводят ратификации, которые также включаются в официальные записи Конгресса. Так все штаты ратифицировали Билль о правах, в подтверждение его особой важности. Кроме того, единогласно были ратифицированы поправки против рабства и установления равноправия.

Сроки ратификации

Конституция не устанавливает граничный срок для проведения ратификации. Однако Конгресс имеет право устанавливать такие ограничения. Как указал Верховный Суд США в своём решении по делу en:Dillon v. Gloss:

Мы не видим в статье никаких признаков того, что единожды предложенная поправка остаётся доступной для ратификации навсегда, а также, что авторы Конституции подразумевали возможность ратификации поправки спустя много лет. Мы считаем, что сама процедура свидетельствует об обратном. Во-первых, предложение поправки и её ратификация рассматриваются как единый процесс, который не может быть слишком разорван во времени. Во-вторых, поскольку принятие поправки связано с решением Конгресса о её необходимости, следует считать, что поправку необходимо принять пока такая необходимость существует. В-третьих, ратификация поправки подразумевает, что жители трёх четвертей штатов поддерживают её текст. Они должны поддерживать текст поправки в определённое время, примерное одновременно. В таком случае растягивание голосования на десятилетия может исказить волю народа.

Однако, суд указал, что вопрос того, какой срок поправка должна быть доступна для ратификации решается Конгрессом, а не судом. Сама по себе продолжительность ратификации поправки не может быть основанием для признания её недействительной. Так, например, двадцать седьмая поправка была ратифицирована более, чем через 200 лет со дня её внесения. Будучи предложенной в 1789 году она получила необходимую поддержку лишь в 1992 году. Во избежание разногласий 20 мая 1992 года обе палаты Конгресса подтвердили, что они считают поправку принятой несмотря на длительный процесс ратификации.

Начиная с 1917 года Конгресс, как правило, устанавливает срок для ратификации поправки. Как правило, этот срок прописывается в самом тексте поправки в следующем формате: «Эта поправка не будет действовать, если только не менее, чем три четверти штатов не ратифицирует её в течение семи лет». Однако, в двух случаях Конгресс принял решение не устанавливать подобных ограничений вовсе.

Верховный Суд подтвердил право Конгресса устанавливать срок ратификации по своему усмотрению. Однако вопрос о том, может ли Конгресс продлить этот срок, остаётся открытым. Существует мнение, что в случае, когда срок указан в самом тексте поправки, Конгресс не в праве его продлевать, поскольку данный текст уже был ратифицирован некоторыми штатами. Однако, в случае, если срок был установлен в тексте совместной резолюции, которой поправка направляется штатами, подобное возможно. Тем не менее окончательного решения этого вопроса нет. В 1979 году Конгресс продлевал срок ратификации поправки, однако тогда этот срок действительно был указан лишь в резолюции, а не в самой поправке. Районный суд штата Айдахо признал подобные действия незаконными. Верховный Суд США принял апелляцию к рассмотрению, но продлённый срок истёк прежде, чем решение по делу было вынесено. В результате Верховный Суд отменил решение районного суда, но закрыл дело без решения «за отсутствием предмета спора».

Конвент по предложению поправок к Конституции

За всю историю США не было случаев, что бы две третьих штатов внесли предложение о созыве Конвента по внесению изменений в Конституцию по одному и тому же вопросу. В связи с этим такой Конвент никогда не созывался, а Конгрессом не принимался Закон, регулирующий процедуру его проведения. Однако именно эта особенность даёт теоретическую возможность штатам противостоять федеральному правительству, в случае, если последнее начнёт угнетать суверенитет отдельных штатов. Данный способ считается «крайней мерой», возможностью избежать узурпации власти путём обращения непосредственно к фундаментальным составным частям США — его штатам, каждый из которых сохраняет определённую долю суверенитета и представляет волю своих жителей.

Ссылки

• [www.gpoaccess.gov/constitution/browse.html Kilman, Johnny and George Costello (Eds). (2000). The Constitution of the United States of America: Analyis and Interpretation.]
• [www.law.cornell.edu/anncon/html/art5toc_user.html CRS Annotated Constitution: Article 5]
• [ssrn.com/abstract=803864 Unamendments], by Jason Mazzone, Iowa Law Review, Vol. 90, p. 1747—1855, 2005.
• [foavc.org Friends of an Article V Convention]
• [metamind.us/cc Scanned documents relating to a convention]

Отрывок, характеризующий Пятая статья Конституции США

«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]