Пятрашюнское кладбище
Поделись знанием:
Координаты: 54°53′19″ с. ш. 24°00′32″ в. д. / 54.88861° с. ш. 24.00889° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.88861&mlon=24.00889&zoom=17 (O)] (Я)
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
| Национальное кладбище | |
Пятрашюнское кладбище
Petrašiūnų kapinės | |
 Вид на могилу Бернардаса Бразджёниса. | |
| Страна | Литва |
| Город | Каунас |
| Строительство | 1939—1940 годы |
| Состояние | Действующее |
Пятрашюнское кладбище — некрополь, расположенный в Каунасе, пантеон выдающихся людей Литвы. Расположен в восточной части города, в районе Пятрашюнай. Современная площадь 8,9 га.
Содержание
Расположение
Пятрашюнское кладбище находится в 10 км на юго-восток от центра Каунаса. Оно занимает 8,9 га полуострова, образованного изгибом реки Неман, в окрестностях Каунасского водохранилища. Названо по близлежащему району Каунаса Пятрашюнай.
История
Строительство кладбища началось в конце 1939 года. Захоронения начали осуществляться с 1941 года. Кладбище несколько раз расширялось в конце 1950-х годов. 6 августа 2010 года пострадало в результате сильного шторма.[1] С 1972 года захоронения были ограничены,[2] с тех пор здесь осуществляются захоронения выдающихся людей Литвы, включая известных учёных, писателей, артистов и политиков. В настоящее время, является, подобно кладбищу Расу в Вильнюсе, пантеоном выдающихся деятелей Литвы.
Известные люди, похороненные на кладбище
- Баршаускас, Казимир (1904—1964), физик, профессор
- Бинкис, Казис (1893—1942), писатель
- Буга, Казимерас (1879—1924), языковед, профессор
- Вайнюнайте, Антанина (1896—1972), актриса
- Виткаускас, Винцас Иосифович (1890—1965), генерал-лейтенант
- Глинскис, Константинас (1886—1938), актёр, режиссёр
- Груодис, Юозас (1884—1948), композитор, профессор
- Добкявичюс, Юргис (1900—1926), авиационный конструктор
- Дубенецкий, Владимир Иосифович (1888—1932), архитектор, художник, профессор
- Жмуйдзинавичюс, Антанас (1876—1966), художник
- Зикарас, Юозас (1881—1946), скульптор
- Лаздину Пеледа — Иванаускайте-Ластаускене, Мария (1872—1957), писательница
- Науялис, Юозас (1869—1934), композитор
- Пакальнис, Юозас (1912—1948), композитор, флейтист, дирижёр
- Вайрас-Рачкаускас, Каролис (1882—1970), писатель
- Римша, Пятрас (1881—1961), скульптор
- Слежявичюс, Миколас (1882—1939), политик, трижды премьер-министр Литвы
- Сонгайло, Михаил Александрович (1874—1941), архитектор, профессор
- Суткус, Антанас (1892—1968), режиссёр, актёр
- Урбшас, Адольф Ионович (1900—1973), генерал
- Чюрлёнене-Кимантайте, София (1886—1958), писательница
- Шилейка, Йонас (1883—1960), художник
- Шимкус, Стасис (1887—1943), композитор, дирижер
- Шимонис, Казис (1887—1978), художник
- Яблонскис, Йонас (1860—1930), языковед, профессор
- Янулайтис, Аугустинас (1878—1950), юрист, историк, профессор
- Яунюс, Казимерас (1849—1908), языковед
Напишите отзыв о статье "Пятрашюнское кладбище"
Примечания
- ↑ Masiokaitė, Austėja. [www.lrytas.lt/-12814385231279979884-prezident%C4%97s-sulaukusiame-kaune-vis-dar-aidi-pj%C5%ABkl%C5%B3-garsai-o-%C5%BEmon%C4%97s-dalijasi-patirtais-i%C5%A1gyvenimais-nuotraukos.htm Prezidentės sulaukusiame Kaune vis dar aidi pjūklų garsai, o žmonės dalijasi patirtais išgyvenimais (nuotraukos)] (Lithuanian) (10 августа 2010).
- ↑ Giniuvienė, Dalia, et al [datos.kvb.lt Pirmosios Lietuvos Respublikos laikotarpis (1918–1940 m.)] (Lithuanian). Kaunas: datos ir faktai. Kauno apskrities viešoji biblioteka (2007).
Ссылки
- [www.kultmir.ru/kaunas/pyatrashyunskoe-kladbische.html Культурный мир. Пятрашюнское кладбище.]
Отрывок, характеризующий Пятрашюнское кладбище
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
