Пять долларов с изображением Свободы в тюрбане
| 5 долларов 1795 года (США) | |
|---|---|
| Номинал: | 5 долларов |
| Диаметр: | 25 мм |
| Масса: | 8.75 г |
| Гурт: | рубчатый |
| Металл: | 91,67% Au |
| Годы чеканки: | 1795 — 1807 |
| Аверс | |
| |
| Описание: | изображение женщины, символизирующей Свободу |
| Гравёр: | Роберт Скот (англ. Robert Scot) |
| Реверс | |
| |
| Описание: | белоголовый орлан — геральдический символ США |
| Гравёр: | Роберт Скот (англ. Robert Scot) |
5 долларов США с изображением Свободы в тюрбане (англ. Turban Head Half Eagle) — золотые монеты США номиналом в 5 долларов, которые чеканились с 1795 по 1807 годы. За всё время было отчеканено немногим более 335 тысяч экземпляров. Несмотря на незначительный тираж монета имеет много разновидностей.
История
Выпуск золотой монеты номиналом в 5 долларов был прописан в монетном акте 1792 года. Однако первая монета была отчеканена лишь 3 годами позже, став первой отчеканенной золотой монетой США. Гравёр Роберт Скот использовал в качестве модели для изображения Свободы на аверсе портрет Анны Виллинг Бинхем (англ. Ann Willing Bingham), считавшейся одной из самых красивых женщин США, знаменитого художника Гилберта Стюарта[1]. При этом в отличие от серебряных монет на золотых Свобода была в модном на тот момент в США фасоне женской шляпки, похожей на тюрбан. Отсюда монета и получила своё название англ. Turban Head Half Eagle[2].
Изображение Свободы на аверсе обрамлено по бокам звёздами, сверху располагается надпись «LIBERTY», а снизу год выпуска.
На реверсе монеты находится белоголовый орлан — геральдический символ США. Существует два основных типа реверса. Первый представлял собой изображение белоголового орлана с расправленными крыльями, держащего в клюве венок. С 1798 года изображение было изменено в соответствии с изображением орлана на Большой печати США. Дизайн реверса был впоследствии перенесён на следующий тип 5-долларовых золотых монет — 5 долларов с изображением Свободы в колпаке[3].
При включении в состав США новых штатов на изображение монеты (как на аверс, так и на реверс) вначале добавлялись звёзды, затем их количество было уменьшено до 13 (число первых штатов, обретших независимость и образовавших объединённое государство).
Все монеты этого типа чеканились на монетном дворе Филадельфии, Пенсильвания.
Тираж
Все монеты данного типа чеканились на монетном дворе Филадельфии.
| Год | Тираж |
|---|---|
| 1795 | 8 707 |
| 1796 | 6 196 |
| 1797 | 3 609 |
| 1798 | 24 867 |
| 1799 | 7 451 |
| 1800 | 37 628 |
| 1802 | 53 176 |
| 1803 | 33 506 |
| 1804 | 30 475 |
| 1805 | 33 183 |
| 1806 | 64 093 |
| 1807 | 32 488 |
Суммарный тираж монеты составляет более 335 тысяч экземпляров[4].
Напишите отзыв о статье "Пять долларов с изображением Свободы в тюрбане"
Примечания
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/dollar_1795_silver_draped_bust_small_eagle.asp сайт Coin Community Family доллар 1795—1798 годов]
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/quarter_eagle_1796_gold_draped_bust.asp 1796-1807 Quarter Eagle Capped Bust Right (Turban Head)]
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/half_eagle_1795_gold_draped_bust_small_eagle.asp Сайт coincommunity.com Capped Bust (Turban Head) Half Eagle 1795—1807]
- ↑ [www.coincommunity.com/us_gold_half_eagles/turban_head.asp Capped Bust (Turban Head) Half Eagle 1795—1807]
|
Портал «Нумизматика и бонистика» |
|---|
Отрывок, характеризующий Пять долларов с изображением Свободы в тюрбане
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
