Пёстрая лента

Пёстрая лента
The Adventure of the Speckled Band
Шерлок Холмс, Эллен Стоунер и доктор Уотсон
Жанр:	детектив
Автор:	Артур Конан Дойль
Язык оригинала:	английский
Дата первой публикации:	1892
Текст произведения в Викитеке

«Пёстрая лента» (англ. The Adventure of the Speckled Band) — произведение из сборника «Приключения Шерлока Холмса» Артура Конана Дойля. Впервые опубликовано журналом Strand Magazine в феврале 1892 года. Конан Дойль включил рассказ в 12 лучших рассказов о Шерлоке Холмсе.

Сюжет

К Шерлоку Холмсу обратилась за помощью девушка по имени Элен Стоунер. Она живёт в старинном поместье Сток-Морон вместе с отчимом, доктором Гримсби Ройлоттом, человеком из уважаемой семьи. Два года назад девушка потеряла свою сестру Джулию, которая умерла за две недели до своей свадьбы при загадочных обстоятельствах. Перед смертью на протяжении нескольких ночей она слышала в доме странный свист, это очень пугало её. В ночь, когда Джулия умерла, Элен слышала похожие звуки. Будучи при смерти, Джулия крикнула: «Это была пестрая лента!». Судя по всему, это не был бред, и Элен сильно встревожилась. Теперь отчим затеял ремонт в доме, и Элен пришлось временно перейти в комнату покойной сестры. Ночами она тоже начала слышать свист и поэтому решила обратиться к Шерлоку Холмсу за помощью.

Холмс сперва приходит к ошибочным выводам, думая, что это дела цыган, которые проживали на территории поместья. Но приехав в Сток-Морон и осмотрев дом, Холмс заключает, что снаружи девушке не могло угрожать ничего, опасность была в самом доме. Позже Холмс обнаруживает странную вентиляционную отдушину, ведущую в комнату отчима, и веревку для звонка, который не звонит и даже не является звонком как таковым.

Сопоставившему все факты Шерлоку приходит в голову мысль о змее. По веревке она спускалась в кровать жертвы (кровать была привинчена к полу, чтобы жертва не могла переставить её), а с помощью миски молока доктор Ройлотт научился возвращать её назад. Холмс и Ватсон проводят ночь в комнате Элен Стоунер и сталкиваются со змеёй. Холмс тростью прогоняет её назад в отдушину. В змее просыпается её змеиная злоба, и она в ярости кусает первого, кто ей попался, — самого доктора. Гримсби Ройлотт погибает от яда почти мгновенно.

Цитата

Когда врач совершает преступление, он опаснее всех прочих преступников. У него крепкие нервы и большие знания. Палмер и Причард были лучшими специалистами в своей области. Этот человек очень хитер, но я надеюсь, Ватсон, что нам удастся перехитрить его. Сегодня ночью нам предстоит пережить немало страшного, и потому, прошу вас, давайте пока спокойно закурим трубки и проведем эти несколько часов, разговаривая о чем-нибудь более весёлом. Артур Конан Дойл. «Пёстрая лента»

Змея

• Болотная гадюка ( (англ.) Swamp adder) — выдуманная Конан-Дойлем змея. Болотными гадюками называют африканских змей рода Proatheris, а также — в русской обыденной речи — частую обитательницу болот обыкновенную гадюку.
• Кроме того, в своём рассказе Дойль допустил принципиальную ошибку незнания зоологии, которая была «исправлена» в советской экранизации этого приключения Холмса: доктор Ватсон, в исполнении Виталия Соломина, объясняет своему другу, что свистом Ройлотт никак не мог вызвать змею обратно, поскольку змеи глухи (о чём Шерлок не знал). Вот почему Холмс, в исполнении Василия Ливанова, добавляет фразу о странном «постукивании» по стене, поскольку вибрация легко привлекает внимание глухих животных. Знал ли сам Конан Дойль о глухоте змей на момент написания своего рассказа, остается загадкой.

Примечательно, что в более поздней (1986) британской экранизации "Пёстрой ленты" заблуждение Дойля о свисте было сохранено.

Экранизации

• Рассказ экранизирован в 1979 режиссёром Игорем Масленниковым — первая серия фильма «Шерлок Холмс и доктор Ватсон».
• Телесериал «Приключения Шерлока Холмса». Произведён в Великобритании в 1984—1994 гг. Сезон 1 «Приключения Шерлока Холмса», эпизод 6 «Пёстрая лента»

Ссылки

• [getparalleltranslations.com/ru/параллельный-перевод/Приключения-Шерлока-Холмса/19-en Параллельный текст рассказа «Пестрая лента» на английском и русском языках]

Отрывок, характеризующий Пёстрая лента

– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!