Пятигорская епархия
Свято-Никольский собор в Кисловодске | |
Основная информация | |
---|---|
Страна | Россия |
Численность населения | 1 975 472 |
Епархиальный центр | Пятигорск |
Основана | 22 марта 2011 года |
Количество благочиний | 6 |
Количество приходов | 136 приходов, 21 часовня (на июнь 2011) |
Количество монастырей | 3[1] |
Кафедральный храм | Спасский собор (Пятигорск) |
Сан правящего архиерея | Епископ |
Титул правящего архиерея | Пятигорский и Черкесский |
Сайт | www.blago-kavkaz.ru |
Архиерей | |
Правящий архиерей | Феофилакт (Курьянов) |
с | 22 марта 2011 года |
Пятиго́рская епа́рхия — структурное и территориально-административное подразделение Русской православной церкви на территории Минераловодского, Предгорного и Кировского районов Ставропольского края, а также республик Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии.
Кафедральный город — Пятигорск. Кафедральный собор — Спасский собор в Пятигорске.
Названия
- Пятигорская (викарная)
- Пятигорская и Прикумская (1922—1936)
- Пятигорская и Будённовская (1936—1937)
- Пятигорская и Черкесская (с 22 марта 2011)
История
22 сентября 1910 было создано Пятигорское викариатство Владикавказской епархии. Затем существовало как викариатство Ставропольской епархии.
В 1926 или 1927 году учреждена как самостоятельная кафедра, будучи выделена из состава Ставропольской. Епархия пресеклась в конце 1930-х годов.
Вновь учреждена постановлением Священного Синода от 22 марта 2011 года с включением в её состав приходов Минераловодского, Предгорного и Кировского районов Ставропольского края, а также республик Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Управляющим епархией назначен епископ Смоленский и Вяземский Феофилакт (Курьянов).[2]
Епископы
- Пятигорское викариатство Владикавказской епархии
- Арсений (Смоленец) (22 октября 1910 — 17 апреля 1912)
- Давид (Качахидзе) (17 апреля 1912 — 14 февраля 1914)
- Пятигорское викариатство Ставропольской епархии
- Иов (Рогожин) (26 ноября 1923 — 27 ноября 1925)
- Пятигорская епархия
- Фаддей (Успенский) (27 июня — 27 октября 1927)
- Димитрий (Добросердов) (1927 — 31 декабря 1928)
- Никифор (Ефимов) (31 января 1929 — 15 декабря 1930)
- Павел (Вильковский) (13 декабря 1930 — май 1932)
- Димитрий (Добросердов) (27 июня — 2 октября 1932)
- Иоасаф (Жевахов) (19 сентября — 28 октября 1932)
- Петр (Савельев) (28 октября 1932 — 8 марта 1933)
- Мефодий (Абрамкин) (8 марта 1933 — 14 февраля 1939)
- Феофилакт (Курьянов) (с 22 марта 2011 года)
Храмы и приходы
- Пятигорское благочиние (blagochinie-pyatigorsk.ru )
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
- Кисловодское благочиние (jivonosniy-istochnik.ru/)
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
- Минераловодское благочиние (www.pravoslaviekmv.ru/)
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
- Новопавловское благочиние (www.pavlo-blag.ru/)
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
- Благочиние Нальчикского округа (kborthodoxy.ru/)
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
- Благочиние Северного Карачаево-Черкесского Округа (www.pokrov-cherkessk.ru/)
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
- Благочиние Южного Карачаево-Черкесского Округа (zelblag.ortox.ru/)
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
Монастыри
- Бештаугорский Второафонский монастырь (мужской; Пятигорск).
- В 1904 году принято решение Синода об открытии монастыря. Освящён в 1904 году. Закрыт в 1927 году, но из-за народных волнений открыт в 1928 году. В 1929 году закрыт, в помещениях развёрнут санаторий ГПУ. Во время войны был разрушен и не использовался.
- В 1997 году был установлен Поклонный крест на месте монастыря. 21 июня 1999 года прошла закладка первого храма. 28 августа 2001 года Митрополит Гедеон освятил храм в честь святого великомученика и победоносца Георгия, что стало днём второго рождения монастыря[6].
- Свято-Троицкий Серафимовский монастырь (женский; село Совхозное, Зольский район, КБР)
- Свято-Георгиевский монастырь (женский; близ города Ессентуки)
Напишите отзыв о статье "Пятигорская епархия"
Примечания
- ↑ [monasterium.ru/monastery/russia/pjatigorskaja-i-cherkesskaja/ Пятигорская и Черкесская епархия. Монастыри]
- ↑ [www.patriarchia.ru/db/text/1434630.html Постановление Священного Синода от 22.03.2011 Журнал № 13]
- ↑ «Пятигорская правда». № 126. 27 августа 2013 года
- ↑ [www.protigor.ru/svat/12-khram-vladimirskojj-ikony-bozhiejj-materi.html Церковь Владимирской иконы Божией Матери]
- ↑ [mayskiy.narod.ru/way.html Церковь Святого Архистратига Михаила]
- ↑ Газета «Пятигорский Городовой». 14 января 2015 года. № 1-2 [342/343]
Ссылки
- [blago-kavkaz.ru/ Официальный сайт Пятигорской и Черкесской епархии]
- [doveriekmv.ru/ Официальный сайт отдела по церковной благотворительности и социальному служению Пятигорской и Черкесской Епархии Русской Православной Церкви]
- [kultura-kavkaz.ru/ Отдел по культуре Пятигорской и Черкесской Епархии]
- [blagouchenie.ru/ Отдел образования и катехизации Пятигорской и Черкесской Епархии]
- [www.patriarchia.ru/db/text/1435269.html Пятигорская и Черкесская епархия] на сайте Патриархия.Ru
- [www.kborthodoxy.ru/index.php/web-links/2-pyatigorsk-and-circassian-diocese Пятигорская и Черкесская епархия — Каталог сайтов]
|
Отрывок, характеризующий Пятигорская епархия
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.