Пять центов с сидящей Свободой
| 5 центов 1857 года (США) | |
|---|---|
| Номинал: | 5 центов |
| Диаметр: | 15,9 мм |
| Масса: | 1,2 г |
| Гурт: | рубчатый |
| Металл: | 90% Ag и 10% Cu |
| Годы чеканки: | 1837 — 1873 |
| Аверс | |
| |
| Описание: | изображение Свободы |
| Гравёр: | Томас Салли, в модификации Роберта Хьюгса |
| Реверс | |
| |
| Описание: | обозначение номинала в венке из оливковых ветвей |
| Гравёр: | Кристиан Гобрехт |
5 центов с сидящей Свободой — серебряные монеты США номиналом в 5 центов, которые чеканились с 1837 по 1873 годы. Своим названием обязаны изображению на аверсе сидящей женщины, которая символизирует Свободу. Существует несколько разновидностей, который различаются как аверсом, так и реверсом. За всё время было выпущено более 85 миллионов экземпляров.
Содержание
История
5 центов с изображением сидящей Свободы чеканились продолжительное время с 1837 по 1891 год. Подготовленный гравёром Томасом Салли и модифицированный Кристианом Гобрехтом дизайн аверса был помещён на монетах номиналом в 5, 10, 25, 50 центов, а также на серебряный доллар.
Монета имеет много разновидностей, появление которых было связано с происходившими в то время событиями. Изначально вес монеты составлял 13,36 граммов. После открытия богатых залежей золота в Калифорнии и вызванной этим золотой лихорадки цена серебра возросла. Если ранее стоимость серебра к золоту составляла 1/16, то после стала 1/15. В результате стоимость серебра в монете стала выше её номинальной стоимости. Вес серебра 2000 5-центовых монет стал эквивалентным не 100, а 106,5 долларов[1]. Это привело к тому, что монеты стали переплавляться принося прибыль предприимчивым дельцам.
В связи с этим содержание серебра в монете было уменьшено с 1,3 до 1,2 граммов. Для обозначения и соответственно защиты от переплавки монеты должны были содержать отличия от своих предшественников. В 1853 году были отчеканены 5-центовые монеты с 2 стрелками по бокам от года на аверсе. С 1856 монета приобрела первоначальный дизайн сохранив при этом уменьшенный вес.
12 февраля 1873 года конгрессом, при активном лоббировании, был принят акт, вошедший в историю как «преступление 73-го»[2], согласно которому вновь было пересмотрено содержание серебра в монетах. После 1873 года 5-центовые монеты стали чеканиться исключительно из никеля, получив в обиходе новое название «никель».
5 центов с сидящей Свободой чеканились на 3 монетных дворах. О происхождении монеты из того или другого монетного двора свидетельствует небольшая буква под изображением на реверсе под надписью «HALF DIME»:
- отсутствует — монетный двор Филадельфии, Пеннсильвания
- O — монетный двор Нового Орлеана, Луизиана
- S — монетный двор Сан-Франциско, Калифорния
Изображение
Общее для всех разновидностей монеты
Аверс
На аверсе монеты изображена сидящая на скале женщина, символизирующая Свободу. В правой руке она держит щит, на котором написано «LIBERTY», а в левой — палку с надетым на неё фригийским колпаком, символом свободы и революции. Женщина одета в тогу. Под изображением Свободы находится год чеканки монеты.
Художником и гравёром была допущена ошибка из-за которой правая рука выглядит непропорционально больше левой.
Изображение Свободы напоминает английский символ — «Британия», который изображался на реверсе английских монет. По всей видимости, она и послужила прообразом Свободы помещённой на целой серии монет США[3].
Реверс
На реверсе монеты в центре располагается обозначение номинала «HALF DIME».
Разновидности
1837—1838
На аверсе монеты располагается изображение сидящей Свободы. Под ней обозначен год выпуска. По бокам от изображение чистое поле. На реверсе вокруг венка из оливковых ветве полукругом идёт надпись «UNITED STATES OF AMERICA». Данная разновидность монеты встречается на монетах 1837 года, и 1838 выпущенных в Новом Орлеане.
1838—1853
Вокруг изображения сидящей Свободы появляется 13 звёзд. В остальном ни аверс ни реверс монеты не изменён.
1853—1855
После открытия богатых залежей золота в Калифорнии и вызванной этим золотой лихорадки цена серебра возросла. Если ранее стоимость серебра к золоту составляла 1/16, то после стала 1/15. В результате стоимость серебра в монете стала выше её номинальной стоимости. Вес серебра 2000 5-центовых монет стал эквивалентным не 100, а 106,5 долларов[1]. Это привело к тому, что монеты стали переплавляться принося прибыль предприимчивым дельцам.
В связи с этим содержание серебра в монете было уменьшено с 1,3 до 1,2 граммов. Для обозначения и соответственно защиты от переплавки монеты должны были содержать отличия от своих предшественников. В 1853 году были отчеканены 10-центовые монеты с 2 стрелками по бокам от года на аверсе.
1856—1859
Содержащие большее количество серебра предыдущие разновидности монеты согласно закону Грешема были выведены из обращения. С 1856 года монеты стали чеканиться без стрелочек по сторонам от года. Дизайн этой разновидности повторяет аналогичную монету 1838—1853 годов. Отличие состояло лишь в весе.
1860—1873
На аверсе 13 звёзд были заменены полукруговой надписью «UNITED STATES OF AMERICA». На реверсе монеты изображение венка изменилось. Вместо оливковых ветвей он стал содержать сельскохозяйственные культуры, в частности пшеницу и кукурузу. Дизайн реверса был подготовлен гравёром Джеймсом Лонгекром. Необходимость изменений в монете стала следствием введения новых технологий в процесс чеканки[4].
Тираж
Монеты данного типа чеканились на монетных дворах Филадельфии, Нового Орлеана и Сан-Франциско.
| Год | Отчеканено в Филадельфии | Отчеканено в Новом Орлеане | Отчеканено в Сан-Франциско |
|---|---|---|---|
| 1837 | 1 405 000 (около 20) | ||
| 1838 | 2 255 000 (около 5) | 70 000 | |
| 1839 | 1 069 150 (около 10) | 1 034 039 | |
| 1840 | 1 344 085 (около 10) | 935 000 | |
| 1841 | 1 150 000 (около 10) | 815 000 | |
| 1842 | 815 000 (около 10) | 350 000 | |
| 1843 | 1 165 000 (около 10) | ||
| 1844 | 430 000 (около 10) | 220 000 | |
| 1845 | 1 564 000 (около 10) | ||
| 1846 | 27 000 (около 15) | ||
| 1847 | 1 274 000 (около 15) | ||
| 1848 | 668 000 (около 10) | 600 000 | |
| 1849 | 1 309 000 (около 10) | 140 000 | |
| 1850 | 955 000 (около 10) | 690 000 | |
| 1851 | 781 000 (около 10) | 860 000 | |
| 1852 | 1 000 500 (около 10) | 260 000 | |
| 1853 (без стрелочек) (со стрелочками) |
135 000 13 210 020 (около 5) |
160 000 2 200 000 |
|
| 1854 | 5 740 000 (около 20) | 1 560 000 | |
| 1855 | 1 750 000 (около 20) | 600 000 | |
| 1856 | 4 880 000 (около 50) | 1 100 000 | |
| 1857 | 7 280 000 (около 75) | 1 380 000 | |
| 1858 | 3 500 000 (около 125) | 1 660 000 | |
| 1859 | 340 000 (около 800) | 560 000 | |
| 1860 | 799 000 (1000) | 1 060 000 | |
| 1861 | 3 361 000 (1000) | ||
| 1862 | 1 492 000 (550) | ||
| 1863 | 18 000 (460) | 100 000 | |
| 1864 | 48 000 (470) | 90 000 | |
| 1865 | 13 000 (500) | 120 000 | |
| 1866 | 10 000 (725) | 120 000 | |
| 1867 | 8 000 (625) | 120 000 | |
| 1868 | 88 600 (600) | 280 000 | |
| 1869 | 208 000 (600) | 230 000 | |
| 1870 | 535 000 (1000) | 1 | |
| 1871 | 1 873 000 (960) | 161 000 | |
| 1872 | 2 947 000 (950) | 837 000 | |
| 1873 | 712 000 (600) | 324 000 |
(В скобках обозначено количество монет качества пруф)
Суммарный тираж монеты составляет более 85 миллионов экземпляров[5].
Напишите отзыв о статье "Пять центов с сидящей Свободой"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.coincommunity.com/coin_histories/half_dollar_1839_seated_liberty_no_motto.asp Сайт coincommunity.com]
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/half_dollar_1873_seated_liberty_arrows.asp Half Dollar 1873]
- ↑ [www.ngccoin.com/CoinDetail.aspx?ContentID=5&page=all Seated Liberty, No Motto Dollar (1840—1866)]
- ↑ [www.coincommunity.com/coin_histories/dime_1860_seated_liberty_with_legend.asp 1860-91 Seated Liberty Dime Legend Obverse History]
- ↑ [www.coincommunity.com/us_half_dimes/seated_liberty.asp Тираж 5 центов 1837—1873]
|
Портал «Нумизматика и бонистика» |
|---|
Отрывок, характеризующий Пять центов с сидящей Свободой
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
