Пёрышко Финиста ясна сокола

Эта статья — о сказке. О фильме см. Финист — Ясный Сокол.

«Пёрышко Фини́ста я́сна со́кола» — русская народная сказка о юноше, способном превращаться в пёрышко или в сокола, и о девушке, его полюбившей. В сборнике Народные русские сказки Афанасьева находится в двух вариантах под номерами 234 и 235, по системе классификации сказочных сюжетов Aарне-Томпсона имеет номер 432.

Советский фильм «Финист — Ясный Сокол» (1975 г.), несмотря на схожее название, имеет собственный сюжет, отличающийся от сказки.

Сказка

Сюжет первой сказки

У отца было три дочери, дважды ездил он в город за покупками и привозил дочерям подарки под заказ, да только меньшая его дочка ничего не хочет, как только получить пёрышко Финиста ясна сокола. Наконец в третий раз, будучи у городской заставы, встретил отец старичка с коробочкой, в которой находилось искомое пёрышко. Заплатил за коробочку тысячу рублей, и отдал дочери. Каждый вечер младшая дочь запиралась в своей комнате, открывала коробочку с пером, пёрышко вылетало, ударялось об пол, и превращалось в красивого юношу-царевича, который вёл с ней сладкие беседы допоздна. Услыхали её старшие сёстры мужской голос и сами проверяли, и отцу жаловались, да только не могли свою младшую сестру застукать с ухажёром, так как тот при посторонних всегда превращался в пёрышко. Днём царевич в облике сокола улетал через окно, а поздним вечером возвращался тем же путём. В третью ночь сёстры приставили лестницу, и натыкали на окно острых ножей и иголок. Прилетел сокол, но не смог влететь в окно, поранился о ножи, и воскликнул: «Прощай красна девица! Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменные изгложешь, чем найдёшь меня, добра молодца.»

Отправилась она искать возлюбленного, а на пути поочерёдно встретила три избушки, в каждой из которых жило по старушке, которые подарили ей три чудесных предмета: веретено, блюдо и пяльцы. А Финист, тем временем, уже женился на просвирне. Прознав про то, устроилась девушка домработницей у просвирни, и стала выменивать у той за одну ночь с её мужем по одному чудесному предмету. Но просвирня поила Финиста снотворным, так что тот эти три ночи спал беспробудным сном. Но в последнюю, третью ночь случайно попала на щёку спящего Финиста слезинка девушки, отчего тот пробудился, узнал свою бывшую возлюбленную, и убежал с ней в её родные края. Вернулась она с пёрышком в дом отца и зажила как прежде. На Пасхальной неделе все собираются в церковь, а младшая дочь не идёт. Когда все ушли, пёрышко превратилось в царевича, по его свисту явились наряды и карета, на которой они два дня инкогнито ездили в церковь, пока отец не выследил. Тут пришлось им и свадьбу сыграть.

Отличия в сюжете второй сказки

Во втором варианте сказки про Финиста ясна сокола младшая дочка просит от отца привести не пёрышко, а аленький цветочек. Отец получает аленький цветочек от старика с условием, чтобы младшая дочь вышла замуж за сына старика, Финиста ясна сокола. Цветочек обладает чудесным свойством: если его поставить в воду, то прилетает Финист в образе сокола, ударяется о землю, и превращается в человека. Финист дарит возлюбленной своё пёрышко, по взмаху которого появляются разные наряды, прислуга и карета. Теперь каждое воскресенье младшая дочь не шла в церковь, а оставалась дома, приезжая позднее инкогнито в образе богатой госпожи, благодаря волшебству пёрышка. Но, однажды, по возвращении близких, она забывает вытащить из волос бриллиантовую булавку, из-за чего вызвала подозрения своих сестёр.

Дальше сюжет повторяет повествование первой сказки, за небольшими различиями: вместо старушек, младшая дочь встречает на пути трёх бабок-ёжек в избушках на курьих ножках, три чудесные подарка составляет молоток, блюдо и конь, который питается горящими углями, а вместо снотворного жена Финиста наводит на того сон волшебной булавкой, которую втыкает в его волосы. И причиной пробуждения является не слеза, а найденная и извлечённая булавка. Также отличается концовка. Финист устраивает над женой публичный суд под следующей формулировкой: «Как вы рассудите, с которой женою мне век коротать — с этой ли, что меня продавала, или с этою, что меня выкупала?» Народ присудил жену, которая продавала мужа, повесить на воротах и расстрелять. Что и было приведено в исполнение Финистом.

Рисунки Билибина

• Ivan Bilibin 162.jpg
• Билибин img595.jpg
• Ivan Bilibin 056.jpeg
• Ivan Bilibin 086.jpg
• Билибин img598.jpg
• Ivan Bilibin 007.jpg
• Ivan Bilibin 229.jpeg

Анализ

В примечаниях к изданию сказок Афанасьева сказано: «…сюжет учтен в целом ряде европейских вариантов, а также в записях, сделанных в Америке, Африке, Азии (Турции, Индии). Русских вариантов — 20. История сюжета связана с рыцарской поэзией средневековья — в частности, с произведением Мари де Франс „Lais“ (XII в.) и стихотворной повестью Гартмана фон дер Ауэ „Бедный Генрих“ (конец XIII в.). В XVII в. сказка такого типа была обработана итальянским писателем Базиле („Пентамерон“, II, № 2). Первая русская литературно обработанная сказка о Финисте ясном соколе напечатана в 1795 г. (Погудка.., II, № 11, с. 3—14). Сведения о сказках типа этого и других сказках о чудесном супруге — AT 425, 428, 430, 440.. Наличие в русских вариантах этого архаического сюжета о тайном браке разностадиальных мотивов дает К. Е. Кореповой основание для вывода, что сказка, имеющая, вероятно, книжный западный источник, отразила и русскую устную традицию, коренится отчасти в славянской этнографической почве. (…) В AT учтен целый ряд вариантов типа 425 °C, записанных в Европе и Америке (от американцев европейского происхождения и негров на французском, английском и испанском языках) и только один текст, записанный в Азии (в Индии). Русских вариантов — 19, украинских — 5, белорусских — 2. Встречаются такие сказки и в тюркоязычном и финно-угорском материале, не учтенном AT. Формирование данной особой разновидности сюжета о чудесном супруге, к которой относится сказка „Аленький цветочек“, слышанная С. Т. Аксаковым от ключницы Пелагеи (1858), связана с основным типом 425 A — „Амур и Психея“. Старейшая литературная версия в „Милетских рассказах“ Аристида Милетского (I или II в. до н. э.), его рассказ об Амуре и Психее пересказан во II в. н. э. Апулеем в кн. 4—6 „Золотого осла“. Сюжет затем обрабатывали итальянские, французские и русские писатели XVII—XVIII вв.: Базиле, „Пентамерон“ (II, № 9); Лафонтен. „Любовь Психеи и Купидона“ („Les amours de Cupidon“, 1669); М. Вилленев. „Красавица и чудовище“ (Villeneuves M. „La Belle et la Bete“, 1740); И. Ф. Богданович „Душенька“ (1778, полн. изд. 1783). Отчасти близок к сюжету об Амуре и Психее один из рассказов индийского санскритского сборника „Катхасаритсагара“ („Сомадева“): см. Benfey, S. 254. В данном тексте нарушена обычная логическая последовательность развития действия: младшая дочь купца еще до того, как отец привез ей аленький цветочек, встретилась с Финистом в церкви, говорила с ним и уверилась в его любви к ней...».

Владимир Пропп («Исторические корни Волшебной Сказки») пишет о «Финисте» и других, как он выражается, «женских сказках»: «Можно установить, что обувь, посох и хлеб были те предметы, которыми некогда снабжали умерших для странствий по пути в иной мир. Железными они стали позже, символизируя долготу пути». Он указывает, что сказка входит в число тех, герой которых был женат дважды — вольно и невольно: «Первый брак — притом брак вольный — совершается не в лесу, не в ином царстве, а дома, после чего любовник в образе животного уходит в иное царство и там уже собирается жениться (или женится) на другой, когда его находит девушка и, купив три ночи у соперницы, отвоевывает себе мужа. Мотив купленных ночей несомненно также историчен, но в материалах по мужским домам нет данных, при помощи которых этот мотив может быть объяснен точно. Можно только предположить, что здесь мы имеем запрещенную связь девушки с юношей-птицей, то есть с маской, с юношей, уже находившимся за пределами своего дома в „ином“ царстве, куда за ним отправляется его невеста». Перо, которое Финист дарит невесте — это «волшебный предмет», родственный «волшебному помощнику», притом относится к группе частей тела животного (когти, волосы, шкурки, зубы).

Культурное влияние

• Жозефа Шерман использовала мотивы сказки в своём романе «The Shining Falcon» (1989), за который в 1990 году удостоилась награждения премией Compton Crook Award, присуждаемой за лучший англоязычный роман года в области научной фантастики, фэнтези или ужасов.

Ссылки

• Афанасьев А. Н. Народные русские сказки. Полное издание в одном томе. / — М.: Альфа-книга, 2010, С. 553—562, ISBN 978-5-9922-0149-9

Отрывок, характеризующий Пёрышко Финиста ясна сокола

Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.