Кошевой, Пётр Кириллович

Внешние изображения
	[www.warheroes.ru/content/images/heroes/monuments/koshevoy_pk_mogila_Moskva.JPG Надгробный памятник].
	[www.warheroes.ru/content/images/heroes/monuments/Koshevoy_bust_Omsk.jpg Бюст в Омске].
	[www.warheroes.ru/content/images/heroes/monuments/Koshevoy_P_K_md.jpg Мемориальная доска в Новосибирске].
	[www.warheroes.ru/content/images/monuments/busti/KoshevojPetrKirill_bust_Aleksandria.JPG Бронзовый бюст в Александрии].

	Пётр Кириллович Кошевой
Дата рождения	8 (21) декабря 1904
Место рождения	Александрия, Александрийский уезд, Херсонская губерния, Российская империя (ныне Кировоградская область, Украина)
Дата смерти	30 августа 1976 (71 год)
Место смерти	г. Москва, СССР
Принадлежность	СССР
Род войск	кавалерия; пехота
Годы службы	1920—1969
Звание
Командовал	ГСВГ,; Киевский военный округ,; Сибирский военный округ
Сражения/войны	Гражданская война;; Великая Отечественная война; (Оборона Ленинграда,; Сталинградская битва,; Крымская операция (1944),; Восточно-Прусская операция).; Операция "Дунай".

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Кошевой.

Пётр Кири́ллович Кошево́й (8 (21) декабря 1904(19041221) — 30 августа 1976) — советский военачальник. Командующий войсками Сибирского военного округа (1957—1960), Киевского военного округа (1960—1965), Главнокомандующий Группой советских войск в Германии (1965—1969). Маршал Советского Союза (1968). Дважды Герой Советского Союза (16 мая 1944, 19 апреля 1945). Кандидат в члены ЦК КПСС (1961—1971).

Биография

Родился 12 декабря 1904 года в городе Александрия Херсонской губернии Российской империи (ныне в составе Кировоградской области Украины) в крестьянской семье. Украинец.

Довоенная служба

В 1920 году вступил в Красную Армию. Участник Гражданской войны, красноармеец. Участвовал в боях против белополяков и петлюровцев, сражался с повстанцами на Украине.

В 1923 году окончил Крымские кавалерийские курсы. С 1923 по 1924 год проходил службу в 3-м кавалерийском полку Червонного казачества 1-й кавалерийской дивизии в качестве старшины. В 1927 году окончил кавалерийскую школу и служил на командных и штабных постах. Окончив в 1939 году академию им. Фрунзе, перед Великой Отечественной войной занимал должность начальника штаба дивизии в звании полковника.

Великая Отечественная война

Участник Великой Отечественной войны с ноября 1941 года. Проходил службу в должности командира 65-й стрелковой дивизии. Участник Тихвинской операции. С июля 1942 года — командир 24-й гвардейской стрелковой дивизии. Дивизия под его командованием воевала на Волховском, Сталинградском и Южном фронтах. С августа 1943 года — командир 63-го стрелкового корпуса. С мая 1944 года — командир 71-го стрелкового корпуса, с января 1945 года — командир 36-го гвардейского стрелкового корпуса.

Пётр Кириллович Кошевой проявил себя как инициативный и волевой командующий. Выполнил ряд выдающихся боевых операций, отличился при штурме Сапун-горы под Севастополем и взятии Кёнигсберга (за эти сражения получил звания Героя Советского Союза).

Окончил войну в звании генерал-лейтенанта. На параде Победы командовал сводным полком Третьего Белорусского фронта.

Послевоенная служба

По окончании Великой Отечественной войны остаётся в должности командира 36-го гвардейского стрелкового корпуса.

С 1946 по 1947 год — командующий 6-й гвардейской армией (Прибалтийский военный округ). С 1947 по 1948 год — слушатель Высших академических курсов при высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. С апреля 1948 года — командующий 5-й армией (Приморский и Дальневосточный военные округа), с июня 1954 года — командующий 11-й гвардейской армией (Прибалтийский военный округ).

С июля 1955 года по 1957 год — первый заместителем Главнокомандующего Группой советских войск в Германии. С июля 1957 года — командующий войсками Сибирского военного округа, с апреля 1960 года по январь 1965 года — командующий войсками Киевского военного округа.

Наивысшая должность, которую занимал Кошевой — Главнокомандующий Группой советских войск в Германии (1965—1969). За это время многое сделал для укрепления боеспособности Группы, которая «должна была быть готова за три дня дойти до Гибралтара». 15 апреля 1968 года генералу армии Кошевому было присвоено (вместе с П.Ф. Батицким) звание Маршала Советского Союза.

Как начальник Группы советских войск в Германии Кошевой принимал участие в организации и вступлении 20 августа 1968 года в Чехословакию частей 20-й гвардейской армии из состава Группы, которые в соответствие с планами Операции «Дунай» установили контроль над основными объектами столицы Чехословакии города Праги.

Однако уже в октябре 1969 года Кошевой был смещён с поста Главнокомандующего и заменён на В. Г. Куликова. С этого времени до конца жизни он занимал традиционную для ушедших в фактическую отставку Маршалов почётную должность «генерального инспектора Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР».

Скончался 30 августа 1976 года. П. К. Кошевой был первым из умерших на свободе и в звании Маршалов Советского Союза, похороненных не у Кремлёвской стены, а на Новодевичьем кладбище в Москве (участок 7).

Память

Приказом МО СССР от 9 апреля 1977 года имя Петра Кирилловича присваивается Омскому высшему танковому инженерному ордена Красной Звезды училищу.
Мемориальная доска в память П. К. Кошевого установлена в Новосибирске на здании, где располагался штаб Сибирского военного округа.
Теплоход проекта 302 «Викинг Акун» носил имя маршала Кошевого.
Бюст в городе Омске.
Бюст в городе Александрия.
Бюст в городе Волгодонске.

Награды

Дважды Герой Советского Союза (16.05.1944, 09.04.1945);
пять орденов Ленина (17.12.1941, 16.05.1944, 30.04.1945, 09.12.1964, 22.02.1968);
орден Октябрьской Революции (04.12.1974);
три ордена Красного Знамени (03.11.1944, 15.11.1950, 21.02.1969);
орден Суворова 2-й степени (31.03.1943);
два ордена Кутузова 2-й степени (17.09.1943, 04.07.1944);
орден Богдана Хмельницкого 1-й степени (05.05.1945);
медали СССР;
иностранные награды.

Напишите отзыв о статье "Кошевой, Пётр Кириллович"

Примечания

Ссылки

[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=603 Кошевой, Пётр Кириллович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Кошевой, Пётр Кириллович

– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.

Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.