Пятница, 13-е (фильм, 2009)

Пятница 13
Friday The 13th
Жанр	слэшер
Режиссёр	Маркус Ниспель
Продюсер	Майкл Бэй Эндрю Форм Брэд Фуллер Шон С. Каннингем
Автор сценария	Персонажи: Виктор Миллер Сюжет: Дэмиен Шэннон Марк Свифт Марк Уитон Сценарий: Дэмиен Шэннон Марк Свифт
В главных ролях	Джаред Падалеки Даниель Панабэйкер Аманда Ригетти Трэвис Ван Винкл Аарон Ю Дерек Мирс Джулианна Гилл Арлен Эскарпета Райан Хэнсен Уилла Форд
Оператор	Дэниел Перл
Композитор	Стив Яблонски
Кинокомпания	Platinum Dunes New Line Cinema Paramount Pictures
Бюджет	19 млн долл.
Сборы	91,4 млн долл.
Язык	английский
Год	2009
Предыдущий фильм	Фредди против Джейсона (2003)
Выход фильма «Пятница 13» (оригинальное название — Friday The 13th)

К:Фильмы 2009 года

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=Ek4Vem5gpzs Рекламный ролик на русском]

«Пя́тница 13» (англ. Friday The 13th) — американский фильм ужасов 2009 года, снятый режиссёром Маркусом Ниспелем по сценарию Дэмиана Шеннона и Марка Свифта. Картина является ремейком одноименного фильма 1980 года, 12-я по счёту во франшизе. Маркус Ниспель также снял ремейк фильма «Техасская резня бензопилой» режиссёра Тоуба Хупера (1974 года), а Свифт и Шеннон написали сценарий картины «Фредди против Джейсона».

Авторы придумали новую историю, однако за основу сюжета взяли события первых четырёх фильмов классического сериала. Также была изменена концепция основного персонажа, Джейсона Вурхиза, который стал более подвижным и проворным. Кроме того, прошлое персонажа было показано таким образом, что по задумке авторов должно заставить зрителей частично сопереживать Вурхизу, однако не настолько, чтобы они забыли о том, что он кровожадный убийца. Джейсон находит свою хоккейную маску сразу же — в оригинальной серии фильмов маньяк обзавёлся маской лишь в третьей части. Новая маска была создана на основе дизайна той, что использовали в фильме «Пятница, 13-е. Часть 3 в 3D», хотя в её внешний вид были внесены значительные изменения. В фильме были использованы некоторые музыкальные композиции, написанные композитором Гарри Манфредини для первых фильмов.

Релиз фильма состоялся 13 февраля 2009 года. Картина стала успешной в плане кассовых сборов, собрав в общей сложности $91 379 051, а также получила смешанные отзывы от критиков.

Слоганы

• «Добро пожаловать на Хрустальное озеро.» (англ. Welcome to Crystal Lake.)
• «Джейсон жив. Многие умрут.» (англ. Jason lives. Many will die.)
• «Вы знаете его имя. Вы знаете его историю. В пятницу, 13, Вы увидите его воскрешение» (англ. You know his name. You know the story. On Friday the 13th, witness his resurrection…)
• «Приготовьтесь к тому дню, которого все так боятся…» (англ. Prepare for the day everyone fears…)
• «Не везёт? Вы даже не представляете, что Вас ждёт впереди…» (англ. Bad luck? …You don’t know the half of what you’re in for.)

Сюжет

13 июня 1980 года, молодой Джейсон Вурхиз стал свидетелем того, как его мать была обезглавлена вожатой, пытавшейся сбежать от миссис Вурхиз, сошедшей с ума и устроившей кровавую резню в лагере на берегу Хрустального озера.

Около 30 лет спустя, группа молодых ребят — Уэйд, Ричи, Майк, Уитни и Аманда — приезжают к Хрустальному озеру, чтобы провести выходные на природе. Сидя у костра, Уэйд рассказывает друзьям историю лагеря «Хрустальное озеро», однако никто ему не верит. Однако Джейсон, потерявший свою маску появляется и разозленное чудовище перебивает всю подростковую компанию. Через шесть недель, юноша Трент со своей подружкой Дженной и друзьями Бри, Чюи, Челси, Ноланом и Лоуренсом приезжают на выходные в летний домик своих родителей, расположенный на берегу Хрустального озера. По дороге к озеру, ребята останавливаются на заправке, где видят молодого человека по имени Клэй — он разыскивает свою сестру Уитни, пропавшую в этих краях несколько месяцев назад. Между ним и Трентом тут же возникает конфликт, который усугубляется, когда Клэй, объезжая дома местных жителей, оказывается у дома Трента. Дженна извиняется перед Клэем за поведение своего парня и соглашается помочь ему в поисках сестры. Между тем, Челси и Нолан отправляются на озеро, где берут без спросу катер Трента. Там Джейсон убивает Нолана, выстрелив в него из лука. Неуправляемый катер сбивает Челси. Она пытается выплыть, но на берегу видит Джейсона, вооружённого мачете. Пытаясь спрятаться под мостиком, Челси гибнет — Джейсон вертикальным ударом пробивает девушке голову мачете.

Поиски Уитни приводят Клэя и Дженну к заброшенному лагерю, где молодые люди становятся свидетелями того, как Джейсон прячет трупы своих жертв, а затем исчезает в подвале — под лагерем находится целая система коридоров, которую маньяк использует в качестве своего логова. Клэй и Дженна возвращаются к дому Трент, предупредив друзей об опасности. Тем временем, Джейсон убивает Чью и Лоуренса, отправившегося на спасение друга, а затем и Бри, в одиночестве поднявшуюся в верхнюю ванную. К дому подъезжает полицейская машина, и вышедший из неё шериф Берк становится следующей жертвой Вурхиза. Трент пытается сбежать, но Джейсон убивает и его. Между тем, Клэй и Дженна возвращаются в заброшенный лагерь, где они находят Уитни, прикованную цепью к стене. Джейсон пощадил её, так как девушка очень похожа на его мать. Клэй освобождает сестру и ребята пытаются сбежать, но появляется Джейсон и убивает Дженну.

Уитни и Клэй оказываются в старом амбаре, где их выслеживает Джейсон. Между Клэем и Джейсоном завязывается драка, в ходе которой Джейсон чуть не заталкивает Клэя в дробилку для дерева. Воспользовавшись тем, что Уитни похожа на мать Джейсона, она начинает вести себя как миссис Вурхиз, отвлекая внимание от Клэя, который улучшив момент набрасывает на горло маньяка цепь и, кинув цепь в дробилку, подвешивает маньяка. Однако из-за его веса балка ломается, и Джейсон падает. Он успевает нанести Клэю удар палкой, но цепь всё сильнее затягивается в дробилку. Джейсон выхватывает у Уитни кулон матери и его начинает затягивать внутрь дробилки. Уитни берёт мачете маньяка и наносит ему решающий удар в грудь.

Зрителям демонстрируют развалины лагеря и остатки летнего домика Трента. Финал фильма остаётся открытым: Клэй и Уитни скидывают тело Джейсона в воды озера. Видно, как маска Джейсона медленно опускается на дно озера. Но как только брат с сестрой собираются уходить, из воды, проламывая мостик, выскакивает Джейсон и хватает Уитни.

В ролях

Исполнитель роли	Персонаж	Актёр дубляжа
Джаред Падалеки	Клэй Миллер	Прохор Чеховской
Даниэль Панабэйкер	Дженна	Людмила Шувалова
Трэвис Ван Винкл	Трент Сэттон	Илья Бледный
Аманда Ригетти	Уитни Миллер	Марианна Шульц
Джулианна Гилл	Бри	Рамилия Искандер
Арлен Эскарпета	Лоуренс	Андрей Бархударов
Аарон Ю	Чюи	Илья Хвостиков
Дерек Мирс	Джейсон Вурхиз	—
Райан Хэнсен	Нолан	—
Уилла Форд	Челси	—
Джонатан Садовский	Уэйд	Александр Гаврилин
Бен Фельдман	Ричи	Александр Коврижных
Ник Меннелл	Майк	—
Америка Оливо	Аманда	Татьяна Шитова
Кайл Дэвис	Донни	—
Ричард Берджи	Шериф Брэк	Владимир Антоник
Трэвис Дэвис	Офицер Ланд	—
Нана Визитор	Памела Вурхиз	—
Стефани Родс	Вожатая	—
Калеб Гасс	Джейсон Вурхиз в детстве	—
Крис Коппола	Продавец на заправке	—
Розмари Ноуэр	Пожилая дама	—
Боб Кинг	Пожилой сторож	—

История создания

Разработка проекта

Продюсер New Line Cinema, Тоби Эммерих, связался с представителями Platinum Dunes, Майклом Бэем, Брэдом Фуллером и Эндрю Формом с предложением снять ремейк «Пятницы» в том же стиле, что и их версия франшизы «Техасская резня бензопилой». Они заинтересовались предложением и целый год ждали, когда у них появится возможность получить права на съёмки вместе с компаниями Paramount Pictures, New Line Cinema и Crystal Lake Entertainment. Последняя была основана создателем первой картины, режиссёром Шоном С. Каннингемом. Боссы Paramount одобрили кандидатуру студии Platinum Dunes и позволили использовать персонажей и сюжеты оригинального фильма, включая название картины. Между тем, сама студия Paramount получила возможность дистрибуции картины на международном рынке. Фуллер и Форм подтвердили, что они не хотели снимать продолжения оригинальной серии, а начать новую историю, на основе которой смогут создать другую мифологию франшизы. При этом продюсеры подтвердили, что в ремейке использованы некоторые идеи первых четырёх фильмов, к примеру, определённые способы убийств, которые привлекали их с самого начала — однако они не знали сразу, смогут ли полностью получить права на франшизу. Все сомнения развеялись, когда стало понятно, что студия Paramount готова к сотрудничеству. Фуллер сказал: «Были определённые сцены, которые мы хотели показать в фильме, например, сцену с маской. Она определённо будет в первой трети нашего фильма. Кто такой Джейсон? Почему происходят эти убийства, и что такое Хрустальное озеро?». Кроме того, авторы намеревались сделать главным героем Томми Джарвиса, который был центральным персонажем трёх фильмов серии. Однако, в итоге, от идеи отказались.

Хотя продюсеры решили немного изменить первоначальную концепцию сюжета, они были единодушны в том, что стоит придумать новую историю, которая не потеряет своего смысла по ходу развития событий. Форм и Фуллер уверены, что зрители хотят увидеть, как Джейсон находит свою знаменитую маску, и почему он решает носить именно её. В новом фильме поклонники увидят, как маньяк носит мешок на голове — как в фильме «Пятница, 13-е. Часть 2» — и находит хоккейную маску, что случилось лишь в фильме «Пятница, 13-е. Часть 3 в 3D», однако там сцена, в которой Джейсон надевает маску, осталась за кадром.

В отношении ремейков картин «Техасская резня бензопилой» (2003) и «Ужас Амитивилля» (2005), оба из которых были спродюсированы Бэем, Формом и Фуллером, было принято решение, что время действие будет перенесено в современность. По задумке авторов новая «Пятница, 13» не будет ремейком в строгом понимании, и продюсеры могут позволить себе изложить свою версию истории — события фильма перенесены из 1950-х в 1980 год, а затем почти на 30 лет вперёд — «в наши дни». В октябре 2007 года Дэмиан Шеннон и Марк Сифт, авторы сценария «Фредди против Джейсона», были наняты для написания сценария и этого фильма. Джонатан Либесман вёл переговоры относительно возможности постановки картины, но из-за столкновения рабочих графиков, режиссёру пришлось отказаться от проекта. Тогда Фуллер и Форм остановились на втором варианте — она наняли Маркуса Ниспеля. Ниспель сначала отказался от работы, так как не хотел распыляться и на другую хоррор-франшизу, однако в конечном итоге Фуллер уговорил его согласиться. Основные съёмки начались 21 апреля в Остине, штат Техас и закончились 13 июня 2008 года.

Кастинг

Каскадёра Дерека Мирса наняли сыграть Джейсона Вурхиза после того, как его порекомендовал супервизор по гриму, Скотт Стоддард. До того, как продюсеры связались с ним, Мирс уже был в курсе того, что готовится к съёмкам новый фильм, поэтому он решил заняться физической подготовкой, чтобы у продюсеров не было никаких сомнений насчёт утверждения его на роль. Приятный характер и воспитанность Мирса заставили студию поволноваться, так как они сомневались, сможет ли он сыграть такого персонажа, как Джейсон. Но Мирс заверил, что эта роль как раз для него. В детстве, когда актёр смотрел фильмы оригинальной серии, он считал, что «Джейсон — настоящая жертва», и всегда мечтал сыграть его в кино. Для Мирса Джейсон всегда был типичным представителем отверженных, над которыми издеваются в школе, особенно с учётом внешних уродств, связанных с болезнью Джейсона. Джейсон необычен тем, что он выливает свою месть на тех, кто приходит на его территорию рядом с Хрустальным озером.

"Они сказали нечто вроде: «Ты такой милый парень, ты сможешь переключиться для исполнения роли?», на что я ответил: «Я принимаю участие в боях со смешанными правилами, и у меня куча проблем в отношениях с родителями. Так что, думаю, смогу».

— Ответ Мирса на вопрос, сможет ли он сыграть Джейсона.

Когда Мирс пришёл на прослушивание, его спросили: «Почему нам нужен актёр, который не подходит под описание парня в маске?» Мирс сказал, что изображение Джейсона в кино подобно работе над греческой маской, где маска и актёр — две отдельные единицы, которые зависят от сцены, поэтому возможные разные сочетания масок и актёров. По мнению Мирса, если актёр думает о чём-то во время игры, его мысли преобразуются в энергетику, которая не ускользнёт от камеры. Он также сравнил актёрство с участием в гонках NASCAR: он — гонщик, а съёмочная группа — его команда. Во время работы над персонажам, разработчики визуальных эффектов фильма предлагали свои варианты предания реалистичности Джейсону во время съёмок.

Аманда Риетти не читала сценарий, когда ей предложили роль Уитни Миллер. Прочитав его, она тут же дала своё согласие, желая быть частью ремейка. Джаред Падалеки описывает своего героя, как «настоящего героя», который делает всё правильно после исчезновения его сестры — «как одинокий волк» он отправляется на её поиски, и он готов нести ответственность за свои поступки. Съёмочный период пришлось продлить, чтобы Аарон Ю смог сыграть роль Чюи. Незадолго до съёмок сцены смерти его героя, актёру удалили аппендицит. Как только актёр смог вернуться на площадку, режиссёр подвесил актёра вверх ногами для съёмок сцены гибели Чюи.

Фуллер и Форм отметили, что процесс подбора актёров был сложнее, чем для «Техасской резни бензопилой», так как для «Пятницы» нужны были более молодые исполнители. В фильме снимается 13 молодых актёров, в то время как «Резне» — всего 5. Основной задачей было найти актёров, которые хорошо бы смотрелись в качестве группы друзей. Кастинг продолжался вплоть до начала съёмочного процесса. Ричард Берджи, известный по роли в фильме «Хостел 2» и получивший роль шерифа Брэка, подписал контракт всего за 12 часов до начала съёмок его сцен.

Актриса Дженнифер Скриоле пробовалась на главную роль. А израильская актриса Моран Атиас начала съёмки в картине, но вскоре выбыла из проекта. Актриса Скаут Тейлор-Комптон пробовалась на роль Дженны. В 2007 году актриса сыграла Лори Строуд в ремейке «Хэллоуина» Джона Карпентера. Аарон Ю получил роль Чюи незадолго до начала съёмок. До этого претендентом на роль был Дэвид Блу. Форм и Фуллер предложили актрисе Эдриан Кинг роль-камео в новом фильме, однако через несколько дней перезвонили ей, чтобы сообщить о решении, что передумали и не хотят, чтобы в новом фильме появлялись актёры классической серии.

Сценарий

Начиная работу над сценарием, Свифт и Шеннон решили учесть свои же ошибки в создании сценария фильма «Фредди против Джейсона». Сценаристы считали, что должны были избежать, как выразились Свифт и Шеннон, классического клише мультфильмов о Скуби-Ду, когда группа подростков пытается разгадать какую-то тайну — герои не должны были даже знать имя Джейсона. Нежелательным для сюжета была осведомлённость героев о происходящем также, как было, к примеру, в трилогии «Крик», когда герои самоцитировали себя. Авторы хотел вернуть жанр к истокам, создать ощущение, что картина была снята в 1980-х годах. «Новый Джейсон должен быть более быстрым и проворным — он хищник, который защищает свою территорию», чем и объясняется его тяга к убийствам, а не убивая попросту каждого, кого встретит на своём пути.

«Мы решил, что важно для фильма вернуть Джейсона туда, откуда всё началось — в леса».

— Марк Свифт о концепции нового фильма.

Также по мнению Свифта и Шеннона, в фильме должно было быть минимум материала, рассказывающего о детстве маньяка, тем самым оставляя больше загадочности вокруг героя, который должен был выглядеть максимально реалистичным. В одной из сцен зрители следуют за Джейсоном по его туннелю и видят оленью тушу. Однако из-за ограниченного бюджета Фуллеру пришлось отказать сценаристом в реализации этой идеи — одна подобная модель оленя стоила $100 тысяч. По тем же причинам, пришлось отказаться от многих задумок в реализации смертей персонажей и даже изменить финал. В ранней версии сценария героиня актрисы Уиллы Форд, Челси, увидев Джейсона на берегу, боится выйти из озера. Некоторое время спустя, девушка теряет силы и попросту тонет в Хрустальном озере. Сценаристы подумали, что такого никогда раньше не было в фильмах подобного жанра. Кроме того, героиня Даниэль Панабэйкер должна была умереть ближе к концу — уже выбравшись из логова Джейсона и предлагая Клэю назначить второе свидание. Однако было принято решение, что героиня должна погибнуть раньше. Перед сценаристами встала проблема создания интересных и ярких смертей героев. Они хотели создать что-то новое, но при этом не слишком отдаляясь от атмосферы первых фильмов сериала. Для этого сценаристы оставили много предметов, напоминающих о предыдущих героях сериала — в тоннеле можно заметить инвалидное кресло Марка (в исполнении Тома МакБрайда) из второй части или свитер Памелы Вурхиз из первой серии.

Кроме того, важно было придумать новые повадки Джейсона. Было принято решение сделать маньяка более быстрым и не таким грузным, более похожим на выжившего и одичавшего в лесу молодого мужчину, дабы эти убийства больше походили на защиту территории от вторжения посторонних. По словам Мирса, новый образ напоминал ему помесь Джона Рэмбо (герои попадают в его ловушки, расставленные по лесу), Тарзана и Снежного человека из мультфильмов «Луни Тьюнз». Как бы там ни было, Форм и Фуллер также учли свои ошибки из фильма «Техасская резня бензопилой: Начало» и решили сделать Джейсона героем, которому зрители не будут слишком симпатизировать. Именно поэтому, создатели отказывались показывать Джейсона, как молодого человека, которого в детстве дразнили и над которым издевались другие дети, так как это могло вызвать слишком много нежелательной жалости к герою: «Зритель не должен испытывать к нему жалость. Джейсон — машина для убийств. Ничего более».

Визуальные эффекты

Работу над спецэффектами картины поручили компании Asylum Visual Effects. Хотя режиссёр Маркус Ниспел является сторонником работы со спецэффектами вручную, студии пришлось проработать многие сцены на компьютере, чтобы обеспечить безопасность актёров во время съёмок особо опасных трюков и помочь режиссёру достичь определённых результатов, невозможных при работе вживую. По ходу действия фильма Джейсон убивает ровно 13 человек — это было также показано в одном из трейлеров к фильму. Супервизор Митчелл Дрэйн набрал команду для работы с эффектами, которая началась с анализа сценария на стадии пред-производства, чтобы понять, где именно понадобятся компьютерные эффекты. Всего студия проработала 25 кадров из фильма.

Одной из первых сцен, над которой работала команда, стала сцена смерти Аманды — героини Америки Оливо. В ней Джейсон берёт спальный мешок, в котором находится девушка и кидает её в огонь. Чтобы обезопасить актрису от получения возможных травм, студия создала два разных кадра, в котором Аманда сгорает над костром. Вместо того, чтобы создать компьютерную копию костра, сгенерировав её при помощи технологии CGI, и показать в кадре настоящий костёр, изображение с висящим над ним мешком было добавлено Джоном Стюартом путём совмещения кадров. Кроме того, при помощи компьютера был создан дополнительный слой пламени. Также эффекты были использованы в сцене, где героиня Уиллы Форд ударяется головой о надвигающийся на неё катер. Данный трюк был опасен даже для профессионального каскадёра, поэтому нарисованная на компьютере лодка была добавлена в кадр с актрисой, когда по сюжету она ударяется, а затем лодка проплывает мимо. Также в этот кадр было добавлено изображение настоящей лодки, которую снимали вживую.

Также студия работала над сценами, в которых Джейсон убивает своих жертв, используя мачете. Фактически все сцены нанесения ударов были созданы при помощи компьютерного мачете, в то время как Маркус Ниспел хотел, чтобы эти эпизоды были сняты единым кадром от нанесения удара и до его последствий. В одной из сцен Джейсон вонзает своё орудие в голову Ричи, героя Бена Фэльдмана. Вместо настоящего мачете и искусственной головы Ниспел дал указания актёру сыграть смерть, в то время как Дерек Мирс заносит лишь часть лезвия, которое находилось далеко от головы актёра, чтобы нанести удар. Затем студия Asylum воссоздала на компьютере остальную часть оружия, чтобы добиться нужного эффекта. Для этой сцены команда подогнала мимику актёра, изображавшего смерть, под удар таким образом, что казалось, будто бы лезвие разрубило лицевые нервы.

В некоторых сценах оружие Джейсона было полностью нарисовано на компьютере. К примеру, в сцене гибели героя Райана Хэнсена, где ему в голову вонзается стрела, которую позже воссоздали на компьютере. Таким же образом сняли и сцену, в которой Джейсон с силой бросает топор в спину актёра Арлена Эскарпету, пока тот убегает прочь от маньяка. Снять кадр полёта топора вместе с актёром в одной сцене было крайне сложно, поэтому студия полностью воссоздала 3D-модель топора. Позже топор вставили в тот момент отснятого материала, когда по игре актёра видно, что топор попал в его персонажа. Одной из последних задач, стоявших перед студией — работа со сценой смерти Трента в исполнении Трэвиса Ван Винкла. В ней Asylum нарисовала на компьютере длинный металлический кол, который пронзает грудь персонажа, пригвоздив его к грузовику.

Образ Джейсона

Мастер по спецэффектам Скотт Стоддард сказал, что ему хотелось создать грим Джейсона, который был похож одновременно на тот, что использовали Карл Фуллертон во второй части и Том Савини в четвёртой. По словам Стоддарда, он представлял себе Джейсона лысеющим, с красной сыпью на коже и с традиционным врождённым уродством, связанным с деформацией головы и лица. Но при этом Стоддарт желал, чтобы Джейсон был больше похож на человека.

Накладывать грим на актёра и каскадёра Дерека Мирса начинали с его груди: специальный грим позволял накладной коже двигаться вместе с мышцами тела актёра. Также Мирс носил фальшивый горб на спине, создавая впечатление, что Джейсон болен сколиозом. Также глазной протез был приклеен к лицу Мирса. У Стоддарда уходило от 3 с половиной до 4 часов, чтобы наложить весь грим на Мирса. В сценах, где Джейсон носит маску, был использован упрощённый грим, который накладывали всего лишь час. В сценах, где лицо героя видно полностью, актёр носит грим, который накладывают в течение 4-х часов. На ногах у Джейсона были походные сапоги, а дырки в майке позволяли частично увидеть грим на теле актёра. Куртка Джейсона была создана путём комбинирования походной и военной куртки, которая длиннее и вздымается, когда актёр поднимает руки вверх. Верхняя часть охотничьей куртки была заменена на верх милитари. Мирс описывает её как «гигантскую куртку Франкенштейна». В этой части Джейсон более худой, чем раньше — объясняется это тем, что герой ел немного, живя в лесу. Благодаря этому, горб Джейсона особенно выделялся.

Создавая знаменитую хоккейную маску, Стоддард черпал вдохновение из третьего и четвёртого фильмов. Имея возможность изучить форму оригинальной маски, Стоддард создал шесть версий новой: «Мне не хотелось повторяться, нужно было придумать что-то принципиально новое; кое-что мне нравилось, кое-что необходимо было изменить; сделать её новой, но при этом сохранить основы дизайна, особенно работая над лобовой частью и щеками — немного состарить, немного помять».

Музыка

Решив использовать ключевые события предыдущих фильмов в новом сценарии, Форм и Фуллер пришли к выводу, что музыка сериала также играет важную роль наравне с сюжетом. Главная тема сериала была написана Гарри Манфредини, и продюсеры нового фильма первым делом попытались выкупить права на музыку, чтобы использовать знаменитую музыкальную тему в ремейке. Хотя права они получили, у авторов новой версии не было планов полностью использовать её. Они пригласили композитора Стива Яблонски (ранее Ниспель и Яблонски вместе работали над ремейком «Техасской резни бензопилой»), который записал новую аранжировку музыкальной темы, скорее отдалёно напоминающую классическую тему сериала.

</td></tr>

Friday, The 13th: Music From The Motion Picture
Саундтрек разных исполнителей
Дата выпуска	13 февраля 2009
Жанр	Pop, Rock
Длительность	44:16
Страна	США США
Лейбл	New Line Records

Маркус Ниспель так описал свои пожелания: «Мне хотелось, чтобы Стив [Яблонски] написал такую мелодию, которая непонятно каким образом врезалась в мозг, и которую я буду насвистывать, выходя из кинотеатра. Я не думаю, что зрители подобного фильма хотят, чтобы при просмотре у них возникло чувство, что сзади сидит Джон Уильямс с Лондонским симфоническим оркестром».

В рамках промокампании фильма студия New Line Records выпустила официальное CD-издание, содержащее песни из фильма. Диск поступил в продажу в день премьеры фильма, 13 февраля 2009 года.

1. Night Ranger — «Sister Christian» (5:01)
2. Bumblebeez — «Freak Your Loneliness» (3:19)
3. Classic — «Get 'Em Up» (2:00)
4. Living Things — «Post Millennium Extinction Blues» (3:39)
5. Locksley — «She Does» (1:53)
6. Stars — «My Favourite Book» (4:04)
7. The Hives — «Tick Tick Boom» (3:26)
8. Three A.M. — «Doin' Things» (3:32)
9. Lyrics Born — «I Like It, I Love It» (3:55)
10. The Kills — «Night Train» (3:03)
11. Jimmy Gresham — «No Way to Stop It» (3:09)
12. Santogold feat. Spank Rock — «Shove It» (3:44)
13. Steve Jablonsky — «Friday, The 13th Opening Title» (3:41)

Удалённые сцены

Для смягчения кино-прокатного рейтинга фильма из него было вырезано несколько кадров из отснятых сцен. Некоторые из них появились в трейлерах и телевизионных рекламных роликах картины. Кроме того, три новые сцены продолжительностью 8 минут 17 секунд попали в раздел бонусов на DVD и Blu-Ray.

• Джейсон точит мачете в своём логове.
• Джейсон вспоминает, как в детстве стал свидетелем убийства своей матери.
• Сцена диалога шерифа Брэка с другим офицером в полицейском участке.
• Альтернативная сцена в амбаре перед самым финалом картины.
• Альтернативная сцена, в которой Джейсон находит хоккейную маску.

Релиз

Релиз фильма состоялся в пятницу, 13 февраля 2009 года на 3105 экранах США. Картина получила самый широкой мировой релиз за предыдущую историю франшизы, включая и фильм «Фредди против Джейсона». К примеру, оригинальный фильм вышел на в 3 раза меньшем количестве экранов, а тот же «Фредди против Джейсона» — на 3094. За рубежом фильм демонстрировался в 2100 кинотеатрах в 28 странах.

Права на прокат фильма в итоге принадлежали студиями Warner Bros. в лице New Line Cinema (Северная Америка) и Paramount Pictures в лице United International Pictures (все остальные страны) — точно такая же паритетная схема была использована при дистрибьюции фильма «Зодиак» (2007) и «Южный парк: больше, длиннее и без купюр» (1999). Но позже права на серию фильмов проданы к студию Paramount.

Кассовые сборы

В день премьеры картина собрала 19 293 446 долларов обогнав показатели по общим сборам фильмов «Джейсон штурмует Манхэттен» (1989), «Джейсон отправляется в Ад» (1993) и «Джейсон X» (2002), которые заработали 14 343 976, 15 935 068 и 13 121 555 долларов, соответственно. В период с 14 по 16 февраля фильм заработал ещё 24 292 003 доллара, добравшись к Президентскому дню до отметки 43 585 449 долларов. К концу второго дня проката, фильм занял второе место по показателям сборов среди всех картин франшизы с 40 570 365 долларов, немного обогнав фильм «Проклятие» (2004), который держал рекорд самого высокого показателя по результатам третьего дня проката среди фильмов ужасов. Оригинальная картина 1980 года с учётом инфляции собрала 17 251 975 долларов. Кроме того, классический фильм собрал больше денег с каждого кинотеатра при подсчёте среднего показателя — 15 683 против 13 066 долларов, собранных ремейком.

В течение второй недели количество зрителей резко уменьшилось — фильм собрал всего 2 802 977 долларов, что стало результатом падения показателей на 85,5 %. К концу вторых выходных проката ремейк заработал ещё 7 942 472 доллара, разница уменьшилась до 80,4 % в сравнении с предыдущими выходными. В результате фильм опустился с первой строчки до шестой по результатам сборов. На третьей неделе «Пятница, 13» выбыла из десятки лидеров, собрав 3 689 156 долларов, по сравнению с предыдущей неделей сборы возросли на 53,6 %. К концу проката фильм заработал 65 млн долларов в США, однако потерял возможность остаться в десятке лидеров по результатам года из-за сборов третьей недели.

Ремейк также занял пятое место по результатам сборов за Президентский день, собрав 45 033 454 доллара, восьмую позицию по результатам сборов за февраль месяц, а также восьмое место по результатам сборов за выходные в зимний сезон, начинающийся в первые выходные Нового года и заканчивающийся в первый четверг марта. В итоге «Пятница, 13» заняла четвёртое место по сборам за февраль 2009 года, собрав 59,8 млн долларов, следуя за фильмами «Заложница» (84,3 млн долларов), «Обещать — не значит жениться» (77,2 млн долларов) и «Мэдея в тюрьме» (60,9 млн долларов).

Картина заняла 15-е место среди фильмов рейтинга «R» за 2009 год; оказалась на шестом месте по уровню потерь в сборах за вторую неделю; на седьмом месте среди лидеров проката, значительно потерявших аудиторию во вторую неделю в США; фильм стал самым кассовым ремейком слэшеров, собрав 65 млн долларов и обогнав картины «Когда звонит незнакомец» (2006), «Хэллоуин 2007» (2007), «Выпускной» (2008) и «Мой кровавый Валентин в 3D» (2009), а также занял седьмую строчку среди всех ремейков фильмов ужасов и слэшеров вообще с учётом инфляции доллара.

В премьерный уикенд за рубежом фильм собрал 9,5 млн. Больше всего картина собрала в прокате Великобритании и России — по 1,7 млн долларов, 1,1 млн долларов в Испании и по 1 млн долларов в Италии и Германии. По данным студии Paramount Pictures картина стала самой кассовой во всей франшизе по результатам зарубежного проката в премьерный день. Общие сборы в США составили 65 002 019 долларов. С учётом сборов зарубежного проката, которые составили 26 377 032 доллара, в общей сложности фильм заработал 91 379 051 доллар.

Критика

На основе 162 обзоров, сайт Rotten Tomatoes присвоил фильму 25 % с показателем 4,2 из 10 возможных баллов. На основе обзоров «Лучших критиков» по мнению сайта Rotten Tomatoes, состоящих из автором ведущих газет, журналов, сайтов и телевизионных и радио-программ, фильму были присвоены всего 19 %. Metacritic присвоил средний показатель в 34 балла на основе 29 обзоров. По результатам голосования CinemaScore фильму была присвоена оценка «B—» по шкале от «A+» до «F», с результатами финального голосования в 51 % среди мужской аудитории и 59 % среди зрителей от 25 лет и старше.

Алонсо Дуральде написал в своём обзоре, что фильм понравится всем поклонниками слэшеров, но «не привносит абсолютно ничего нового в жанр и франшизу в целом, и определённо картина ничем непримечательна для тех, кто не является её поклонником». Однако Дарульд отметил, что «в попытках обновить картину для нового тысячелетия авторы разбавили ансамбль афро-американцем и азиатом», а концовка, намекающая на сиквел не вызвала никаких эмоций. Кроме подобных высказываний критик Билл Гудикунтц из The Arizona Republic отметил, что «фильм выглядит нелепо», пытаясь создать более глубокую картину, «щедро смешав кровожадность и киноштамп с кучей похотливых подростков» — публике понравится фильм лишь в том случае, если им нравится подобное кино вообще. Приэтом Гудикунтц отметил мастерство, с которым созданы смерти персонажей, а Джаред Падалеки привнёс в фильм приятное ощущение от просмотра очередного эпизода «Сверхъестественного».

Критик из The Washington Post, Дэн Зак, считает, что картина потерпела неудачу на всех фронтах: в попытках рассмешить, испугать или вызвать отвращение. Зак также отметил, что в картине было мало «эротических сцен с обнажённой натурой», крайне важных для подобного рода кино. Марк Олсен из Los Angeles Times заявил, что Маркус Ниспель смог наполнить картину «невероятным отчаянием и обречённостью», царившими в его предыдущей работе, ремейке «Техасской резни бензопилой», но не достаточно разнообразил картину «подростковой похотью», «легкостью» и «бунтарством», присущими фильмам серии. Уэсли Моррис наоборот оценил юмор фильма, так как «актёры исполняют роли-клише будущих жертв», что не позволяет по-настоящему испугаться. По его мнению, в ремейке мало психологической достоверности из-за нехватки сцен с Памелой Вурхиз, финал с участием которой прославил оригинальную картину 1980 года — в итоге «фильм вышел по-настоящему весёлым, нежели пугающим».

Кайл Смит из The New York Post считает, что Ниспель не предпринимал никаких попыток снять настоящее кино, которое «можно было бы разглядеть за морем крови и тошнотворных подробностей». Кроме того, Смит отметил, что за исключением персонажей Клэя и Трента, остальные были «лишь лицами в толпе» и было впечатление, что «авторы даже не старались заинтересовать ими зрителя». Обозреватель из USA Today Клаудия Пьюг отметила, что фильм точно следует формуле своих предшественников и не добавляет в историю абсолютно ничего нового. Пьюг также отметила, что Падалеки и Панабэйкер неплохо справились со своими ролями, а персонаж Аарона Ю стал одним из главных плюсов картины и самым приятным персонажем из всех.

Нэйтан Ли из The New York Times считает, что «перезапуск франшизы получился удачным и стильным», и «зритель получает удовольствие от каждого убийства — то, зачем он пришёл в кинотеатр». По мнению критика, именно таких фильмов не хватает классическому жанру, и в особенности поздним фильмам серии. Обозреватель The Detroit News Адам Грэм отметил, что ремейк, на его взгляд, получился самым эффектным и страшным в серии, отметив в особенности изменения в повадках Джейсона, «позволив ему бежать, а не брести за жертвой», что сделало его более «устрашающим». Кроме того, Джейсон не кажется мене устрашающим, как боялись авторы, от того, что зрители узнали его предысторию. Кларк Коллиз из Entertainment Weekly отметил, что картина смотрится лучше своих предшественников, и в особенности ремейков фильмов «Выпускной» (2008) и «Мой кровавый Валентин» (2009), несмотря на то, что некоторые персонажи выглядят «картонными».

Джейсон Андерсон из газеты Toronto Star считает, что фильму пошло на пользу то, что авторы сконцентрировались на преследовании и способе убийств, а не мучениях жертв, как в случае с фильмами серии «Пила». Критик ресурса IGN Крис Карл также отметил, что своим комедийным талантом Аарон Ю также украл всё внимание зрителей у Джейсона и главных персонажей, а его смерть стала одной из самых запоминающихся. Также автор отметил, что Дерек Мирс лучше исполнил роль Вурхиза, чем все его предшественники — такие же каскадёры, как и он: Мирс наделил Джейсона новыми движениями и повадками, а также выделил атлетизмом, создав «впечатляющий» образ маньяка.

От российских обозревателей картина также получила смешанные отзывы. Денис Данилов с сайта Filmz.Ru написал, что в стремлении рассказать старую историю на новый лад, авторы столкнулись с компромиссом, результатом которого стали «участь Памелы Вурхис, скомканная до пятиминутного пролога, и старательное воссоздание главных эпизодов трех первых серий фанатам на радость — от классических смертей до легендарной атрибутики», также ответив, что обновлённый Джейсон одновременно и радует и вызывает недоумение, так как «обретший разум утопленник подворовывает керосин для освещения облюбованных подземелий, устраивает ловушки и берет заложников, не предпринимая усилий, чтобы как-то обосновать свои действия».

Сиквел

Продолжение «Пятницы, 13-й» находилось в разработке с момента премьеры ремейка в 2009 году. На странице своего Твиттер-аккаунта Брэд Фуллер заявил: «Шэннон и Свифт написали отличный сценарий. Мы готовы начать съёмки, как только New Line Cinema даст знать. Но они пока ещё не готовы».

5 июня 2013 года ресурс Collider.com сообщил, что компания Warner Bros. продала права на франшизу студии Paramount Pictures. По словам Брэда Фуллера, студия Platinum Dunes, выпустившая последнюю картину, «более не заинтересована в производстве фильмов ужасов с жёстким рейтингом». В статье подчёркивается, что никаких конкретных работ над новым фильмом не ведётся в данный момент, но франшиза остаётся денежной до сих пор, и появление новой картины — вопрос времени.

Награды

В 2009 году фильм стал номинантом на две премии, одна из которых обернулась победой:

• MTV Movie Awards — «Лучший злодей»: Дерек Мирс (номинация)
• Teen Choice Awards — «Лучший фильм ужасов/триллер» (победа)

Продукция

Выход на видео

В США фильм был выпущен компанией New Line Home Video и вышел на DVD 16 июня 2009 года в полной версии под названием «Extended Killer Cut», продолжительность которой составила 106 минут. Вышедший в тот же день Blu-Ray-релиз картины содержал как полную, так и театральную версию фильма, продолжительность которой 97 минут. На Blu-Ray-издании размешён также эксклюзивный короткометражный фильм под названием «The Seven Best Kills» о создании сцен убийств персонажей продолжительностью 23 минуты.

Помимо этого фильм вышел на «Apple TV».

В России фильм был выпущен на DVD и Blu-Ray компанией Universal Pictures Rus. Издание содержало некоторые бонусы, аналогичные американскому изданию, включая удалённые сцены и два короткометражных фильма «Новое рождение Джейсона Вурхиза» и «Резня направо и налево».

На российском DVD-издании были представлены субтитры на трёх языках (русские, английские и украинские). Параметры изображения: PAL, 2.40:1 (16:9), 5.11 Мбит/сек. Также записаны три звуковые дорожки: английская в Dolby Digital 5.1 (448 кбит/с), русский дубляж в Dolby Digital 5.1 (448 кбит/с) и украинский дубляж в Dolby Digital 5.1 (448 кбит/с).

Игрушки

Вместе с выходом фильма, компания National Entertainment Collectibles Association (NECA) выпустила серию игрушек на основе персонажей ремейка: 18-дюймовую (45,72 см) фигуру Джейсона Вурхиза со съёмной головой (версия с мешком на голове и в хоккейной маске) и игрушечным мачете. Отдельно были выпущенаы копия хоккейной маски, мачете и «трясущаяся голова».

Компания Rubies Costume также выпустила копию мачете Джейсона.

Ссылки

• [www.fridaythe13thmovie.com/ Официальный сайт фильма] (англ.)
• «Пятница, 13» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.rottentomatoes.com/m/friday_the_13th_prequel/ «Пятница, 13»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
• [www.allmovie.com/movie/v1:420112 Пятница, 13] (англ.) на сайте allmovie
• [www.boxofficemojo.com/movies/?id=fridaythe13th09.htm «Пятница, 13»] (англ.) на сайте Box Office Mojo

Отрывок, характеризующий Пятница, 13-е (фильм, 2009)

– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.